– А это ещё зачем? – возразил Борис.
– Позволь отец, – попросил его Святослав, – это память от его отца.
– Давайте, давайте, только быстрее.
И дубину так же погрузили на повозку, которая вскоре понесла бывшую знать через Волхов мост в Людин конец. Теперь они лишились всего, были изгнаны и опозорены. Всё, ради чего Вася воспитывался с раннего детства, потеряло всякий смысл. Он был отвергнут, был не нужен. Невероятно горько было на душе, и лишь одна надежда тешила мальчика, что отец Святослава сможет уговорить воеводу вернуть его в дружину. Сейчас же жизнь потеряла всякий смысл. Просторные светлые палаты сменились ветхой полуземлянкой. Не было слуг, всё приходилось делать самим, не было никакого уважения и почёта, и, главное, не было никакой цели впереди. Все друзья Василия остались на том берегу реку, все самое красивое и светлое умерло там, вместе с его несправедливо замученным отцом. Не было теперь и волховской школы, так как все волхвы старой веры теперь были вне закона. Дети Буслая почти сразу были отданы на воспитание каким-нибудь родственникам из Славенского конца, но Василий, как самый старший, остался с матерью.
А Борис уже на следующий день отправился к Добрыне, рассчитывая, что тот уже удовлетворил свою жажду крови и немного успокоился. Борис сам по себе был дружинник из старого, но не богатого рода. Земли у него было мало, и находилась она далеко, возле берега реки Волги, потому и самого его называли – Борис Вольга. И всё же Вольга не бедствовал, потому как успешно занимался ремёслами и торговлей, щедро и регулярно отдавал часть своих доходов волхвам бога Велеса, за что бог ему благоволил. Больше всего дохода Борису приносила его конюшня, так же он имел свою кольчужную мастерскую, которая считалась в городе одной из лучших. Войдя в палаты воеводы, боярин поклонился в пояс. Добрыня сидел на кресле на возвышении, как настоящий князь, все пришедшие должны были говорить с ним стоя.
– Ну, говори, с чем пришёл, – поторопил его Добрыня
– Скверные дела творятся, воевода, – заговорил Борис, – не успел свершиться суд над Буслаем, как дом его разграбили местные люди. Забрали всё, ничего не досталось новгородской казне.
– За семью Буслая беспокоишься, Борис, или за городскую казну? С казной всё в порядке. Земли Буслая мы забрали и отдаём их клану Змея, его золото по большей части хранилось не дома, и уже всё у нас. А все эти мелочи, доставшиеся черни – ерунда. Семья Буслая сам виновата, что оставила его дом прежде времени, до кого как их изгонят. Кстати, не знаешь, где они? Я слышал, ты их родственник.
– Это верно, – отвечал Борис, – но очень дальний. А семья Буслая ушла в Людин конец. Там они молятся новым богам о своём прощении. Василий – сын Буслая – крепкий малый, он станет достойным дружинником и очень сожалеет о том, что не может служить князю и Новгороду.
– Эх, Борис, Борис, не слушаешь ты меня. Я же уже кажется сказал, земли Буслая мы отдали клану Змея, монеты его в новгородской казне, никто их точно не считал, и не знает, сколько там было. Даже если бы я захотел вернуть всё это семье Буслая, я бы не смог.
– Но возьми Василия хоть в младшую дружину, воевода, – взмолился Борис, – он достоин этого. Дай ему шанс смыть позор его отца. Вспомни, ведь княгиня Ольга проявила к тебе милосердие, когда ты был в таком же положении, в каком сейчас находится Василий.
– Это ты называешь милосердием? – поднялся с кресла Добрыня, вид его был страшен, – Да ты знаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы попасть в дружину? Да лучше бы меня изгнали, это было бы куда милосерднее. Уходи, Борис, я уже принял решение, и я его не изменю.
И Борис, опечаленный, вышел прочь, и велел своему сыну пока не рассказывать о решении воеводы Василию. Вскоре он узнал о новых установлениях, которые были приняты Добрыней, и в значительной степени ущемляли права знатных людей, да и остальных новгородцев тоже. Во-первых, воевода распорядился, что теперь за убитого знатного человека можно заплатить специальный налог – виру, и тем самым избежать кровной мести. Виру платили и раньше, за убийство или причинение вреда незнатным людям, а так же за знатных, если так велели бояре, чтобы избежать кровной вражды между родами. Теперь же их мнение для разрешения откупиться не требовалось, достаточно было решения суда. Второй закон тревожил пуще первого. Добрыня наказал, чтобы все, кто ещё не обратились в новую веру, теперь, чтобы обратиться, должны были найти себе кого-то вроде крёстного отца, и обратиться только через него. Так исключалась возможность ложного крещения и пресекались любые попытки бунта.
Вскоре после этого Борис в совершенном одиночестве, закутавшись в балахон, отправился в Людин конец. Несколько раз по дороге он оборачивался, чтобы проверить, не следит ли кто за ним. К счастью, Добрыня никого не подослал на эту работу. Борис проходил мимо бедных дворов и старых домов, по грязной грунтовой дороге с огромными лужами. Порой они были так широки и глубоки, что казалось, здесь может утонуть целая повозка. Но вскоре Борис дошёл до места. Хлипкий плетень окружал небольшой участок земли, заросшей высокими сорняками. Старый, покосившийся дом стоял одиноко, наполовину врытый в землю. Борису стало тяжело на сердце, когда он увидел, в каких условиях живёт семья бывшего боярина. Прежде к знати в городе было гораздо больше уважения. Но когда Вольга вошёл вовнутрь, он погрузился в полумрак, и глаза его уже не тревожил вид местной бедноты. Когда он уселся за стол, куда его любезно пригласила мать Василия, то заговорил о вестях, которых от него давно ожидали. Каждое слово его было словно нож по сердцу семье Буслая, с каждым словом будущее становилось более мрачным и ужасным.
– Что же делать, Борис? – опечалилась вдова Буслая, и опираясь локтями о стол, спрятала своё лицо в ладони.
– Не печалься Амелфа, – отвечал Борис, – я знаю, как помочь твоему сыну. Я могу обратить его в веру Перуна, и тогда он породнится со мной, хоть и не кровью, но духом.
– Принять веру, погубившую моего отца? – возмутился юный Василий.
– Пойми Вася, твоего отца сгубила не это вера, а уговоры Дамира, сбившего его с истинного пути. Если бы Буслай понял суть новой веры, он и сам бы принял её.
– Это почему же? Что такого особенного в этой вере?
– Что ж, попробую объяснить, хоть ты ещё и юн, и многого не понимаешь. Раньше мы поклонялись живым богам, но очень страшным, безразличным к человеку. Они делали людям благо, но делали и зло. Да и благо они делали не потому, что хотели этого, а как бы случайно. Так бог Коловрат, который есть тоже самое, что солнце, даёт нам свой свет, но ему всё равно, получим ли мы этот свет или нет, вырастут ли деревья, взойдут ли посевы, наступит ли день. Он просто сияет, потому что это его природа, как для человека дышать. Дыхание может быть и приятным, и зловонным, так и свет Коловрата может быть полезным, а может порождать засуху и прочие бедствия.Так же и Сварог, который есть живой огонь, Род, который есть могущественное животное, отец всего живого. Природа повелевала человеком, а не человек природой. Этому, думаю, тебя учили и волхвы в вашей школе. Природа мудра, а человек слаб. Так? А новые боги имеют человеческое лицо. Старые боги были могущественны, но были не разумны, как животные, новые боги разумны, как и человек. У Перуна есть лицо, у Симаргла, у Хорса есть лицо. Новая вера превозносит человека, и не просто человека, а высшего человека, знатного и сильнейшего. Словом, прекрасного и телом и духом, и умом, и вообще всем. Перун – это уже не сам гром, а повелитель грома, Стрибог – это не сам ветер, а повелитель ветра, Макошь – это не сама земля, но мать земли. Новые боги повелевают природой и побеждают старых богов. Конечно, не всех. Ведь и колдуны поклоняются природным богам. Вот и клан Змея больше всех богов почитает Купалу – речного зверя. Но они уже признали над собой власть Перуна. Те старые боги, которые подчинились новым, остались жить, остальные же были свергнуты в навь, на тот свет, который от нашего света отделяет река Смородина. И сторожить реку поставлен бог Велес, который наполовину бог природный, а наполовину нет. Бог скота, но и пастух его, наполовину зверь, наполовину – человек. Лишь в одном месте можно перейти из нашего мира в навь и из нави обратно в явь – по Калинову мосту. Каждый раз после смерти люди по этому мосту переходят в навь, а спустя время возвращаются обратно в наш мир. Охранять этот мост поставлен бог Симаргл. Видишь, как хороша эта вера, она учит нас обуздывать, побеждать природу, побеждать неразумную толпу, в которой ещё больше природных сил, чем человеческих. Печенеги поклоняются природным богам, они есть та самая неразумная толпа. Именно поэтому наш князь принял новых богов, только они теперь помогут ему одолеть печенегов.Потому Перун – бог войны – наш верховный бог.И сильному человеку теперь будут поклоняться как богу. Да, правда, сильнейшие теперь сидят в Киеве, а мы обязаны им подчиниться. Но и мы можем стать сильнейшими, если примем веру новых богов, и сможем дать отпор Киеву и всем нашим врагам. Так что теперь, Вася, у тебя только один способ отомстить своим врагам и вернуть своё положение – это вера в Перуна. Поначалу ты будешь жить в Людином конце, и, клянусь Перуном, тебе будет очень тяжело. Но ты справишься, я знаю, ты сможешь, ты силён, и бог заметит тебя и одарит тебя удачей, если ты одаришь его своим почтением. Так что же ты скажешь на это?
