1 августа. Суббота… После игры решили обойти полигон – бывший дом отдыха какого-то бывшего оборонного предприятия. Место мне очень понравилось. Единственный минус – добираться долго. Но этот самый минус сущая мелочь в сравнении с явными преимуществами. Самое главное – удачное расположение: с одной стороны детский летний оздоровительный лагерь, владельцы которого возвели высоченный забор, отмежевавшись от соседей, с тыла река, с другого бока – глубокий овраг, так заросший, что не проберешься. Ну, а с дороги территория огорожена металлической сеткой. К тому же КПП осталось практически нетронутым. Его просто подкрасили, вокруг убрали мусор, поставили передвижной модуль, где хранится амуниция с расходниками, вот и все вложения. А больше, в принципе, ничего не нужно. Какие еще плюсы? Если вы никуда не торопитесь и у вас предостаточно свободного времени, здесь можно будет задержаться на денек-другой. Есть пара корпусов, не разграбленных мародерами. В окнах стекла, в комнатах стоят кровати. Правда, без матрацев, но для привыкших к полевым условиям людей это не бог весть какая проблема. Важно другое: над головой крыша, а в мангальной зоне можно приготовить что-нибудь перекусить, администрация разрешает. Хотя, наверно, не всем. Макса просто в этом клубе хорошо знают. Он, в отличие от меня, гиперобщительный. Язык что помело. Повсюду друзья. Порой кажется, нет человека в городе, который бы не был с ним знаком.

Очень впечатляет вид старой базы на закате – город-призрак с послевоенной архитектурой, затерявшийся в дебрях кряжистых деревьев. Разоренный и практически поглощенный надвигающимся лесом, в приглушенном свете опускающихся сумерек, он определенно волнует, пробуждает фантазию и немного пугает своим настороженным безмолвием. Мы неторопливо прошлись по его тихим, затерявшимся в густой траве аллеям, вдоль которых еще кое-где можно было встретить покалеченные временем и людским невежеством полуразрушенные статуи. Человеческие фигуры стоят на небольшом отдалении друг от друга, возникая из полумрака в просветах среди разросшегося кустарника

серыми призрачными тенями. Лишенные кто рук, кто ног, они, кажется, корчатся от боли и невыносимых страданий, навечно пригвожденные ржавой арматурой к обвалившимся кирпичным постаментам. Мы шли по тропинкам и заглядывали в их изуродованные лица, а те с нескрываемой грустью смотрели на нас сверху, провожая холодным безжизненным взглядом. Солнце уже скрылось за деревьями, когда, сделав по территории круг, мы вышли на поляну, заваленную разным хламом. Среди груды выброшенных за ненадобностью вещей, неожиданно для себя, мы наткнулись на странную семью. Это не были люди. Это были манекены. Три манекена – мужчина, женщина и ребенок. Максим вскинул свой маркер и с ходу, почти не целясь, выстрелил в «главу семьи», который восседал на пластиковом ящике из-под пивных бутылок, и точно попал тому в лицо. Манекен пошатнулся и опрокинулся вместе с импровизированным табуретом на спину.

– Зачем?! – спросил я Макса.

Тот, не задумываясь, ответил:

– Напугал, зараза. Сердце до сих пор колотится. Фу… черт.

Мы подошли поближе. Странное чувство, но мне почему-то стало жаль, что так получилось. Выпущенный из пневматического ружья пейнтбольный шарик разбился, залив желтой краской лицо искусно изготовленной куклы.

– Прикольно, – сказал Максим. – Выглядят ну совершенно как живые. Сейчас таких уже, сто пудов, не делают, – он постучал костяшками пальцев по лбу розовощекого мальчишки, улыбающегося нарисованным ртом.  – Из чего он, интересно? Знаешь, у меня появилась кое-какая идея…

– Пойдем уже, – я подтолкнул Максима рукой, и мы покинули поляну…

2 августа. Воскресенье. Проснулся утром весь покусанный комарами. Максим тоже не был ими пропущен  – кровопийцы здорово поработали ночью над его лицом. В  волдырях и с опухшей губой Усольцева было трудно узнать. От привычной внешности моего друга остались только очки и знакомый щенячий взгляд. Мы вышли из пропитанного сыростью корпуса на белый свет и одновременно сделали глубокий вдох. Боже! Какой здесь восхитительный воздух! От обилия кислорода даже голова кружится. Коренным горожанам, наверно, никогда не понять, что они теряют, проживая в отравленных выхлопными газами безликих микрорайонах… Девятый час – время, когда начинают подъезжать автомобили с любителями активного отдыха. Потихоньку площадка у КПП стала наполняться легковушками. Оставаться еще на день мы с Максимом не собирались. Хорошо выспаться на пленэре в эту ночь не получилось. Измученные комарами и продрогшие до костей, мы ждали, когда из обхода территории вернется старший по клубу, чтобы выразить свое

почтение за радушный прием и попрощаться с гостеприимными хозяевами до следующих выходных. Смена в «Атаке» заканчивалась и Григорий – ответственный за порядок на полигоне, вместе со своим напарником ушел на обход окрестностей бывшего профилактория. К  счастью, томиться в ожидании не пришлось. Облаченные в камуфляж, с маркерами в руках, они вышли из зарослей боярышника, хихикая и что-то громко обсуждая. Подойдя к нам поближе, Гриша еще пуще залился смехом. Выставив вперед указательный палец, он долго не мог остановиться и все тыкал им в лицо Максима.

– Что это с тобой? – спросил Усольцев.

– Ты себя в зеркало видел? – немного успокоившись, ответил Григорий.

– Хорош издеваться. У меня, может, аллергия на комаров. Гриш, извини, мы домой поедем.

– И что?

– В общем… Хотел у тебя попросить одну вещь. Мы вчера на свалке манекены нашли. Они вам сильно нужны?

– Хочешь забрать?

– Ага, – Максим кивнул головой.

– Да ради бога. Как тебе откажешь?!

– Отлично! А что веселые-то такие? На коноплю набрели?

– Не угадал. На грибника.

– Неужели сам мистер Бин?

– Типа того. – Григорий нахмурил брови, – Пока грибы не появились, все было спокойно… Через полчаса народу – не протолкнешься… приедут за тридевять земель! Для того чтобы с грибниками в чехарду играть?

– Так поставьте таблички. Знаки какие-нибудь.

– По всему периметру натыканы. Без толку.

– А что смешного-то, не пойму?

– Обходили территорию с Жекой. Идем себе, идем, а из кустов задница. Не поверишь, такая, – Григорий для образности выпучил глаза, – что палец сам на курок нажал! Богом клянусь! И прямо в яблочко! Мужик вскочил, за булки держится, шары навыкат…

– Ну и че?

– Да ниче. Показали ему, в какую сторону двигаться, чтобы выход найти.

– В суд же могут подать.

– В суд? Я вас умоляю! Не то что в суд, перестрелять всех и спалить уже сто раз обещали. Скажи лучше, зачем тебе манекены? Муравьев дома разводить собрался? А может, ты извращенец?

– Сам ты извращенец.

– Ладно, ладно. Забирай. Все равно бы сожгли…

После крепких рукопожатий мы расстались. На поляну, заваленную хламом, подъехали уже на «мазде».

– Слышь, Макс, – спросил я, – а по чесноку, зачем они тебе?

– Хочу ролик постановочный сделать. По дороге все расскажу.

Мальчишку засунули в багажник. На заднем сиденье, с горем пополам, у нас поместилась неподатливая женщина.

– Какие они все-таки тяжелые. Куда мужика?

– Положим в колею.

– Зачем?

– Проверить кое-что хочу.