За хранилищем старых книг была уединенная комнатка, где кроме нескольких шкафов вдоль стены слева, прямо у окна стояло несколько письменных столов заваленных какими-то бумагами, вдоль стены справа стояли два дивана. Также в стене слева находилась дверь, ведущая в ванную. Увидев мягкий диван Рурхан, вдруг осознал, что едва стоит на ногах от усталости. Пока Рурхан зевал, Гордон, извинившись за беспорядок, проветрил помещение, застелил один из диванов, объяснил, как пользоваться ванной.
- Ну, вот оно в принципе то место или та комната, о которой я вам говорил, ну или, говоря, имел в виду. По-моему лучшего места чтобы спокойно отдохнуть после длинной дороги и не придумаешь. Ну как вас это устраивает? - волновался Гордон.
- Конечно. Вы еще спрашиваете? Если учесть где я провел предыдущие ночи, порой валяясь прямо на земле как зверь, это место просто идеальное, - сонно ответил Рурхан.
- Ну, тогда все, думаю, теперь я могу вас оставить. Успокойтесь, расслабитесь, отдохните, ни о чем не переживайте все будет хорошо. Здесь вас никто не потревожит, я вас закрою. Я приду тогда, наверное, завтра утром, - сказал Гордон, оставив вторые ключи от этажа на одном из письменных столов. - Ну, тогда до завтра...
- И это Гордон... - замерев посреди комнаты, остановил его Рурхан. - Спасибо вам. Вы не представляете, как помогли мне.
- Да бросьте! Я ничего такого не сделал. Во всем этом мире я мог помочь вам одному единственному и сделал, что должен был. Ну и мною двигала определенная личная заинтересованность. Я надеюсь узнать что-то новое о Стране Волка, но это завтра, пока отдыхайте. Ну, все не буду вам надоедать, - сказал Гордон, закрыв за собой дверь.
Оставшись один, наконец-то в тишине Рурхан аккуратно сложил свою накидку из шкур на втором диване. Затем подошел к открытому окну, вид из которого после секундного испуга его впечатлил. Высокие дома своими переплетениями образующие улицы окружали его со всех сторон, облака, проплывающие в небе, казались совсем близкими.
Он с непривычки огляделся по сторонам. Усмехнувшись своей дикости, успокоив себя тем, что он, наконец-то один и в безопасности, Рурхан достал небольшую плоскую флягу, все это время привязанную к его ноге с внутренней стороны. После нескольких глотков, кислой мерзкой, но драгоценной жидкости во фляге осталось немного, что приводило Рурхана в разочарование. Борясь со сном он, заставил себя воспользоваться здешней сложной ванной. Ополоснувшись, подойдя к зеркалу, сам ужаснулся тому, в какого дикаря его превратила дорога. Бритва и ножницы были ему знакомы, приносимые челноками эти атрибуты цивилизации имелись в каждом доме его далекой дикой родины. Он избавился от своей дикой густой бороды образовавшейся за время странствия, оставив только короткие усы и подбородок, немного укоротив и расчесав волосы, вернув себе привычный внешний вид.
Вечером резкая преферийская погода сменила милость на сильный ливень накрывший город, из золотого сделав его обычным серым. Под еще накрапывающим дождем вечерние улицы осветили фонари. Не дождавшись утра, волоча две сумки с продуктами Гордон, вернулся в комнату к своему удивлению застав Рурхана за чтением книги. "Вы что умеете читать?" - от удивления Гордон выронил обе сумки. В далекой Стране Волка существующей в комфортной иллюзии далекой от истины, чтение как проявление ереси извне было запрещено под угрозой наказания. Но Рурхану повезло, его дед челнок, повидавший огромный мир и кое-что понявший, тайком подарил ему несколько сборников сказок научив читать. "Надо признать, что если бы ни дед со своими рассказами, то меня бы здесь не было. У меня просто не хватило бы мозгов для побега", - пришел к выводу Рурхан. Движимый жаждой знаний, желая узнать, что такое звезды на самом деле, он покинул свою дикую родину. И вот сейчас здесь на пятом этаже университета получив доступ к знаниям сокрытым в тысячах хранящихся здесь книг, он мог осуществить свою мечту - спокойно почитать, попутно узнать все об огромном мире. Не дав себе толком отдохнуть, он принялся утолять жажду знаний. Несмотря на всего пару часов сна он выглядел бодрым и счастливым. Он рассмешил Гордона, сказав, что если не перечитает все здешние книги, то просто не сможет жить дальше. Гордон подтащил две принесенные сумки к столу, продемонстрировав их содержимое. Его совесть и жена не дали ему оставить Рурхана в покое. Жена собрала разных деликатесов, а совесть заставила притащиться, несмотря на дождь. В сумках лежали несколько контейнеров с домашними блюдами, бутылка вина, газированного напитка, какие-то консервы, а также чистая одежда. Дав несколько советов относительно того с каких книг лучше начинать знакомство с географией Преферии, устройством галактики Гордон ушел.
Придя на следующее утро, Гордон застал Рурхана читающим уже пятую книгу, что не могло не удивлять. Все из еды, оставленной Гордоном, было попробовано, но толком ничего не съедено. Сам Рурхан был переодет в свитер, брюки и выглядел почти как артэон. На вопрос Гордона о продолжительности сна Рурхан ответил, что вздремнул немного. Несмотря на почти бессонную ночь, он выглядел свежо и счастливо. Немного побеседовав на тему исторических событий Преферии и Межокеании, обсудив строение небесных тел и космического окружения их планеты, Гордон внес немного ясности в отдельные непонятные Рурхану моменты. Затем Гордон предложил Рурхану для начала немного рассказать о Стране Волка. Это "немного" затянулось на пять часов, все время рассказа Гордон внимательно слушая, делал пометки в своем блокноте, уточняя отдельные моменты. После беседы погруженный в раздумья Гордон, ушел домой, а Рурхан вернулся за чтение книг.
Гордон узнал все о Стране Волка, а Рурхан продолжал впитывать в себя все новые знания, прочитывая книгу за книгой. Все полученные от Рурхана знания Гордон решил воплотить в очередной своей книге "Исповедь одного из Людей Волка". Занявшись написанием книги, Гордон фактически исчез. Он проведывал Рурхана каждый день, но подолгу не задерживался. Рурхан радуясь образовавшейся вокруг тишине не теряя ни секунды, прочитывал все новые книги, жадно поглощая знания которые ранее были для него запретны. Закончившееся зелье в так бережно и тщательно скрываемой ото всех фляге Рурхана называлось номакским эликсиром, являвшимся жизненно необходимым для существ, к которым он относился. Проблема нехватки зелья необходимого Рурхану была решена Гордоном за час. Узнав об этой проблеме, он просто сходил в алхимический научно-исследовательский центр, где заказал его у тамошних своих коллег. После получения сразу нескольких литров своего зелья Рурхана отпустили его последние заботы. Еда, приносимая Гордоном, покрылась плесенью или осталась стоять нетронутой.
Одним мигом пролетели три с половиной недели. Гордон закончил свою книгу, а Рурхан перечитал почти половину университетского резервного фонда. За все это время он почти не выходил за пределы пятого этажа университета, куда его привел Гордон, но в своем сознании побывал в самых отдаленных уголках вселенной благодаря прочитанным книгам. Из газет и слухов о пришельце Рурхане знали почти все жители Армидеи. Но артэоны решили не опускать гостя до уровня диковинного зверя в клетке зоопарка, и ни разу не побеспокоили его. Все ждали, когда он сам выйдет из своего заточения.
По утрам слыша звуки голосов и смех студентов, доносящиеся снизу, Рурхану становилось немного не по себе. Все больше узнавая об этих совершенных, как ему казалось существах, все меньше он желал общения с ними. При мысли о встрече с местной молодежью ему отчего-то было стыдно. Ведь сам себя он видел жутким дикарем, которому лучше поскорее вернуться восвояси. Во что может вылиться его знакомство с ними? Они просто позабавятся им как необычной зверушкой, по его мнению, полноценного общения между ними быть не может. По ночам отдыхая от чтения, укладывая в голове новые знания, Рурхан гулял по своему темному этажу, обнаружив на нем вход в неиспользуемую башню, на десять метров возвышающуюся над крышей университета. Наверху башни была открытая площадка предназначающаяся, скорее всего для наблюдений за ночным небом для будущих поколений студентов. Рурхан отдыхая от чтения, поднимался на эту башню, сверху глядя на сияющий ночной город и наслаждался такими близкими отсюда звездами, которые стали для него чем-то естественным и понятным, но не менее прекрасным и завораживающим.
