— Мистер Поттер, идите быстрее, будьте так добры — услышал он голос Меркаса.

Гарри прокусил губу и кровь закапала на рубашку, боль накатывала волнами, хуже круцио, он не сдержался и упал на пол, вопя о помощи, но никто не пришёл. Он чувствовал, что силы покидают его и дышать становится всё тяжелее.

Вдруг кто-то ударил его по щеке и боль прошла, он понял, что стоит на ногах.

— Гарри, что с тобой? — спросила Гермиона.

— Всё хорошо, иди на место, — сказал он и быстро зашагал к седьмому столу.

Плюхнувшись на стул, он увидел, что скрыт ото всех за стеной дыма.

— Что это было?

— Вы стояли среди зала и не двигались минут восемь.

— Я чувствовал боль и даже прокусил губу, а потом даже упал на пол, как я мог стоять? — спросил он, смотря на подделанные заранее бумаги.

— Заклятье внутренней смерти, — спокойно ответил гоблин, — вы умирали, но об этом знали немногие. Не было бы телесных повреждений, вы бы просто умерли, если бы не мисс Грейнджер. Такая себе внезапная смерть.

— Вы бы не спасли меня, — констатировал факт Поттер.

Гоблин хмыкнул и прошептал:

— Вы выкарабкались в первый раз, значит, во второй на вас не подействует.

— Но кто? — ему не верилось, что это Дамблдор. Хотелось, чтобы Меркас сказал что-то утешительное.

— Я не знаю, Гарри, просто будьте осторожнее.

Гарри ухмыльнулся.

— Гарри Джеймс Поттер, наследник рода Поттер и рода Дамблдор, внук Альбуса Дамблдора и его наследник, — проговорил гоблин, усиливая голос сонорусом. — Идите, Гарри, надеюсь, они не заметят подделку документов.

Дымка рассеялась и обескураженного Поттера лицезрел не менее обескураженный зал. Поттер подошёл к гоблину и взял того за грудки.

— Вы лжёте, — прозвучал его голос на весь зал, — это ошибка, что-то не так сработало.

— Успокойтесь, молодой человек, здесь не ко мне вопросы, а к профессору Дамблдору, я не мог допустить ошибку.

Теперь весь зал смотрел на профессора Дамблдора. Тот сидел и лицо его напоминало хамелеона, становясь то бурым, то серым, то зелёным.

— Вы лгали мне всю жизнь, — не истерично, а достаточно спокойно процедил Поттер.

Директор не нашёл лучшего выхода, чем просто испариться, хлопнув в ладоши.

— Я думаю, что мистер Поттер решит свои личные проблемы с директором потом, не стоит прерывать процедуру, — удивлённо протянул Малфой.

— Алекс Медисон, боковая ветвь рода МакГонагалл, — прозвучало на весь зал и теперь все взгляды были прикованы к счастливой МакГонагалл, которая была последней в роду после гибели мужа и двоих сыновей.

Комментарий к Глава 46

Автор всерьез думает о снижении рейтинга.

========== Глава 47 ==========

Поттер, вполне ожидаемо, пошёл не к общему столу, а бросился к выходу из зала, при этом почему-то бросив многообещающий взгляд на Люциуса Малфоя. Он бежал по коридорам в сторону кабинета директора. Пусть это всё и была постановка, но ему действительно хотелось выплеснуть эмоции и разобраться с директором.

Он услышал, что его кто-то догоняет:

— Гарри, Гарри, — это была Гермиона, — погоди, постой!

Но Поттер побежал ещё быстрее. Вот уже видна горгулья возле входа. Ему было плевать, что он не знает пароля, подсознание быстро нашло выход.

— Откройся наследнику двух твоих творцов, откройся, — нервно зашипел он.

И о чудо, горгулья недовольно отодвинулась в сторону, немедленно встав на место после того, как Гарри зашёл.

В кабинете было тихо и пусто, и это было логично, если директор не хотел говорить с Поттером, да и с кем-либо ещё. Кажется, он прятался где-то в другом месте.

Парень хмыкнул:

— Слышите, портретики, передайте Дамблдору, что он старый сукин сын, слышите, передайте, что это от внучка его любимого, который всю жизнь живёт ненужным бастардом.

Он вылетел из кабинета, хватая на выходе Гермиону за руку:

— Бегом, у меня есть идея.

— Не поделишься? — стараясь не сбить дыхание, пробормотала она.

— Сейчас всё увидишь, — они приостановились и вошли в Большой зал.

— Сонорус, — прошептал парень, — пусть простит меня магия, но я отрекаюсь от рода Дамблдор, отрекаюсь от… деда, от статуса наследника. Пусть магия освободит меня от связи с родом Дамблдор.

Поттер закрыл глаза, молясь высшим силам, чтобы сработало, и вдруг его тело засветилось и кто-то из попечителей сказал:

— Что же ты наделал, мальчишка.

— А нечего было лгать, и у рода есть Аберфорт, пусть берёт ноги в руки и бежит наследников делать, а я Поттер, но никак не Дамблдор, — гордо вскинув подбородок, ответил парень.

— Ну что ж, продолжим, — сказал Малфой, и взглядом указал Поттеру вернуться на место.

Парень прошёл туда, сел за стол и опустил голову на руки.

Он так устал. От всего этого устал.

Посидев минуту, он снова подскочил с места.

— Малфой, — шепнул он, подходя к слизеринцам-шестикурсникам.

— Чего тебе, Поттер?

— Я тут в родословных плоховато разбираюсь, но, кажется, ты мне троюродный по магии, ведь твоя мать Блэк, как и Сириус. И кто-то по крови, ведь бабушка моя была тоже Блэк.

— Допустим, что так.

— Круто, — сказал Поттер и вернулся на своё место.

— И что это было? — зло шепнула Гермиона.

— А что именно ты имеешь в виду?

— Всё, Поттер, всё.

— Дамби так и надо, а Малфой пусть поразмышляет.

Гермиона выдохнула:

— Болван ты, Поттер, болван.

— Ай, — отмахнулся он, — зато теперь я официально отказался плясать под дудку директора.

Гермиона лишь хмыкнула.

— Герм, ты лучше расскажи, что сама делать будешь?

— А что мне остается делать? Родственнички в Азкабане, да и вряд ли будут рады мне.

— Расслабься, разузнаем, что сможем, и исправим твое положение. Но я уверяю тебя, оно не такое уж и плачевное.

========== Глава 48 ==========

С времени отречения Поттера от рода исчезнувшего директора Дамблдора прошло около двух недель. Попечительский совет, который судорожно принялся за свою работу, временно назначил директором профессора МакГонагалл, как наиболее уважаемого учителя, но вскоре собирался найти на эту значимую должность более молодого и энергичного человека.

Сама декан и одновременно директор пыталась всеми силами наладить отношения с внуком-первокурсником, который учился на Слизерине и слегка недолюбливал старую и строгую учительницу трансфигурации, считая её типичной гриффиндоркой.

Из-за такого родства количество конфликтов между враждующими факультетами значительно уменьшилось, декан алых с ещё большим упорством начала пресекать на корню все недовольства подопечных по поводу слизеринцев. Одним словом, жизнь медленно налаживалась.

Гермиона Грейнджер немного закрылась в себе, переваривая факт, что её мать хоть и очень далёкая, но родственница злых ублюдков Лестрейнджей. Девушка пыталась найти хоть какие-то плюсы в них, но, к сожалению, пока таковых не было. Повёрнутые на чистоте крови, с сумасшедшей Беллой, приспешники Тёмного Лорда, и плевать, что он дед Гарри. Просто прелесть, а не родственники. Хорошо, хоть не Малфои, потому что знать, что та блондинистая мерзость, обижавшая тебя всю жизнь в Хогвартсе, твой кровный родственник, было бы невыносимо. Но ведь общаться с Лестрейнджами было не обязательно, пятикурсник Роберт Эзра, например, отказался признавать Уизли, когда узнал про их клеймо.

После проверки крови учеников и учителей вышла скандальная статья Скитер, которая повлекла за собой кучу последствий. Когда журналистка перемыла все косточки Дамблдору, то взялась за взрослых Уизли, так как проверка их детей, учащихся в Хогвартсе, показала, что они на грани магического истощения, которое может привести к смерти.

По идее, такие данные должны были быть строжайшим секретом, но кто-то проговорился и теперь об этом знал весь магический мир. За эту неделю все ещё больше начали презирать и издеваться над Роном, и с меньшим уважением относиться к близнецам. Сами близнецы стали задумчивы и за целую неделю никто не услышал ни одной шутки, ни единой подколки, казалось, что новость, которая внезапно всплыла, начала высасывать из них радость, оптимизм и жизненные силы. А Джинни вообще перестали замечать, и она попала в больничное крыло из-за нервного срыва и ужасной истерики, сопровождаемой лёгким выбросом магии.