фальшивым. Затем он сказал: «Да, мне этого хочется». Она отпустила его, и они пошли дальше. «Я знаю, как ты относишься ко мне», сказала она. «Думаю, я

это понял». «Понимаешь, я – не бескрайний холодный разум, спустившийся со звезд. Я тоже человек, Джон». «Ты больше, чем человек». Он всегда знал, что она должна

была о нем всё знать. Обычные люди и их эмоции были для нее прозрачны, как стеклышко. Все усилия, которые они предпринимали, чтобы защититься от этого,

сохранить в тайне свои мысли и чувства, были абсолютно бесполезны. Для Джейд они действительно были похожи на оконные стекла. И его душа была раскрыта

настежь и доступна ее взгляду, словно рыбка в аквариуме. «В некотором отношении, мне хотелось быть такой — о, Джон… но это не значит, что я не знаю, что

такое любовь… даже не то, что бы я тебя не любила». Он покачал головой. «Тогда я не понимаю, в чем дело». Он пытался почувствовать хоть какую-то надежду

в этом отказе. Что она имеет в виду? Забавно, как люди всегда цепляются за надежду. «Не думаю, что смогу это объяснить. Нет, правда. Прости за то, что

делаю тебе больно. Но я чувствую…» «Что?» «Чувствую себя несчастной из-за этого. И это очень печально. Мне хотелось бы тебе это объяснить. Надеюсь, однажды

ты сможешь это понять… но, пожалуйста, не сердись на меня». А могло ли ей быть больно, оттого, что чувствовал он? Возможно, ее чувства и ощущения лежали

где-то за гранью его представлений и даже воображения. Нет — как она сказала, она не была холодным интеллектом откуда-то со звезд. Она не была машиной,

или каким-то монстром. Даже монстр Франкенштейна обладал какими-то чувствами — Джон читал эту книгу, а не только видели фильмы о нем. Он вспомнил, каким

отвергнутым тот себя почувствовал, когда пытался сближаться с людьми. Что касается Джейд, возможно, ее чувства были даже глубже его, более сложными, но,

безусловно, они у нее были. «Ты должен вернуться обратно», сказала она, «а я должна остаться здесь. Теперь все изменилось». «Но как я могу?» «Подойти ко

мне, Джон. Пожалуйста, подойти». Он подошел к ней, как-то нерешительно. Она протянула к нему руки и обняла его. В жизни он готовился ко всему, обучался

боям и многому чему другому, но к такому он готов не был. Зачем он влюбился в девушку, которая по определению ему не ровня? Не ровня вообще никому. Он

обнял ее. Она была меньше его ростом, но он чувствовал, какая она сильная. Она поцеловала его слегка в губы, а затем осовободилась от его объятий. «Я знаю,

что ты, должно быть, чувствуешь». «А именно?» «Не думай, что я тебя отвергаю». «Но ведь именно так мне и кажется». И пусть он чувствовал себя сейчас совсем

не в своей тарелке, он понимал, что дальше будет только еще хуже. «Я не отвергаю тебя, Джон». Она искренне и серьезно посмотрела ему в глаза. Ее собственные

печальные глаза были полны слез. «Но я никогда не смогу стать счастливой в твоем мире, а ты должен будешь туда вернуться. Надеюсь, что мы снова встретимся

когда-нибудь… где-нибудь и когда-нибудь» — усталая улыбка — «в какой-нибудь Вселенной». «Я тоже на это надеюсь», сумел сказать он. «Вот только—» «Вот только

что?» «Вот только… я же точно не знаю, как сложатся обстоятельства. Может быть, они будут совсем не такими, на что мы надеемся, и даже не позволят нам

вновь увидеться друг с другом». Между ними наступила долгая молчаливая пауза. А затем он сказал: «Полагаю, это прощание». «Это так. Не обижайся… не думай

ничего плохого… и прежде всего, о себе самом». «О, Джейд, что мне тебе сказать? Что мне хотелось бы, что бы они не сделали тебя такой? Что ты… ну я не

знаю…» «Была бы другой, не такой, как я сейчас? Какой-то более нормальной?» «Просто такой, с кем можно было бы вернуться в мой мир… и быть счастливыми

там. Но ты должна в то же время остаться собой. Мне кажется, это невозможно». Она чуть заметно улыбнулась. «Да. Да, это невозможно. Ты полагаешь, что люди

вроде меня не должны существовать? Знаешь, так и другие тоже считали… особенно раньше, тогда, когда я родилась». «Нет! Конечно же, нет, Джейд, ты просто

замечательная. Если бы тебя не было… это было бы ужасно. Даже не думай об этом». «Я и не думаю так, Джон. Так и есть на самом деле, я совсем так не думаю.

И мне не хотелось бы быть другой… и я рада, что я такая и что я живу так». «Но ты всегда кажешься такой печальной и грустной». «Всегда?» «Очень часто.

Даже большую часть времени». Джейд пожала плечами. «Я рада именно такой жизни. И у меня есть возможность делать хорошее, творить благо. Но мое место здесь.

В твоем мире я буду совсем одна. Ты не должен меня об этом просить». Она помолчала, а потом сменила тон, как будто раскрывшись: «Прощай, Джон. Я всегда

буду любить тебя всем сердцем. И никогда тебя не забуду». «И я никогда не забуду тебя». «Я это знаю. Но ты найдешь другую любовь, среди людей в своем мире

и в своем времени. Они смогут дать тебе то, чего не могу дать я». Она снова взяла его за руку, пожала ее, а затем выпустила. «Мы должны вернуться назад». Вскоре

он вновь столкнется с ярким белым светом и болью. Он вернется обратно, он всегда это знал. Он обсудили это с Сарой. Они создадут своего рода провал во

времени — два года или даже больше — с того дня, когда они отправились в другие миры, сначала в Мир Скайнет, а потом сюда. Другим покажется, что они просто

куда-то исчезли. Их имена исчезнут из новостей. И они смогут начать новую жизнь. Но этот провал во времени не должен быть слишком большим. Даже за два

года, скажем, многое всякого может произойти. Круз и некоторые другие наверняка что-то начнут замышлять, составлять планы, выполняя указания Скайнета. «Чем

скорее я отправлюсь, тем лучше», сказал он. «В противном случае все это будет для меня слишком больно и тяжело». «Понимаю. Сара согласится». «Да. Я уверен,

что она согласится». Они повернулись и отправились назад. К людям Джейд. Назад, к хранилищу времени. Назад, в его мир. Когда Джейд заговорила вновь, ее

слова показались ему почти последними, финальными: «Береги себя, Джон. Я так рада, что была с тобой знакома»._____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________ЭПИЛОГ:МИР

ДЖОНАНЕПОДАЛЕКУ ОТ КАЛЕКСИКО, ШТАТ КАЛИФОРНИЯ23 ОКТЯБРЯ 2004 ГОДАЛагерь Сальседы словно затерялся, скрываясь в пустыне, на ровной глади песка, поднимавшегося

вверх и развеивавшегося порывистым ветром, окруженный деревьями юкки, кактусами и сухим кустарником. Сюда почти никто и никогда не заезжал кроме людей

из сети Сальседы – сервайвалистов и контрабандистов оружия. Вокруг лагеря стояло много знаков, предостерегающих нарушителей, чрезмерно рьяных полицейских

и любопытных туристов, совсем в недвусмысленных выражениях. Высушенные головы змей, прикрепленные к проволочной ограде, четко давали это понять, а также

слова «ПРЕДУПРЕЖДАЮ!», «УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА!», «ВОН!», написанные на двух языках – английском и испанском, шестидюймовыми буквами кроваво-красной краской.

Связываться с Энрике Сальседой и его семьей было бы необдуманно, и никто на это не решался. Внутри же своего огражденного периметра лагерь выглядел пустынным

и безлюдным, но это была лишь иллюзия. Сальседы занимались своим делом, стараясь не слишком бросаться в глаза. Снаружи это казалось лишь нагромождением

сломанных трейлеров — их набиралось все больше с каждым годом — и нескольких выглядевших брошенными автомобилей. Но внутри имелись и ангары для самолетов,

и спутниковая тарелка, и натянутые веревки с какими-то вещами, хлопавшими на ветру. Внезапно пустыня осветилась серией электрических вспышек на фоне неба.

Молнии продолжали блистать, неподалеку от лагеря, в полумиле от него, на дороге, покрытой песком и гравием. Это была запутанная, меняющая формы, голубого