ШЕСТАЯ НЬЮ-ЙОРК 5 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА Ополчение генерала Коннора обустроило свою Нью-Йоркскую базу в частично обрушившемся сооружении, которое когда-то

являлось огромным подземным гаражом, с туннелями, соединявшими его с другими пещерами и проходами, где люди могли прятаться или хранить припасы. Так как

машины Скайнета все еще рыскали кругом, ни одно из мест над землей не являлось безопасным — даже этот штаб не был полностью гарантирован от нападения Н–К,

эндосов, Терминаторов и прочего арсенала оружия Скайнета. По любым стандартам достойной приличной жизни, имевшим хождение в Америке до Судного дня, жить

здесь раньше считалось позорным — здесь было темно, холодно, грязно, условия первобытными — и все же это было лучше, чем рисковать жизнями на поверхности. Этот

этаж сейчас был тихим, здесь жило всего лишь несколько семей посреди нескольких рядов металлических опорных колонн, поддерживавших потолок. Одна семья

— двое стариков, маленький ребенок и девочка-подросток с жестокими шрамами на лице — сидела на старом, полусгнившем матрасе. Они играли в покер старой

и ободранной колодой карт. Здесь сидел и похожий на сумасшедшего мужчина, разговаривавший сам с собой, в большом тяжелом кресле с рваной обивкой. Он прижимал

к груди какую-то большую книгу, возможно, какую-то энциклопедию, или может быть экземпляр Библии, Джон точно не мог сказать. Еще двое, мать и маленький

мальчик, вероятно лет семи или восьми, забились в угол, даже не разговаривая друг с другом, а лишь выживая, существуя, молча продолжая бороться за жизнь. Джон

и представить себе не мог, что все по-прежнему будет таким, даже после уничтожения Скайнета. По стенам ползали тараканы, огромные, размером с его руку

— не так чтобы их было много, поскольку Сопротивление, очевидно, пыталось поддерживать чистоту и порядок, насколько это позволяла ситуация. И все же казалось,

что эти отвратительные, зловещие существа действительно были способны пережить что угодно, даже ядерную войну. Они даже, вообще-то говоря, мутировали и

процветали. Справа от него на посту у входа в туннель стоял солдат Сопротивления в серой военной форме. Это был высокий, тощий, бледный молодой человек,

лет, может, двадцати пяти, хотя внешность была обманчивой. Почти все в этом мире выглядели теперь старше, чем были на самом деле. Слева от Джона был открытый

проход, который вел в другое помещение, должно быть, когда-то это было нечто вроде зала. Айзек повел их туда, в это помещение, дававшее возможность некоторой

приватности. Здесь в двух футах над их головами качалась керосиновая лампа, и на трех козлах-подставках поперек были уложены длинные плоские доски, образовывавшие

импровизированный временный стол. Еще из двух подставок и нескольких досок длиной 12 футов смастерили узкую скамейку с краю, у бетонной стены. На скамейке

стояло с десяток кофейных кружек с отбитыми краями, а также круглая керамическая глубокая тарелка и три большие пластиковые бутылки с водой. Пустая бутылка

лежала сбоку. На столе стояла радиостанция, а вокруг нее были разложены топографические карты, лежавшие одна на другой. По всему помещению стояли в беспорядке

несколько окрашенных деревянных стульев, а за одной стороной стола уже сидело два человека, которые их ждали. Одна из них, женщина, встала, когда вошли

Джон вместе с остальными. Другой, бритоголовый мужчина, кивнул в знак почтения, однако остался сидеть. На стене над бутылками с водой висело несколько

грубовато напечатанных плакатов различных размеров, в том числе один с черно-белой фотографией генерала Коннора и Сары — по виду на ней ей было лет пятьдесят,

а сыну ее, вероятно, лет тридцать. Учитывая их возраст, этот снимок был сделан, должно быть, незадолго до гибели Сары Коннор этого мира. Они были сфотографированы

на фоне унылых полупустынных песков, кочек травы и низкорослых кактусов; они позировали рядом с разбитыми, искореженными обломками какой-то огромной металлической

машины, вероятно, наземного Н–К, которую им удалось подбить. Оба они держали в руках РПГ, победоносно подняв их вверх. Они были похожи на охотников за

крупной дичью, которым удалось повалить буйвола или слона. Джон поймал взгляд матери, смотревшей на плакат с удивленным выражением лица и увидевшей свое

изображение в мире, о котором она ничего раньше не знала вплоть до этих последних нескольких недель, и в котором она когда-то делала то, что никогда не

делала. Увидев ту версию самой себя, которая уже ушла в мир иной. Генерал, вероятно, также заметил выражение ее лица, потому что он встал перед плакатом,

ничего не сказав, хотя лицо его слегка покраснело. Потом он, должно быть, понял, что это глупо. К добру ли, к худу, но она уже увидела его. Он положил

свою лазерную винтовку к стене, как можно надежнее и безопаснее, затем отвинтил пробку с одной из бутылок воды. Он налил себе в кружку воды и предложил

бутылку остальным, кому, может, захочется. Антон взял ее и тоже налил себе воды, а затем передал другим. Все они сложили свое оружие, уберегая его от возможной

опасности случайного контакта, но в быстрой доступности, если что-то вдруг пойдет не так. В таком месте никто не осмеливался ходить без оружия, на случай

нападения какого-нибудь Терминатора. Генерал Коннор и Габриэла сели на противоположных сторонах стола. Айзек занял место рядом с теми двумя, которые их

уже ждали, а остальные — Джон, Сара, Джейд и Антон — уселись по другую сторону. Айзек представил их друг другу. Те двое, которые уже находились здесь,

когда пришли они, были местными лидерами Восточного побережья. Мужчину звали Рэй Граймс, женщину – Сумита Моханрадж. Она была небольшого роста, но крепкой;

наполовину европейского происхождения, наполовину индуской. Черные волосы у нее были подстрижены под ёжик; лицо ее было изуродовано шрамами сильнее обычного. «Отлично»,

сказал генерал. «Пора приступать и поскорее принять кое-какие окончательные решения». «Согласен», сказал Айзек. «Я уже говорил об этом по телефону с нашими

людьми во всех Европейских центрах. Обсуждал это с Габриэлой по радио и с руководством в Колорадо. Во многом мы согласны относительно того, что необходимо

сделать». Он кивнул в сторону Габриэллы. «Я прав?» «Все в Лос-Анджелесе с тобой согласны. Я лично тоже тебя поддерживаю. Ты знаешь, что думает по этому

поводу Сесилия. Она готова к этому заданию. Я горжусь тем, что она принимает на себя командование операцией». Она остановилась на мгновение и многозначительно

добавила: «Несмотря на все осложнения». «Хорошо», генерал Коннор посмотрел через стол на трех лидеров Восточного побережья. «Я введу вас в курс дела в

общих чертах. Надеюсь, вы согласитесь со мной в том, что нужно сделать». «Благодарю за это, Джон», сказал Граймс. «Да, нам нужно в этом разобраться. А

вы должны знать, из чего исходим мы». «Конечно, да, Рэй. И вы имеете полное право быть хорошо информированными». Они на мгновение встретились глазами…

какая-то в них была неприязнь, или, по крайней мере, несогласие. Джон не мог себе представить, чтобы генерал вообще мог когда-либо кому-то уступить. Лицо

его выражало уверенность; и нечто в его глазах, под тяжелыми, темными бровями, предполагало глубокие раздумья, которые приводили к твердым выводам. «Существуют

две главные проблемы», сказал генерал, «и любая из них способна уничтожить все, что мы создавали, и за что мы воевали. Первая – это машины. Вторая – полевые

командиры и боевики. И существует еще третий вопрос, который нам надо обсудить. Мы скоро к нему еще вернемся. В конечном итоге, он может стать наиболее

важным из всех. Вся судьба нашей вселенной может быть поставлена под удар». «Хорошо, ну ты же наверно объяснишь это», сказал Граймс. «Это не такая простая

вещь, чтобы уяснить это себе, по крайней мере, исходя из того, что о ней слышали мы». «Я знаю это, и вам не придется принимать это на веру. Вы получите