- Я практикую всего пару лет, но поверьте мне, слышала и не такое. Продолжайте. Просто говорите.

  - То, что я сейчас говорю это как бы воспоминания, да? В смысле я пытаюсь описать все таким, каким видел, когда был чудовищем? Вы понимаете?

  - Разумеется. Мы сейчас не касаемся вашего "Джейсона", мы говорим только о сущности рисуемой Малдурумом. Продолжайте.

  - Спасибо... Тогда, жажда плоти, не знаю какой-то грязи, больного наслаждения двигала мной. Неописуемая жажда, желание утолить которую перебивало все. Я утратил над собой всякий контроль. Ночью сбежал из нашего лагеря. Зная, что по ночам некоторые рабыни стирают вещи в ручьях между холмов, подкараулил одну из таких. Лишил сознания, утащил в какой-то амбар, там привел в чувство, а после жестоко изнасиловал, наслаждаясь криками. Затем убил! Сделал то, что хотел с криками, грязью, как животное! - Джейсон замолчал, у него просто не было сил что-то говорить дальше. Чтобы скрыть разыгравшиеся эмоции, он закрыл лицо руками. Доктор Ротстен подала ему стакан воды.

  - По статистике шестьдесят процентов преступлений совершенных в Малдуруме приходится на изнасилование. Жажда сексуального удовлетворения в принципе погранична с безумием. Из всех сводящих с ума желаний это самое осязаемое. Вы стали его очередной жертвой. Я надеюсь, вы понимаете, что, несмотря на угрызения совести, фактически не несете ответственность за злодеяния в Малдуруме. На самом деле, вне вашего отягощенного чувством вины сознания, вы в этом не виноваты. Фактически вина лежит на тех, кто вас туда отправил, научил убивать, показал, что такое Малдурум. Вы просто жертва чудовищных обстоятельств. Вот сейчас в своем естественном состоянии вы осознаете тяжесть содеянного, чувствуйте вину?

  - Конечно! Шутите, я себя за это ненавижу. А как иначе, естественно ненавижу! Понятно, что в моей жизни, нет дня без воспоминаний того звериного безумия. Самое страшное, что я все помню. Все досконально, понимаете. То больное наслаждение, запахи, даже мысли крутящиеся в голове в момент изнасилования. Понимаете, это в полной мере был я. Я, вот это вот тело видите, я издевался над этой девушкой и убил ее. И в то же время то был я лишь физически, - он посмотрел на доктора моля о прощении, понимании. - Внутренне, то было что-то другое, чужое. Вернее настоящий я спал, пока мое сознание находилось во власти лютого зла. И вот это сводит с ума. Мучает вопрос не только о моей вине, но и о том, что я вообще такое? Что за существо человек или это только артэоны такие придурки? Глубина нашего сознания она неописуема... В итоге все равно тело то одно. Фактически я и то чудовище мы с ним одно и то же. Это зло, которым я становлюсь в Малдуруме, это есть некая часть меня. Какая-то составляющая меня как человека.

  - Но ведь эта составляющая спит где-то глубоко внутри и не может проснуться сама. И если бы у вас была возможность выбора, вы бы никогда не будили ее, так ведь?

  - Это, безусловно. Никогда. Я же не идиот. Не мазохист!

  - Это самое главное. Как граница понимание этого факта отгораживает вас от того чудовища сотканного из зла. Вы слышали про классификацию форм Малдурума? - Джейсон отрицательно потряс головой. - Эта классификация была предложена очередным мудрецом, скрывшим свое имя, чтобы мы не отвлекались от оставленных им идей. Так вот там Малдурум как некое явление был разбит на пять форм. Пятая форма - полное затмение, характеризуется полным подавлением разума, разрушением всяких остатков настоящей личности и одержимостью различными маниакальными жаждами и идеями. И у вас именно пятая форма. Вы такой не один, ведь этот безымянный мудрец на ком-то основывал свою классификацию! Просто поймите главное. Вы, настоящий вы это то, что вы сейчас - доброе, раскрывающее всю лучшее в человеке, тянущееся к миру и гармонии существо под названием артэон. То чудовище это ошибка, временное состояние в которое для защиты нашей общей родины, скажем так, вы вынуждено погружаетесь. Погружаетесь лишь на время, лишь для выполнения боевых задач. Там вы не контролируйте себя, ваше безумие берет над вами верх. Офицеры, недосмотревшие за вами виноваты в произошедшем больше чем вы. На вас, на настоящем Джейсоне не лежит вина за преступления Малдурума, ведь это ужасное состояние в своей пятой форме характеризуется полным фактическим раздвоением личности. Можно сказать что, то чудовище, которым вы становитесь в объятиях Малдурума эта полноценная другая личность, другое существо. Вы правильно сказали, у вас с ним просто одно тело, одни глаза на двоих, - она пыталась утешить его как могла. - А что касается тяжелых воспоминаний осевших в голове, воспоминаний которые вы воспринимаете как свои. Скажите вы помните свои сны?

  - Конечно.

  - Помните мысли, что блуждали в голове во время сна, отчасти запахи и даже вкусы? Но ведь это происходило во сне, а не в реальности. Это было, но было не по-настоящему. Также и в случае с этими воспоминаниями. Относитесь к ним как к снам. Несерьезно.

  - Спасибо, - шмыгнул носом Джейсон. Желая продолжать общение, он сделал вид, что задумался над словами этой милой артэонки, хотя в действительности уже не раз слышал все это из уст доктора Росс.

  - Сейчас двадцать минут двенадцатого. День - среда. Скажите, чем вы, настоящий Джейсон, сейчас занимаетесь? - спросила она, глядя на наручные часы.

  - Сейчас лето. Если мои друзья не на смене Энергожертвования, то значит прошлым вечером, мы прогуляли до поздних звезд на небосклоне. А возможно и до рассвета. Мои маленькие друзья еще спят... - отвлекшись от всех переживаний, пусть и на доли секунды, он улыбнулся. - Рурхан! Господи! Я плохой друг. Как он, что с ним?!

  - Он здесь, на территории базы. Жив и здоров. В полной безопасности ожидает вашего возвращения. Давайте вернемся в атмосферу вашего утра среды.

  - Как он? Я имею в виду психически. Также накачиваете его наркотой?

  - Подробнее о состоянии вашего друга поговорим позже. Пока это будет для вас стимулом к восстановлению. Сначала давайте убедимся, что вы полностью снова с нами.

  - Так ладно мое утро. Наши маленькие друзья, лежебоки и лентяи спят. И будут нежиться в кроватях еще до двенадцати минимум. Мы с моей любимой сидим дома. Скорее всего, у меня. Никаких утренних пробежек, она бремена, но мы все равно уже встали. Мы с моими домашними за накрытым столом после завтрака сидим на кухне. Мои младшие брат и сестра играют во что-то, забавляют нас собой. Моя любимая сидит у меня на коленях, в утреннем халате с чашкой кофе. Мы не можем надышаться друг другом. Беседуем с моей мамой пока отец, уткнувшись в газету, периодически вторгается в разговор, зачитывая для нас наиболее интересные статьи. Не нарушая общей идиллии, мы с ней шепчемся, решая, как проведем предстоящий день. Неважно, что она шепчет, главное быть к ней ближе, чувствовать нежность ее губ, - окончательно позабыл обо всей тяжести Джейсон. На его уставшем лице появился отголосок внутренней радости. Вот уже который раз подобный трюк безотказно действует на него. Сколько раз так поступала доктор Росс, но Джейсон все также, будто в первый желанно улетел в облака. Он глубоко вздохнул. Эти простые каждодневные вещи, простые будни мирной жизни, сейчас это все казалось чем-то бесценным, невообразимо прекрасным. Сердце болезненно сжалось.

  - И ни слова о Малдуруме! - довольно заметила она. - Думаю кто вы по-настоящему - вопрос решенный.

  - Вы так и не спросили, как я выжил.

  - Не поняла? - наморщилась она.

  - Вы знали о моих плечевых отметинах. Теперь знаете, за что я их получил. Вы военный специалист, вам известно о наказании за военное преступление. Я изнасиловал и убил девушку. Мои офицеры за такое должны были вывести меня перед строем и отрезать голову у всех на глазах.

  - Как же вы выжили? - она поняла, что слишком рано улыбнулась.

  - Вы все знаете. Вы все прочитали в личном деле. Может больше не надо наивно продолжать этот разговор? Ну, в смысле продолжать, но только не делать вид, что я вам говорю что-то новое.