- Я так проголодалась, - не моргнув глазом, соврала Кэролайн. Уж кому-кому, а ей есть совсем не хотелось, ибо встреча с ничего не помнившей подругой напрочь отбила у нее аппетит. – Давайте сядем за стол?

Казалось, она все делала не так. Очередные косые взгляды, полные справедливой подозрительности, задержались на ней, и от этого ей стало не по себе. Что же будет, если они обо всем догадаются? Будут пытать ее? А если они раскроют ее маленький секрет… нет. Надо самой рассказать им все, когда они будут готовы. Если она поделится с ними истиной сейчас, они просто примут ее за сумасшедшую и, что вполне возможно, окажутся правы. Хотя не факт, что если она расскажет им позже, то правда будет воспринята иначе.

Задумчивая, Форбс подошла к столу и мягко опустилась на первое попавшееся место.

- Кэролайн, с тобой все в порядке? – обеспокоенно поинтересовался подошедший Клаус.

Девушка, вздрогнув, перевела на него испуганный взгляд и настороженно ответила:

- Разумеется.

- Тогда, прошу, пересядь на другое место, - он жестом показал ей на противоположный стул. – Миледи сидят по левую сторону от короля, а гости - по правую. Ты же не гость, верно?

Щеки Форбс стыдливо покраснели. Пролепетав что-то вроде «у меня каша в голове», она собралась пересесть на соседний стул, но Клаус вовремя подоспел и галантно отодвинул его. Кэролайн посмотрела на Элайджу, который проделал то же самое с предметом мебели перед Кэтрин и как та, в свою очередь совершив благодарный реверанс, грациозно на него опустилась. Девушка закусила губу и спешно повторила за Пирс, похвалив себя за то, что умудрилась не запутаться в полах платья.

Когда все наконец-то расселись, в залу зашли слуги; в руках у них были подносы с разнообразными яствами. Поставив жареного поросенка, фаршированного гречневой кашей, с красовавшимся у него во рту яблоком, рыбу, обложенную дольками лимона, и пару салатов из запеченных овощей на стол, слуги удалились, не проронив ни слова.

Кэролайн посмотрела на многочисленные кушанья, буквально поражающие своим обилием, и глаза ее расширились, когда взгляд упал на столовые приборы. Перед ней была миска с водой, стоявшая на другой тарелке, которая, как ни странно, тоже стояла на тарелке, чуть превышающей размеры предыдущей. Рядом с тарелками лежала аккуратно завернутая салфетка и важные приспособления: справа от тарелок лежали вилки, одна меньше другой, а слева ложки, каждая из которых уступала идущей перед ней.

Девушка краем глаза стала следить за Кэтрин и повторять за ней все. Она увидела, как Пирс берет салфетку и, несильно встряхнув, кладет ее к себе на колени, и в точности повторила ее движение. Проделав еще пару несложных операций вслед за подругой /а подругой ли, в конце-то концов?/, Форбс почувствовала себя гораздо увереннее и была спокойна ровно до тех пор, пока Элайджа не решил нагрузить ее вопросами, ответы на которые она и сама хотела бы знать:

- Кэролайн, как давно вы живете с моим братом?

Интерес Майклсона поставил Кэролайн в тупик. Откуда она могла знать, сколько времени живет с Клаусом? Надо было срочно что-то придумать. Из рассказов Кэролайн понимала, что в этом времени она была влюблена в Никлауса и жила с ним довольно продолжительное время, но сказать точнее она, к ее жгучему неудовольствию, не могла.

- Когда я рядом с Клаусом, я теряю счет времени, - с некоторой нежностью произнесла она и радостно улыбнулась, посмотрев на Клауса своими голубыми глазами. Затем, переведя взгляд на Элайджу, она с облегчением осознала, что он ей поверил, чего нельзя было сказать о его спутнице. Кэтрин насмешливо фыркнула и закатила глаза, чем заставила улыбку Форбс кануть в лету, предоставив ее место непониманию.

- Не обращайте внимания на Катерину, она с характером, - обратился Элайджа, привыкший, видимо, к нраву возлюбленной, к Кэролайн.

Мужчина задавал еще вопросы, на которые то с горем пополам отвечала Кэролайн, то уверенно Клаус. Скоро, однако, они иссякли, и в зале повисла благостная тишина, бывшая для светловолосой своеобразным спасением. Врать у нее не всегда хорошо получалось из-за того, что тело и жесты бессовестно выдавали ее, но сейчас этого никто не заметил, что было ей только на руку.

- Люди поговаривают, что видели Эстер у тебя на границе, это правда? – вопросительно посмотрев на Элайджу, спросил Никлаус.

- Люди очень часто ошибаются, Никлаус, а у нас нет права на ошибку, - спокойно заметил он.

- В этом ты совершенно прав, - явно нервничая, ответил Майклсон, - учитывая, что она хочет всех нас убить. Ты должен проверять каждую сплетню. Эта женщина опасна для нас! – Клаус, не рассчитав силы, опустил изящный бокал на стол с резким стуком, отчего тот мгновенно пошел трещинами и едва не разлетелся на части. Кэролайн испуганно дернулась.

- Поэтому ты решил собрать нас всех у себя во дворце? Чтобы она пришла сюда? Прости, но мне кажется, что таким образом мы просто оказываем ей услугу.

Кэролайн нахмурилась. «Нас всех»? Получается, должен был приехать еще и Кол? Насколько Кэролайн знала, младший Майклсон в отношениях с Бонни, следовательно, она прибудет с ним.

- Ты хочешь заманить ее в ловушку, верно, Клаус? – неожиданно даже для себя спросила Кэролайн, чем привлекла внимание присутствующих.

- Она знает о твоих планах? – возмущенно спросил Элайджа, переводя взгляд с Никлауса на Форбс.

- Просто у кого-то слишком длинный нос, не так ли, дорогуша? – прошипел рассерженный Клаус, очень выразительно глядя на девушку. Кэролайн съежилась от страха. Черт! Женщинам ведь не положено вклиниваться в мужские разговоры. Она стушевалась и опустила взгляд в свою тарелку, где лежал недоеденный поросенок.

- Никлаус, думаю, нам следует поговорить наедине, - спокойно сказал Элайджа. – Катерина, ты не против, если я ненадолго оставлю тебя в компании Кэролайн? – поинтересовался он.

Кэтрин согласно кивнула, всем своим видом, однако, показывая, что оставаться в обществе Кэролайн она пожелала бы в самую последнюю очередь, да и то вряд ли.

- Прости, любовь моя, но сегодня не получится прокатиться верхом. Как-нибудь в другой раз, - прошептал Клаус на ухо Форбс, своим дыханием щекоча кожу. Он говорил ласково, будто ничего не произошло, но нежные речи содержали другой, намного более устрашающий подтекст. Кэролайн умела читать между строк, но сейчас делать этого ей совсем не хотелось.

Она замерла, почувствовав, как холодок пробежал по спине. В этом веке Клаус был могущественным первородным вампиром, и злить его не стоило.

– Повеселитесь, леди, - крикнул он напоследок, покидая величественную залу.

Кэролайн кивнула ему и повернулась в сторону Кэтрин, которая вышла из-за стола и с напускным интересом принялась изучать многочисленные картины. Пребывая в отрешенном состоянии, Форбс решила отвлечься и поговорить с лучшей подругой, которая вела себя очень странно.

- Катерина, - позвала Форбс. Новое имя ее подруги звучало странно и непривычно. Ей так хотелось назвать ее «Кэт» или «Кэтрин», кинуться на шею и запричитать: «Я так скучала! Ты просто не представляешь, как мы с Бонни за тебя переживали». Но вместо этого она лишь сдавленно зовет «Катерина». До чего нелепо…

- Если Элайджа разрешил нам пообщаться, это не значит, что я желаю находиться в твоем обществе, – презрительно промолвила Катерина. - Желаю приятно провести время одной.

Она отвернулась от золотоволосой и ушла из залы. Ее манеры… она была слишком высокомерна, властна, и это ужасно бросалось в глаза. Она не помнила свою Кэролайн – девочку, с которой делила школьную парту. Сердце сжалось от осознания, что ее любимая Кэтрин все же исчезла, а сейчас перед ней была Катерина.

Кэролайн огорченно смотрела ей вслед, пока горделиво выпрямившийся силуэт не исчез. Почему она так с ней поступила? Даже не попыталась познакомиться и хоть как-то сблизиться! Форбс теребила золотой поясок, задумчиво вглядываясь в золотые нити и размышляя обо всем на свете.

Когда она была маленькой девочкой, то без умолку вещала о том, как мечтает стать принцессой и жить в замке. Удивительно - ее детская мечта, давно забытая и отправленная в самый темный уголок сознания, осуществилась: она принцесса, поселившаяся в великолепном дворце, вот только счастья ей от этого совсем нет. Одиноко и пусто, как внутри нее, так и снаружи.