Крупными буквами - по-английски. Мелкими - по-русски. А как же! Международный же деловой язык. Department. Branch. Шах и мат.
Все тот же, что и ранним утром, машинный стрекот летел отовсюду, но теперь перебивался голосами и телефонными трелями. Обрывки разговоров молодой демократической властной поросли плыли куда-то сами по себе в коридорной теснине:
- Да, господин Шмерль, я уверен...
- По последним исследованиям, температуру в жилых домах в отопительный период допустимо опускать до пятнадцати...
- Кредит идет исключительно на обслуживание электрических сетей. Это, конечно, вызовет небольшое удорожание тарифа для населения...
- Мы постараемся, господин Рахаузер, чтобы ваша компания...
- Да, с утилизацией завода мы поторопимся...
- Главное - раздробить протестную массу...
Марек шел, прижимаясь к стенам и пропуская тех самых длинноногих, убегающих куда-то на лестницу девушек и пухлых мужчин в строгих костюмах при галстуках с одинаково озабоченным выражением лица. Он смотрел на сидящих на лавках и почему-то внутренне морщился - куковали в привычном для них ожидании все старики да старухи, как в больницах давней, советской поры. Даже сомнение закралось, туда ли на самом дели пришел. Что у вас болит, господин Канин? Стихоплетство? Говорят, это неизлечимо...
К 'Пункту регистрации' тоже имелась очередь.
Правда, здесь контингент подобрался уже разновозрастной: и семья из трех человек, папа-мама-сын, и невысокий, носатый кавказец с грустными глазами, и две девчонки, видимо, студентки. Марек оказался девятым по счету и занял место за худой женщиной в красной шляпе с большими полями, перед которой подпирал стену широкой спиной в кожаной куртке весь из себя независимый небритый парень.
За синеватой дверью движения не было видно.
- Следующий!
В приоткрытую щель просунулась требовательная рука, щелкнули пальцы с ногтями, покрытыми красным лаком. Один человек вышел, словно отпущенный на свободу из заточения, девчонки-студентки торопливо скользнули внутрь. Марек, соблюдая общее движение, передвинулся на метр ближе к двери.
Солнце светило в торцевое окно. Скрипели полы под каблуками. Кто-то кашлял. Звучала приглушенная музыка. То ли из динамиков, то ли из чьих-то наушников.
- Молодой человек...
- Да? - Марек наклонился к женщине в шляпе, коснувшейся его ладонью.
- У вас, по-моему, телефон...
- У меня?
Несколько секунд он, хмурясь, прислушивался, потом вспомнил о рабочем 'самсунге' в недрах сумки.
Ох, дьявол!
- Извините.
Дергая 'молнию' на центральном отделении, Марек скрючился. Рука поползла в кармашки, в средний, в боковой. Бумаги, тюбики с увлажняющим кремом для рук и лица, несколько ручек. Два блокнота, большой и поменьше. Жевательная резинка. Узкий кожаный ремень. Где ж ты, зараза?
Мелодия, казалось, стала громче и требовательней.
- Да! - Марек выкопал телефон-раскладушку из-под футболки на самом сумочном дне и, торопливо открыв, поднес к уху. - Да, я слушаю.
- Канин? - уточнила трубка голосом Лейтона Фоли, непосредственного начальника из 'European Daily Report'.
- Да, извините, телефон был в сумке... - сказал на английском Марек.
На него заоборачивались, и он отвернулся к стене.
- Угу, - сказал Фоли. - Значит, ты доехал?
- Сегодня утром прибыл.
Студентки выпорхнули из 'Пункта регистрации', печальноглазый кавказец, поднявшись, степенно протиснулся в дверь. Марек сел на его место.
- А где репортаж? - спросил Фоли. - Я держу завтрашнюю колонку. Несмотря на тему, у твоих статей на удивление хороший читательский рейтинг.
- Я стараюсь.
- Что ты шепчешь там? - раздраженно спросил Фоли. - Тебя плохо слышно.
Марек прижал ладонь к губам.
- Я стою в очереди на регистрацию, господин Фоли. У меня есть небольшая дорожная заметка, очередная, но я не мог ее вам отправить, потому что под Орлом всю связь отрубило начисто. Там то ли проводили технические работы на ретрансляторе, то ли попросту взорвали одну или две вышки. Но, думаю, в здании администрации берет вай-фай и две тысячи знаков вы через час получите.
- Окей.
- Большую статью закончу сегодня вечером и переправлю вам завтра днем. В крайнем случае, ближе к ночи.
Фоли помолчал.
- И как там? - осторожно спросил он.
- Жить можно, - сказал Марек. - Центр города выглядит вполне по-европейски.
- Я в смысле стабильности.
- Здесь миротворческий контингент. 'Синие' каски. НАТО.
- Хм. Но ты в курсе, что я все равно обязан отцензурировать статьи, поскольку это все-таки бывшая Россия.
- Да, господин Фоли. Но, думаю, вам не придется. Я придерживаюсь правил.
- Ха-ха. Тогда - отбой.
Марек сложил телефон и спрятал его в карман плаща.
- Ю фром Энгланд? - спросила женщина в шляпе. Во взгляде ее затрепетал живой интерес.
- Нет, - качнул головой Марек. - Начальство из Англии, а я - так...
- Жалко, - соседка поскучнела. - Для меня этот город - промежуточная остановка, я не хочу задерживаться здесь надолго, меня жутко тянет в Европу. Хотя бы в Польшу. Вы...
- Нет-нет, - быстро сказал Марек, - я ничем не могу помочь. У меня, понимаете, командировка, время.
Из дверей вышли папа, мама и сын, неловко и заискивающе улыбающиеся, глава семьи мял в руках какие-то голубые бланки. Марек не заметил, когда наступила их очередь.
Небритый парень отлип от стены и вальяжно прошествовал мимо.
- А вы где были? - спросила Марека женщина в шляпе. - Вы в Познани или в Кенигсберге были?
- В Риме.
- Ох, это моя мечта! Челентано, Мастрояни, Плачидо, де Сика! Вы знаете, я не пропустила ни одной серии 'Спрута'. Потом все эти соборы, площади, каналы, маленькие... как их... траттории!
- Там все жутко дорого, - сказал Марек.
- Да вы что!
- Чашечка кофе - два евро.
Женщина фыркнула.
- Так, наверное, и зарплаты - не наши.
Она открыла ярко накрашенный рот, видимо, чтобы поделиться с Мареком своим восхищением европейскими зарплатами, но тут 'Пункт регистрации' выплюнул обратно в коридор парня в 'кожанке'.
- Следующий!
- Простите. Сейчас я.
Женщина встала.
- Конечно. Удачи.
Марек поднял ладонь. Женщина игриво качнула бедрами и скрылась за дверью.
Единственное, что есть в Риме хорошего - это солнце, подумалось Мареку. И прохладные нефы соборов. В центре шумно и грязно, на окраинах просто грязно, и всюду беженцы, похожие на итальянцев, и итальянцы, похожие на беженцев. И все они похожи на проворных мартышек из 'В мире животных'.
Его дважды грабили в Риме.
Сеньор, сеньор, несколько евро ради Святой Божьей матери! И часы! И пиджак, сеньор! Ах, сеньор, вам следовало бы носить туфли большего размера! Ладно, вздохнул Марек. Как тут с сетью? Он достал из сумки ноут. Раскрыл, включил, оглядываясь на дверь.
- Вы - последний? - спросили его сбоку.
- Да. И одновременно первый, - ответил он, набирая в браузере адрес газеты.
Вай-фай был, но, похоже, с ограничением по скорости передачи. Сайт грузился по частям, текст, 'шапка', фото.
- Следующий!
Марек вскочил, захлопывая ноут.
- Иду!
На входе прямо над макушкой била струя свежего воздуха. Внутри было светло, серые столы, светло-голубые стены, низкие перегородки, календари, плакатики, мониторы, шкафы, угол, затянутый белой тканью, чтобы тут же делать фото.
- По какому вопросу? - спросила его девушка, заученно улыбаясь.
- Регистрация.
- Временная? Постоянная? Для себя? Для семьи? По доверенности?
- Командировка.
- Откуда? Москва? Молодые республики? Китай?
- Евросоюз.
- О, - девушка окинула Марека откровенным взглядом, - вы оттуда? Бизнес делать? Лидия Сергеевна! - крикнула она, не дав Мареку ответить. - Шлепнете молодому человеку штампик временной регистрации?
- Шлепну! - отозвалась женщина из-за дальнего стола, сидящая под странным, высоким растением.
