– Он утверждает, что оставил оружие в Париже. А кто-то им воспользовался.

Судя по его лицу, он ни на секунду не поверил в такую сложную комбинацию, но это ее не смутило.

– Саша клянется, что не убивал Марса. Я ему верю. Мне хотелось бы знать, где он хранил свое оружие, когда не брал с собой. В своем служебном кабинете?

– Он часто оставлял револьвер в ящике стола, пока один подозреваемый его не взломал. Едва не случилось убийство. С тех пор он держал оружие при себе в кобуре или хранил дома, когда в нем не было нужды.

– Значит, перед отъездом в Африку он оставил револьвер у себя в квартире на улице Пти-Мюск.

– Не исключено. Но как бы там ни было, Марса застрелили именно из него.

– Кто-то мог отправиться с ним в путешествие в Африку и обратно.

– Возможно, но я ничего не слышал о взломе жилища Дюгена. Кстати, сотрудники ГИС нашли револьвер у него дома во время обыска сразу после ареста.

Лола не могла скрыть разочарования. Она предполагала, что табельное оружие хранится у Саша на службе, в рабочем кабинете, и его легко может “позаимствовать” любой. Клеманти свел к нулю такую вероятность.

– Вы знаете, как он добрался до Африки?

– Чтобы остаться незамеченным, лучше всего сесть на корабль, но он полетел на самолете.

– Он сам вам сказал?

– Нет, я слышал его бурный разговор с новым дивизионным комиссаром. Наше начальство до сих пор в ярости от того, что Саша забросил текущие дела и махнул в Африку, пусть даже во время летнего отпуска. После случившегося я припомнил, что видел у него на столе бумажку – распечатанный электронный билет. До Киншасы. Я следил за ним. Из-за дела Марса он был на взводе. Я боялся, что он совершит непоправимую ошибку.

Она поняла, о чем он подумал: ошибку вроде той, которую он, возможно, совершил.

– Вы сказали Арди об электронном билете?

– Да, не было причин что-то утаивать. После возвращения Саша не скрывал, что ездил искать Марса.

Она спросила его о Жозефе Берлене.

– Он тоже был предан Марсу.

– Был?

– Последний раз, когда его видел, он разговаривал с дивизионным комиссаром не слишком любезно.

– Он полицейский?

– Нет, служил в УВР, сейчас на пенсии. Канцелярская крыса или вроде того.

Управление внутренней разведки[6]. Для полного счастья ей только тайных агентов не хватало.

– Саша назвал его имя. Это важно.

– Лола, я больше ничего не знаю.

– Вы можете связать меня с Берленом?

– Извините, нет.

– Почему?

– Этот тип был в двух шагах от паранойи, может, теперь уже до нее дошел. Я не хочу иметь с ним никаких дел.

Он повернулся к подчиненным. Они явно выражали нетерпение.

– Откровенно говоря, Лола, вам следовало бы довериться правосудию.

– Вы знаете Арди.

– Арди – всего лишь винтик в механизме. Правосудие независимо. Не отчаивайтесь.

Она смотрела ему вслед. Опытный и честный офицер. Однако, несмотря на все свои достоинства, он уже не сомневается в виновности Саша.

Они распрощались, Лола добрела до Шатле, вошла в первое попавшееся кафе и заказала бокал белого вина. Неприлично рано, ну и пусть: пенсия вреднее для здоровья, чем вино. Как это ни странно, поведение Клеманти только подстегнуло ее. Стало понятно, что Саша и вправду в ней нуждается. Поддержка, которую мог предложить ему Большой дом, была слишком ненадежной, а если точнее, то никакой.

Зазвонил мобильник. Бартельми.

– Алло, шеф?

– Что нового?

– Жозеф Берлен, УВР.

– Знаю, я говорила с Клеманти.

– Вы вездесущи. Осторожнее, а то как бы движок не перегрелся.

– Сердце у меня в полном порядке.

– Я раздобыл адрес Берлена. И телефон.

Она записала. Друг Марса проживал в 15-м округе.

– Он некоторое время работал под руководством одной легендарной личности.

– Какой?

– Одного мужика с блестящей интуицией – так о нем говорят. Который всегда приводил свой замысел в исполнение. В общем, такой же, как вы…

– Давай отложим лесть на потом, мой мальчик. Коротко и сжато, ладно?

– Шефа Берлена звали Ян Ренье. Ренье – как бывший князь Монако времен Грейс Келли, это просто запомнить…

Пояснения Бартельми были не лишены остроумия, оставалось только дожить до тех пор, пока он перейдет к сути. Она запаслась терпением.

– …Этот Ренье специализировался на исламском терроризме, в частности на мелких группах в африканской зоне. И я сразу сообразил, что этот тайный агент мог быть как-то связан с Марсом, поскольку дивизионный комиссар прежде трудился начальником службы безопасности в нескольких наших посольствах в Африке.

– Интересное замечание. А дальше?

– Но вот незадача: Ян Ренье больше не у дел.

– Тоже на пенсии, так?

– Нет, у него случился инсульт, и он окончательно вышел из строя. Овощ, как сказал мой источник. По меньшей мере уже лет десять.

– Ладно, спасибо, на данный момент это, как я поняла, все о Берлене и его легендарном овоще. Скажи, у тебя есть выход на Руасси – Шарль-де-Голль?

– Я немного знаком с одним лейтенантом, который работает под началом тамошнего комиссара.

– Можешь оказать мне услугу?

– Шеф, это лишний вопрос.

Над Сеной образовался лучистый просвет, и к ней вернулся оптимизм. Она позвонила Жозефу Берлену, объяснила, что она друг Саша Дюгена и собирает информацию по делу Марса.

– В качестве кого, мадам?

Красивый спокойный голос.

– Давайте встретимся и поговорим. Думаю, немного времени у вас найдется. Вы ведь на пенсии, правда? Я тоже. Уволилась из полиции.

– Значит, вы в курсе всего.

Лола подумала, что сейчас он бросит трубку.

– Алло! Месье Берлен!

– Я вас слушаю. Если у вас есть мой номер телефона, значит, вы знаете и мой адрес.

– Да.

– У меня через час.

Он дал ей номер дверного кода и бросил трубку.

Своеобразный тип. Лола отпила глоток вина и улыбнулась. Совсем как в добрые старые времена, когда дело скрашивало скучные будни. Ее раздумья прервал сигнал мобильника, и она ответила, не посмотрев, кто звонит. Услышав знакомый голос, она расплылась в улыбке.

– What the fuck! Почему ты мне не сообщила?

– Да, разумеется, Ингрид, и тебе добрый день. В Лас-Вегасе хорошая погода?

– Здесь ночь, Лола.

– Ах да, наверное.

– Саша арестован, и это все, что ты находишь говорить?

Ингрид и ее французский. История неодолимой, но трудной любви.

– И это все, что я нахожу говорить, да. Кто тебе сообщил?

– Бартельми. Он про тебя беспокоится. Ты одна нападаешь на полицейских над полицейскими. It’s totally crazy[7].

– В настоящий момент я ни на кого не нападаю, я думаю.

– Это похоже, Лола. Рассказывай.

– Я думала, Бартельми уже наябедничал…

– Твои слова более понятливы, чем его.

Лола начала подробный рассказ. Он регулярно прерывался грязными ругательствами на классическом английском. Ингрид, энергичная, с ангельским личиком и лексиконом ломового извозчика шекспировских времен.

В отдалении гремела музыка, слышались голоса. Какой-то мужчина что-то вещал в микрофон. Видимо, Ингрид звонила между двумя номерами френч-канкана а-ля Лас-Вегас.

– Это судейская ошибка!

– Судебная, дорогая.

– Лола, ты не можешь заниматься этим одна.

– Ты не первая, кто мне об этом толкует, но выбора у меня нет.

– С одной стороны – никто, только ты, с другой – пирамида идиотов.

– Не беспокойся за меня, для этого нет причин.

– Сходи к комиссару Клеманти, он проведет свое обследование.

– Серж Клеманти никакое расследование вести не будет. Хочу тебе напомнить, у него у самого много работы. К тому же он сомневается в невиновности Саша.

– Really?

– Да. Это правда.

– I see…[8]