Змей спрятал клыки и кивнул.

– Горыныч, Змей, – представился он и протянул лапу. Бык ухватился двумя копытами за огромный коготь и потряс немного.

– Очень приятно! Борис. Глава стада. Из далёка будете?

– Да не-е. Из соседней губернии. Вот на юг решили слетать. Кости погреть.

– Счастливые, – позавидовал Борька. – А мне вот никак отпуска не дают. Всё стадо на мне. Работа ответственная, сам понимаешь. За этими дурами глаз да глаз нужен.

Коровы, тем временем, подошли ближе к берегу и с любопытством разглядывали диковинного Змея. Самая смелая спросила, виляя хвостом и немного жеманясь:

– Простите, а Вы настоящий дракон?

– Настоящий, – ответил Змей, улыбаясь.

– Ой, а Вы нас не утащите в свою пещеру?

– Что ты, детка, я вегетарианец.

– Веге… Что? – спросила смелая корова, а подружки кокетливо захихикали.

– Вегетарианец. Я мясо вообще не ем.

– Ой, а мы тоже мясо не едим. Значит мы тоже эти, вегерианцы? Какой же Вы, однако, образованный! – восхищённо произнесла корова и с укором посмотрела на Борьку. Тот выразительно покрутил копытом у виска, глядя на Змея и показывая, какие они дуры. Мол, о чём с ними можно ещё говорить.

– Не слушай ты их, Горыныч, – сказал Борька, привычно переходя на «ты» по деревенскому обычаю. – Пойдём-ка, лучше, я тебе местные окрестности покажу, да с братом Мишкой познакомлю. Ты, кстати, жрать не хочешь?

– Да не отказался бы.

– Слушай, а правда, чем вы драконы питаетесь?

– Овощи, фрукты, молоко. Да всем, кроме мяса. Капусту люблю квашенную.

– Дак это ж зашибись! Молока у нас навалом. А лучше нашего турнепса ничего не сыщешь. У нас его с осени столько наквашено, хоть заешься! У меня есть личная силосная яма. Всё самое отборное. Айда покажу!

Бык со Змеем, не торопясь, двинули в сторону фермы. И только смелая корова с грустью и каким-то щемящим чувством в груди провожала томным взглядом залётного красавца, понимая, что это и есть любовь с первого взгляда. Глаза её затуманились и повлажнели. Подружки снова отправились на луг, а она ещё долго стояла на берегу реки и смотрела вдаль, погружённая в свои мечты…

* * *

Дед Анисим со знанием дела осматривал корзину и особенно упряжь. Нахваливая удачную конструкцию, он, однако с удивлением заметил:

– А где же удила?

– Какие удила, дед! Это ведь огнедышащий Змей. У него любая железка в три секунды расплавится. Да и ни к чему нашему Горынычу удила. Он и так знает куда лететь. А если надо, так и у меня спросит, – ответил Эдик

– Дак это что же, он у вас говорящий что ли?

– А ты думал! Он ещё и храпит, как мужик, и бомбардирский боевой опыт имеет, – с серьёзным видом сказал Эдик.

– Ну, паря, повезло вам со Змеем. С таким и в разведку смело можно идти.

– Э-э, какая разведка, дед? Мы люди мирные, – засуетился Эдик, оглядываясь по сторонам: не услышал ли кто.

– Сам же сказал, что бомбы взрываете.

– Что ты, какие бомбы? Это мы так, кое-кого очень вредного обгадили на лету, только и всего. Мы за мир во всём мире. Ганя, подтверди.

– All you need is a love, – вспомнил Гаша слова из старой песни.

– Yea, brother! Peace! – воскликнул дед и вскинул кулак. – Языками маненько владеемс.

– А у вас вот, к примеру, в деревне чем народ развлекается? – поспешил сменить тему Гонзалес.

– Дак это, знамо чем, самогоном балуется.

Гришка при слове самогон весь всполошился и засиял счастливой улыбкой.

– Так я это, того, ща тёлок загоню, да сбегаю? – полувопросительно, полуутвердительно выпалил он, косясь на деда:

– Конечно сбегай. Хороших людей угостить положено. У нас ведь, ребятки, не бодяга какая, натуральный продукт из местного турнепсу.

Гришка стал спешно сгонять коров. Самую смелую было не узнать. Она стояла на берегу реки в каком-то трансе и смотрела куда-то поверх деревьев на том берегу. Гришка проследил за её взглядом, но ничего необычного не увидел и пожал плечами. Он позвал корову по имени. Та очень медленно повернула голову и посмотрела на Гришку долгим, пронзительным взглядом, от чего тот попятился задом и почему-то смутился.

– Слышь, Ляля, домой пора. Пойдём, друже, дома помечтаешь.

Смелая корова, словно во сне, медленно поплелась за пастухом. Подружки шептались и сочувственно посматривали на неё. Им тоже понравился красавец Змей, но они не осмелились бы подойти к нему даже на десять шагов и, тем более, заговорить с ним. Стадо постепенно удалялось и вскоре скрылось за поворотом.

Вечерело. Индеец ушёл в лес. Эдик со знанием дела устанавливал палатку, а Гаша лежал под кустом, и плющило его конкретно. По молодости он довольно много путешествовал стопом, но на машинах его никогда так не укачивало. А тут вот что-то расколбасило. Курить совсем не хотелось, а при мысли о еде выворачивало на изнанку. Дед Анисим смотрел на страдальца и качал головой.

– Потерпи, сынок. Сейчас Гришка вернется – мы тебя быстро вылечим. Наш самогон лучше любого лекарства!

– Ой не знаю, дедушка. В меня сейчас ничего не влезет.

– Не боись, патлатый, поправим в лучшем виде! А вот скажите-ка парни, не встречаются ли в вашей губернии пришельцы какие-нибудь или другие какие гниды?

– Гуманоиды, дед, – поправил его Эдик.

– А, один хрен нехристи, – проворчал дед Анисим и сплюнул в сторону. – А ведь со мной, сынки, цельная история приключилась из-за энтих иродов. Хотите поведаю? Тока не смейтеся и не думайте, что я чего-то выдумываю. Вот всё как было, так и расскажу.

– А давай, дед, рассказывай.

ГЛАВА 5.

История деда Анисима, рассказанная им самим, в которой каждое слово – правда.

Это случилось, когда я был ещё простым пастухом, как сейчас Гришка. Вот на этом самом лугу. Деревня тогда значилась в передовиках. Коров не то, что сейчас. Голов семьсот было, а то и больше. Намотаешься, бывало, за день так, что к вечеру ноги гудят, как ветер в печи зимой.

Однажды, в начале лета, я сидел у реки и смотрел на воду. Люблю, знаете ли, смотреть, как она течёт, отражая кусочки неба и солнца. Смотрю я, смотрю и, вроде бы как, заснул. А вроде и вижу всё, как наяву. Гляжу: из-за деревьев с шумом и каким-то тоненьким свистом, как в телевизоре, поднимается в небо плошка. Типа блюдца, но только здоровенная. Метров двадцать будет в обхвате. Ну, я струхнул малость, а убежать не могу. Сапоги будто приклеились к земле. Из них я тоже выбраться не могу. Во, думаю, попал ты, Анисим, как кур в ощип. Наверное, это вражеская разведка. Сейчас будут меня пытать всякими нехорошими способами. Стою, как дурак, и даже материться не могу – язык не слушается.