- Зулизасия? Это тё?

- Ладно, буди Женьку, и дуйте полдничать. Там дед твой предлагает идти за грибами.

Я не люблю лес. Мне в нем душно, неуютно и страшно. Но не могу же я отпустить туда Саньку в компании двух мужиков с бутылкой водки и закусью? Если мы приезжаем на дачу в таком составе, мне приходится брать на себя ответственность не только за Санька, но и за Женьку с Моисеичем. «Собирание грибов» у нас заняло примерно три часа. Именно столько времени потребовалось, чтобы найти удобную полянку, выпить бутыль водки на двоих и отправится домой.

- Хосю на руськи! - заявил мне уставший Санек.

- Я тоже, - качнуло в мою сторону русала.

- Вон к Моисеичу иди на ручки, - буркнул я. Не то чтоб я на него злился. Просто реально было завидно, что они пьют, а я, как дурак, трезвый. И еще у меня сильно бурлило в животе, потому что, вместо грибов, Санька собирал ягодки, причем сам их не ел, а кормил ими меня. У меня закралось подозрение, что не все ягодки были «маинкой», как утверждал мелкий.

Шашлык удался на славу. Вот чего я умею делать, так это мариновать мясо. Санька уснул за столом с куском шашлыка во рту.

- Мужики! Я счас! - радостно сказал я, хватая мелкого на руки и унося на второй этаж. - Ура-а-а! Свобода! На-ли-вай!

Вот с этого «Наливай» меня и понесло. А дальше все как обычно: «после первой и второй», «вздрогнули», «чего краев не видишь?», классика «в общем, чтобы всем» и «я в норме». Промежуток времени между «я сам дойду» и сном я не помню.

Полночи, сквозь пьяный сон, я слышал храп Бориса под боком и еще пару раз просыпался от того, что Моисеич перелезал через меня и под окном справлял нужду, как настоящая полковая лошадь.

И вот утро. Я заползаю на кухню и застаю Женьку, кормящего кашей Санька.

- Же-е-ень! А чего это у меня сзади болит? - тихо интересуюсь я, поглядывая на Саньку.

- Ты себя похо вел! И Зеня тебе влил телез попу! - доходчиво объясняет мне мелкий.

- Ну примерно так и было, - смеется Женька.

- Чё? Так плохо вел? - мне становится смешно, но жидкий мозг в голове не дает мне смеяться.

- Ты был о-о-очень плохим мальчиком, - тихо шепчет мне мой Женька.

Блин, как же мило он смотрится рядом с Саньком. Он смешно открывает рот, закидывая ложки мелкому в пасть. И еще зачем-то говорит при этом: «А-а-ам!» Он так бережно вытирает Санькину мордочку, перепачканную кашей. И у него такая счастливая улыбка. Раньше он так улыбался только мне. Но я не ревную. Пусть… пусть капелька Женькиной любви достанется и этому пацану.

========== Пи... и трудовые будни ==========

Понедельник.

Погода отличная! Радио сообщает мне, что за бортом плюс десять, в салоне - плюс двадцать, и желает счастливого полета. Я кручу руль, лихо объезжая перьевые облака, и любуюсь голубым небом вокруг. Мой маленький самолет тихо мурлыкает моторчиком. Солнце светит мне в правый глаз, и я опускаю «шторку». И в этот момент какой-то сраный кукурузник вылетает справа из-за облака и на полной скорости подрезает меня. Я жму ногой на тормоз, матерюсь и давлю на «бибикалку».

Everybody, yeah!

Rock your body, yeah!

Everybody, yeah!

Rock your body right

Backstreet's back, alright!

Во корейцы дают! Надо ж было на клаксон самолета такую музыку поставить! И главное, так долго играет. И почему-то нос чешется. Отпускаю бибикалку… открываю глаза и вижу Хима, который сидит на моей подушке и нюхает меня, щекоча усами.

- Химка! Пошел в жопу! - я выдыхаю на него струю воздуха, он чихает и убегает ко мне под одеяло. СЯ- Хи-и-им! Су-у-ука! Я про жопу пошути-и-ил! - ору я и пытаюсь выловить крыса.

Телефон доигрывает мелодию, и я, продолжая петь веселую песенку, топаю в ванну.

- Малыш! Ты проснулся? - это Женька мне звонит. Он уже давно на работе. Моя работа начинается с обеда и заканчивается поздно вечером.

- Ага!

- Доброе утро! Ты сегодня храпел, как трактор. У тебя насморка нет? - я слышу в трубке не только Женькин голос, но и смех Ленки.

- Ты бы это… поосторожней там! - замечаю я.

- Я - сама осторожность! - отвечает Женька. - Значит так. Сейчас дуй на склад. У тебя сегодня три заказа. Два салона и магазин. Я тебе маршрут на почту скинул. Осторожно на дороге! - и еле слышно шепотом добавляет. - Я люблю тебя, малыш!

- Жень, я это… короче… тоже.

- А подробней Женька - я чувствую, как он сдерживает смешок.

- Ну, короче… я тя тож того…

- Чего того?

- Жень! Иди… работай. Я потом скажу!

Вот чего он надо мной издевается постоянно? Ну не умею я, как он, говорить.

Обеденное время. До склада добрался свободно, минут за двадцать. Там работают два веселых тюбика: Илья и Ванька. Почему веселых? Я видел их трезвыми только два раза. Сегодня оба кладовщика явно с жесткого бодуна и, похоже, уже и опохмелились.

- О! Какие люди пожаловали, - орет мне Илья. Мне трудно сказать, сколько ему лет. Наверное, сорок, может меньше. Из его рта постоянно торчит потухший бычок от сигареты. Я даже не знаю, курит он или просто у него это такой аксессуар.

- Илюх! Давай по-быстрому, а то я проспал.

- Быстро только кошки родятся, - Илья достает помятую накладную с полупрозрачной копиркой и начинает ходить вокруг коробок с расходниками. - Так… Петь, иди глянь номер артикула - я очки дома забыл.

- Я не Петя! - Ванька примерно моего возраста, худющий, как глиста. На его лице всегда выражение полной апатии ко всему.

- Не важно! Иди сюда и посчитай коробки!

- Я и отсюда вижу, что их три.

- А побыстрее, можно? Там вообще-то ждут, - встреваю я в разговор.

- Петь, помолчи! Тут люди работают. Иди покури пока, - это Илья говорит мне. Не удивляйтесь. У него все, что он видит мужского пола, Петя. Я уже привык и не обращаю внимания, а вот Ваньку это просто бесит.

Я выхожу на небольшой дворик, достаю сигарету и утыкаюсь носом в телефон. Рабочий день в разгаре, поэтому контакт полон народа.

- Сигаретки не будет? - рядом со мной стоит парнишка лет двадцати и улыбается. Я так увлекся перепиской, что не заметил, как он ко мне подошел.

- Говно вопрос! - отвечаю я и протягиваю пачку.

- Славик, - говорит мне парень, прикуривая от моей зажигалки.

- Валерка, - кидаю я, не отрываясь от телефона. - Фу, бля! Петя. Ёпт! Макс.