- Эй, парень, ты как?

Это был Квентин Весул. Его квадратное лицо словно проступило сквозь дрожащую белесую дымку.

- Все в порядке, - пробормотал я, поднимаясь с сырой земли. - Три сильных заклятия подряд... Опыта маловато пока, вот и результат.

- Но ты неплохо справился. Заклятие успокоения пришлось как нельзя более кстати! Не уверен, что справился бы с двумя бандитами сразу.

- Дружинники мертвы. Только деньги зря потратили... - К нам подошел Имус Одил. Жрец сплюнул и огляделся. - А где наш проводник? Он храбро дрался, но затем я потерял его из виду.

- Предполагалось, драться и вовсе не придется! - Не удержался я от язвительного замечания. - Кажется, вы нанимали этого человека, чтобы он провел нас безопасными тропами!

- Юноша прав, но все же, где Борвир? - пробормотал в растерянности Имус. - Неужели и эти деньги на ветер выбросили?

- Он сражался с одним из бандитов и был тяжело ранен. Ему едва руку не отсекли! - Я кивнул в сторону леса.

Поскольку я точно помнил, где именно это произошло, мы поспешили на то место. Примятая трава, комья земли, и кровь. Много крови. Но ни следа Борвира или его противника.

- Ты наверняка ошибся, - пробурчал Имус.

- Нет, наш юный маг прав - они схватились здесь. - Квентин Весул внимательно изучал следы.

- Если так, то судя по количеству крови, - проговорил Имус Одил, - здесь должен был остаться хотя бы один труп.

- А труп и был. - Квентин Весул указывал на залитую кровью траву. - И его тащили к лесу. Поспешим!

- Зачем куда-то тащить труп с поля боя, когда вокруг их не меньше полдюжины, включая наших охранников? И к чему нам искать мертвого проводника? А судя по нанесенным ему ранам, он точно мертв. - За меня говорили усталость, страх и раздражение, которые я тогда предпочел принять за трезвомыслие.

Спутники меня попросту проигнорировали и быстро сошли с тропы, держась кровавых следов. Борвир, сын Къельда, был им явно нужен. На краю сознания тогда вспыхнула и погасла мысль, что это нечто большее, чем просто боязнь остаться без проводника. Мы углубились в лес, что шел под уклон. Имус Одил и Квентин Весул быстро скрылись за пышными колючими кустами, но треск веток указывал на их близкое присутствие. Я не знал, куда идти, и брел едва ли не напролом, грязно ругаясь и чувствуя ноющую боль каждой мышцей.

А потом я увидел его.

Во влажной низине, у крошечного озера, почти лужи, в зарослях жирного папоротника. Он был там. Что-то настолько увлекло его, что заставило позабыть про осторожность. Но что это? Наш проводник склонился над трупом. Борвир сидел ко мне спиной, но в вечерней тишине я совершенно ясно различал влажное чавканье.

Бывало ли с вами так, что вы отказывались верить своим глазам? Впервые в моей недолгой жизни сознание не желало принимать увиденное. В тщетных попытках осмыслить происходящее, я прижался к смолистому стволу сосны, когда меня настойчиво потянули за подол плаща. Сзади стоял потный Имус Одил. Он прижимал пухлый указательный палец к губам, призывая к молчанию.

Осторожно, шаг за шагом мы выбрались на дорогу, где нас уже ждал Квентин Весул. Он пребольно сжал мне локоть.

- Не вздумай сказать ему хоть слово, - прошипел Весул, при этом глаза его сверкали как два остро отточенных клинка. - Молчи. Делай вид, что ничего не знаешь. Не спрашивай его о том, что видел!

- Но я правда ничего не знаю! Что я видел?

- Заткнись, он идет.

В это момент затрещали ветки и на тропу, перепрыгнув канаву, вышел Борвир. Он двигался так легко и непринужденно, будто вражеский меч ни разу не коснулся его. Будто и не было тех ужасных ран. А ведь их и правда не было - рубаха Борвира оказалась порвана в клочья и едва прикрывала тело, а на коже - никаких ран! Ни единой царапины!

Заметил я и еще кое-что: насмешливо-презрительный блеск холодных голубых глаз. Два ледяных озера. Борвир знал, что мы видели его! У меня почти не было в том сомнений. Знал, но делал вид, что не догадывается.

А мы делали вид, что не догадываемся о его преступной тайне. Словно актеры в плохой пьесе на рыночной площади Морнхолда, мы играли роли. Только если остальные точно знали текст, выучив его заранее, то мне приходилось импровизировать. Мне забыли выдать слова! Не понимая, что происходит, я старался по большей части молчать и говорил лишь, когда ко мне обращались напрямую.

Зато Имус Одил явно переигрывал. Вечно всем недовольный жрец-брюзга вдруг сделался приторно любезным и проявил удивительный интерес к красотам Скайрима и древним легендам нордов. Он беспрестанно задавал вопросы, а Борвир, надо отдать должное его актерской игре, с охотой отвечал.

Тропа вскоре вывела нас к реке. Ниже по течению над водой нависал мост, но мы не рискнули ступить на него. Следуя за нашим проводником, перешли реку в брод в укромном месте, и до заката вышли к очередному безымянному шахтерскому поседению. Местные окинули нашу компанию настороженными взглядами, но, по всей видимости, решили, что четверо потрепанных путников опасности не представляют. Может, вообще приняли нас за нищих бродяг-побирушек. Пара вояк с гербом Истмарка на плащах, приставленные для охраны местной шахты и изнывающие от скуки, проявили к нам чуть больший интерес, но заметив знаки Стендарра на одеянии Имуса Одила, быстро отстали.

Хозяйка местной таверны "Две реки" - статная светловолосая северянка Бритта, дочь Йоргена - с готовностью сообщила, что таверна пуста и комнаты в нашем распоряжении. Ее сын Вилкас - тощий белобрысый мальчишка - споро накрыл на стол.

Я едва замечал вкус пищи. Имус Одил и Квентин Весул обменивались быстрыми взглядами, а наш проводник расслабился и травил невнятные байки. Тучи неумолимо сгущались, а мне по-прежнему никто ничего не объяснял. С какой стороны ждать удара? Что делал Борвир с трупом? Что вообще здесь происходит? Эти вопросы застревали в горле вместе с едой. Едва утолив голод, я поспешил улечься спать - меня поселили в крохотной каморке, что примыкала к кухне. Здесь царил густой аромат жареного лука и квашеной капусты. Впрочем, мне был все равно - главное, что не с Одилом или Весулом. В любом случае, спать я не собирался, ибо в ту ночь твердо вознамерился бежать.

Напряжение дня все же сказалось, и я задремал, а проснулся в холодном поту - испугался, что упустил шанс незаметно ускользнуть из гостеприимной таверны. Причем, куда бежать на тот момент мне было неважно - опасность таилась здесь, рядом со мной. И кто первый нанесет удар - мои скрытные спутники или наш странный проводник - выяснять не хотелось. Я был уверен, что смогу выжить в этой незнакомой земле и добраться до крупного города: согласно карте русло реки должно было вывести меня к Виндхельму. А оттуда уже не проблема попасть в Винтерхолд. В конце концов, я был прилежным учеником и имел в запасе немало заклинаний школы иллюзии, столь незаменимых на незнакомых и враждебных дорогах.

Прижимая мешок с вещами к груди, осторожно ступая и вздрагивая от каждого скрипа, я выбрался из своей каморки и направился к дверям. В круглом очаге все еще тлели угли, позволяя вовремя разглядеть предметы и не спотыкаться на каждом шагу. Я успешно пересек зал, и тут понял, что не смогу бесшумно и легко покинуть таверну - дверь оказалась забаррикадирована изнутри. Кто-то придвинул к дверям стол и подпёр створки тяжелыми резными скамьями.

Вновь не веря глазам своим, я растерянно изучал нагромождение мебели, когда тишину нарушил тихий смех.