- А вообще знаете они очень негативные прям ужасные существа. Например, известны случаи, когда эти гиперличности наносили себе увечья, вернее не себе, а своим телам. То есть полосовали себя ножом, порой даже отсекали целые конечности и так далее. В общем, извращались над собой как могли. Что самое интересное, что боль как таковую они ощущают, но только не видят в ней ничего особенного. На свои тела они смотрят как на вещи, и даже боль воспринимают сторонне. Я себе этого даже представить не могу.
Вдобавок Духи еще в самом начале, когда в силу каких-то ужасных метаморфоз стали появляться первые гиперы установили одно правило. Если число этих мутантов от общего числа артэонов перевалит за двадцать процентов, то Дух вправе признать данное артэонское общество дефектным и отказаться от него, то есть уничтожить. Духам эти гиперличности не нужны, им нужны артэоны. Я, конечно, не отрицаю, положительный вклад отдельных из них, тех, которые научились думать не мозгом, а душой, и своим гиперразумом помогали артэонскому обществу выбираться из разных передряг. И по сей день, подобные сверхразумные консультанты стоят в тени всех правителей мира артэонов, и в Армидее и в СБК. Но это лишь отдельные из них, являющиеся полезными. В то время как основная их масса это раздолбаи вроде этой ненормальной к несчастью попавшейся нам. Умоляю, не судите пока о мире артэонов, эта так называемая гиперличность есть исключение, разумно забудьте ее.
- А как они появляются?
- Это загадка. Процесс возникновения гиперличности, не поддается никакому пониманию. Чаще всего это происходит, когда артэон пытается отказаться от эмоций, заблокировать их. Например, вдовы наших солдат, регулярно погибающих на юге. В одном проценте случаев из ста, испытывая мощные психические перегрузки в связи с потерей любимого артэонка пытаясь спастись от боли, блокируя свою травмированную эмоциональную составляющую, может впасть в "вакуум", в котором возврат к эмоциям невозможен. Не знаю, некоторые артэоны просто отпускают все свои бренные заботы, и преображаются в гипер...
Их кабинка въехала в застывшее в подземной тьме огромное помещение, пронизанное путевыми тросами. По нитям путевых тросов в разные стороны, разъезжаясь, неслись друг мимо друга десятки других кабинок перевозящих пассажиров или различные грузы. Грузовые кабинки большие, продолговатые и лишенные окон сразу бросались в глаза. "Транспортный узел - перекресток метро", - пояснил Гордон.
С этой стороны вход в метро уже не был незаметным и, как положено, обозначался табличкой: "Метро. Станция "Новый памятник". Поднявшись на поверхность, войдя в мир артэонов, первым делом Рурхан увидел тот самый памятник обозначавший станцию метро. Это было огромное десятиметровое изображение человека с длинной бородой в длинном плаще, с посохом - памятник какому-то магу естественно. В руке маг держал красный шар источающий красные языки - это как оказалось солнце. "В физико-технических мирах памятники возводятся ученым, мыслителям, а у нас магам. Это один из спасителей нашего мира - Светлый маг Протерей вернувший нам солнце. Ни о чем это имя не говорит? Однажды скажем так Тьма, руками своих порождений, пытаясь уничтожить наш мир, заставила наше солнце погаснуть. Когда никакими заклинаниями солнце было не зажечь и Духи по непонятным причинам решили промолчать, великий маг Протерей пожертвовал своей силой ради нашего спасения. Лишился дара магии, направив всю дарованную ему силу на то чтобы зажечь солнце и впредь сделать невозможным его затухание. Маги такое умеют. Могут сотворить что-то невозможное, нарушающее все законы, заплатив за это своей силой. С тех пор как маг Протерей пожертвовал собой, наше солнце будто переродившись, сияет по-новому, Тьма больше не может влиять на него. Этот памятник здесь по просьбе нашего главного защитника - мага Фросрея был поставлен. Это Фросрей является почитателем древнего мага Протерея и нас заставляет помнить о его подвиге", - пояснил Гордон.
Рурхан оказался в глубине города, в самом сердце изолированного, тщательно хранимого мира артэонов. Только пришедший со стороны гость мог душой ощутить тот покой, безмятежность которыми была заполнена здешняя атмосфера. В отличие от туристических кварталов здесь улицы не утопали в золотом сиянии солнечного армидейского дня. Сияние было, но оно едва ощущалось. Здешние жители прекрасные внешне были прекрасны и внутри. Редкими фигурами, облаченными в армидейские плащи, артэоны не знавшие тягот, живущие своими интересами, удовольствиями неспешно брели по улицам, не смея сдавливать чужака своими взглядами. Здесь не знали что такое суета трудовых будней, здешняя жизнь всегда протекала в неспешной гармонии, не допускавшей конфликтов, здесь в карантине от всего человеческого зла никогда не звучало ругани. Пропитанное всем прекрасным, что есть в людях, нынешнее окружение совершенно не давило на Рурхана, а наоборот своей теплой аурой будто успокаивало, подталкивало к тому, чтобы расслабиться и оставить вовне все свои комплексы и страхи. От памятника пройдя по зеленой аллее немного в сторону, они вышли к университету, в котором преподавал Гордон. В здешних университетах не обучали профессиям, в мире артэонов это было ненужно. Задачей здешнего высшего образования было занять подростков до сознательного возраста. Только особых студентов, например отобранных для госслужбы или солдат объединяли в отдельные группы и отдельно профессионально учили, для остальных учеба в высшем учебном заведении была скорее игрой в студенчество. Университеты, собирая под своей крышей подростков с определенного района, отличались друг от друга только формой одежды студентов или ее отсутствием, внутренними правилами, обычаями студенческого братства, спортивными командами.
За оградой среди зеленых лужаек разбросанный несколькими громадными корпусами украшенными куполами, башнями, обсерваториями раскинулся пятый армидейский университет. На заднем дворе за основными строениями в саду находились различные отдельные лаборатории, спортивные университетские объекты. "Особых" студентов здесь не учили, здешний учебный цикл близился к завершению, с середины весны замедляясь в ожидании летних каникул, поэтому днем здесь было уже практически безлюдно. Одетые в странную яркую форму задержавшиеся студенты небольшими компаниями сидели на лавочках и у фонтанов перед корпусами, занимаясь всякой ерундой.
За большими центральными дверьми университета находилось темное после солнечного света, прохладное университетское фойе насыщенное запахами знаний из смеси книжной бумаги и чернил. Посреди фойе возвышаясь на специальной подставке, сиял зеленоватым цветом Шар Предсказаний, приложив к которому руку можно было узнать: находится ли в здании нужный преподаватель, если да то где, или какие аудитории сейчас заняты и кем. Фойе продолжалось длинным просторным коридором с большими аудиториями, некоторые двери которых были открыты. По лестнице освещенной дневным светом из больших окон, Гордон поднялся на самый верхний пятый этаж, дверь на который была заперта. Сняв висевшую на шее под одеждой большую связку ключей, немного позвенев, перебирая ее, Гордон нашел нужный и со скрежетом открыл старый замок. Находящийся за дверью коридор пятого этажа был пустым, мрачным и безликим, сразу бросалось в глаза, что сюда давно никто не поднимался, если поднимался вообще.
- Пятым этажом мы не пользуемся. Пока еще недоросли до него. Наш город с самого начала строился с расчетом на определенное максимальное количество жителей. На данный момент, заложенный при постройке города максимум его населения, еще не достигнут, поэтому остается некий пока неиспользуемый запас жилого фонда. В городе все еще можно встретить нежилые дома или целые улицы, являющиеся пока запечатанным запасом, ожидающим своих новоселов. Этот пятый этаж главного корпуса нашего университета является таким же запасом, оставленным для будущих поколений. Только я и еще несколько моих коллег иногда пользуемся этим этажом, во времена когда нам требуется тишина и покой, то есть нормальная обстановка необходимая для написания различных научных работ, - объяснял Гордон, шагая по мрачному пустому разносящему эхо его голоса коридору с запечатанными дверьми аудиторий. Они прошли прямо через весь коридор, упершись в дверь противоположную входу, за которой была большая комната, заставленная до потолка связанными стопками книг. "Запасной литературный фонд, - указывая на стопки книг, пояснил Гордон. - Содержимое университетских библиотек обновляется в среднем раз в три года, но старые книги утилизировать мы не спешим, складываем их здесь. По возможности потом отправляем их людям в нашу Эвалту, им знания тоже нужны", - говорил Гордон, проходя между стеной из книг и стеной с большими окнами, освещающими комнату.
