- Что-то игра у тебя, мелкий, скучная! - выдает, наконец, Славка. - Собачку нужно командам обучить. «Сидеть», «Рядом», «Лапу». «Лежать», кстати тоже неплохая команда. А то ему скучно так сидеть и есть, - ой, Славка, ты и дурак! Ты не знаешь маленького монстра Саньку.
- Плавильно! - хлопает себя Санька по лбу. - Ему скусно одному. Сав, ты будись втолой сабаськой!
- Ага, сейчас прям!
Через пять минут мы вдвоем со Славкой, сидим под столом и едим печенье.
- Ну, чё! Дотявкался, - толкаю я его в бок.
- Молчи! Сам вижу!
- Тепель ты, Масима, сабаська-девоська!
- Сука ты, понял! - тихо шипит на меня Славка.
- А ты, Сава, масик!
- Слушай, мне не нравится ход мыслей этого ребенка, - шепчет мне Славка.
- Ой, а кто тут у нас такой хорошенький под столом? - это на кухню вернулся Женька. Ржет!!! Довольный такой! Мы со Славкой начинаем тихо подвывать, когда мелкий садюга выдает нам следующее:
- А тепель мне нузны от вас сеноськи!
К счастью Женька решил прекратить игру и освободил нас от неприятной процедуры воспроизведения на свет потомства. Он напомнил юному натуралисту Саньке о мультике. Мы резко собрались и двинули в киношку.
Вроде Хеллоуин по американским меркам уже кончился, а в кинотеатре он продолжался. Тут были сделаны фигуры каких-то стремных снеговиков из черных надутых воздушных шариков. Посреди небольшого зала в «предбаннике» стоял паук из тех же черных воздушных шариков. Парни и девушки в костюмах и масках монстров ходили в толпе, предлагая за конфетку прочитать стишок или спеть песенку.
Нашего Саньку понесло к самому большому столу, где командовал Дракула. Он громко призывал всех вспоминать стихи-страшилки. В награду за это была обещана огромная шоколадка. У нас с Санькой загорелись глаза, когда мы ее увидели.
- Ну, так что? Кто из вас, мальчики, рискнет принять участие в нашем конкурсе? - спросил у нас с Санькой Дракула, крутя перед моим носом шоколадкой.
- Ма-а-акс!!! Даже не думай! - потянул меня за рукав Женька, поглядывая на собравшийся вокруг нас народ.
- Зень! Сакаладку хосю! - заныл Санька.
- Хорошо! - смирился Женька. Видимо, страшнее моих косяков были все-таки Санькины слезы.
- Так! Про колбасу было? - спросил я у Дракулы по-деловому.
- Не надо про колбасу! - застонал Женька.
- Сакаладку! - хныкнул Санька.
- Давай нейтральное и детское, - подсказал Славка, - например, про хомячка.
- Детское говоришь? - усмехнулся я. - Есть!
Ежик по травке бежит и хохочет.
Ежику травка пипиську щекочет.
Травка закончился, гравий пошел.
Ежик домой без пиписьки пришел, - закончил я в полной тишине.
- Ой, ёпт! - выдает Женька, и затыкает себе рот рукой, чтобы не заржать.
- Ха-ха-ха! - разражается смехом Санька и падает на пол.
Толпа, пришедшая в себя, тоже начинает угорать, и мы получаем шоколадищу.
Уже поздно ночью, отправив всех гостей по домам, лежим на кровати и Женька выдает:
- А расскажи еще раз про ежика!
Долго просить меня не нужно. Я громко и с выражение читаю стишок про ежика-бедолагу, и последние слова стишка тонут в Женькином поцелуе.
- Ты, мой ежик! - шепчет он мне в губы.
Вот так… из хомячка за один день я стал ежиком, минуя собачку. А вообще… Мне все равно, как меня называет мой Женька. Ведь это всегда звучит одинаково: нежно и ласково. Всем бобра!
========== Пи... и Новый год 1 часть ==========
Говорят, что ожидание праздника всегда приятнее, чем сам праздник. Я пока этого не прочувствовал. Вот уже второй день мы с Женькой пидарасим квартиру и готовим. Вернее, убирается он, а готовлю… ну, в основном готовит тоже он. Я ему больше морально помогаю: кости от холодца грызу и тырю с разделочной доски колбасу и овощи.
Хотя, нет! Я же тортик испек, шоколадный-прешоколадный. Пока я его делал, Женька оттирал плинтуса, чем периодически отвлекал меня от работы. Ну, как чем? Он стоял на карачках, откинув вверх попку, и иногда постанывал. М-м-м… так эротично…
Говорят, что талантливый человек талантлив во всем. Это не правда. Кулинар из меня реально фиговый. Пока я готовил крем, я умудрился разлить на стол часть растопленного шоколада, который решил слизнуть языком. В результате я обжегся и перепачкался шоколадом.
Я стоял у стола на кухне весь в шоколаде и наблюдал, как по абсолютно ровной столешнице катится абсолютно круглое яйцо. Вот оно подползло к самому краю и с громким плюхом упало на пол.
- Малыш, что ты там делаешь? - я почувствовал, как Женькины теплые руки обнимают меня сзади.
- Я эксперимент ставлю. Вот смотри. Я кладу яйцо на ровную поверхность, - я демонстрирую все это Женьке, - а оно скатывается. Хопа! Видишь? Это уже третье. Я не понимаю, как так-то? - и с этими словами я поворачиваю к нему свое удивленное лицо.
- Ой, ё-о-о… Кто это тебя так? - делает круглые глаза Женька. - Только не говори, что на тебя яйца напали за незаконные эксперименты.
- Не, Жень. Это кетчуп.
- Напал? А почему он так прицельно в нос бил?
На самом деле ничего интересного. Честно. Все равно рассказать? Ладно… Я полез в холодильник за яйцами и увидел, что Женька купил какую-то новую бутылочку с кетчупом. Я ее открыл и решил понюхать. Чтобы лучше почувствовать запах, я чуть нажал на пластиковую упаковку. Так как до этого кетчуп стоял перевернутый вверх дном, порция соуса влетела в мой нос вместе с запахом. Руки у меня были в шоколаде, поэтому вытираться я не стал, а просто высморкал томат из носа.
Женька долго смеялся над моим рассказом и вытирал мой нос влажной салфеткой. Вот знаете, за что я люблю этого парня? За его заливистый смех, за его хитрющую улыбку и еще за это…
- А кто у нас тут такой сладкий? Ты мой шоколадный заяц… - и такой долгий и сладкий поцелуй… М-м-м…
Утром к нам привезли Саньку. Он чинно вошел в коридор, а за ним припыхтел Моисеич, как верблюд, увешанный сумками. Мне сразу не понравился патриотический взгляд мелкого. Я не знаю, что они там дома смотрят с дедом, но в прошлый раз я был пленным фашистом, и меня пытали, пихая мне в нос мой собственный тапок. Я полчаса наблюдал, как Санька - советский разведчик Штирлиц - кормит Женьку - боевого коня - яблоком. Потом Штирлиц решил немного прокатиться на лошади перед моим расстрелом. Потом меня застрелили тюбиком с зубной пастой, и я замертво упал на кровать и случайно заснул.
