– А ты обратил внимание, какое платье было на короле?..

И выжидающе замолчал.

Владимир хотел было объяснить рыцарю, что к чему, но потом, то ли из озорства, то ли еще по какой причине (например, слегка щелкнуть сэра Ланселота по носу, уж больно иногда тот заносился), ответил:

– Ничего необычного, мантия вот только, как мне показалось, пообтерлась. Или нет?

– Мне тоже так показалось, – поспешно сказал сэр Ланселот. – Я еще даже удивился: говорит – платье новое, а ежели приглядеться, так какое-то вроде как ношенное…

После чего, не возобновляя разговора, продолжал шагать с недоуменным видом, время от времени неощутимо для самого себя пожимая плечами. Владимир начал было уже сожалеть о розыгрыше и подыскивать подходящий способ развеять его сомнения, когда впереди показалась группа рыцарей. Сэр Ланселот тут же остановился и принял воинственный вид.

Рыцарей было человек двадцать. Однако, если судить по их внешнему, весьма плачевному, виду ратной опасности они не представляли. Кони их пошатывались, да и сами они, – по мере приближения это становилось все более очевидным, – еле-еле держались в седлах. Никто из них не держал в руках копья или другого оружия, щиты были перекинуты за спину; лишь у первого, – по всей видимости, предводителя отряда, – имелось нечто вроде пики со штандартом, на котором была изображена корова.

– Провалиться мне на этом самом месте, – воскликнул сэр Ланселот, когда они приблизись настолько, что помимо изображения на штандарте стало возможным разглядеть худые до полной изможденности лица, – если это не мой старинный знакомый, доблестный рыцарь, испанский кабальеро дон Педро Гомец, по прозванью Лев Кастильи… Эге-гей! – приветственно рявкнул он, так что отряд дружно пошатнулся и едва не упал полным составом. – Рад видеть тебя, дружище!..

– Судя по голосу, это, должно быть, славный рыцарь сэр Ланселот? – слабо донеслось в ответ, хотя от всадников наших путешественников отделяло каких-нибудь два десятка шагов.

– Ты не ошибся, Лев Кастильи! Сколько же мы не виделись?.. Однако, что с тобой приключилось? Я гляжу на тебя, и не узнаю. Куда подевалась твоя благородная осанка, где пышущий здоровьем и силой вид? Какой злой колдун тебя околдовал?

– Увы, мой друг!.. И сила, и здоровье, и осанка – все это осталось у стен замка Памбы, будь он неоднократно взят приступом и стерт с лица земли…

Дон Педро, приблизившись совсем вплотную, поднял руку, подавая отряду сигнал приостановить движение. Все остановились и странным образом сбились в кучку. "Чтобы ветром не унесло", – почему-то подумалось Владимиру.

– Замка Памбы?.. – несколько удивленно осведомился сэр Ланселот. – Так ты что же… опять?..

– А что делать? Традиция – она на то и существует, чтобы ей следовать. Что отцами да дедами завещано…

Дон Педро тяжело вздохнул.

– Да будет тебе известно, – начал он, – что десять лет и полгода тому назад я, следуя традиции, собрал верных мне рыцарей и осадил замок Памбу, которым все еще владеют злокозненные мавры. Девять тысяч рыцарей привлек я под свои знамена, и все же, нас оказалось слишком мало, чтобы окружить замок целиком. Местность там, понимаешь, неподходящая для осады, – пояснил он. – Поэтому мы стали лагерем и взяли в кольцо только половину…

– Так это что же, у осажденных осталась возможность подвозить провиант? – удивился сэр Ланселот.

– По-твоему я совершенно не смыслю в военном деле? – возмущенно встопорщил пышные усы, до того свисавшие мочалом, дон Педро. – Месяц мы стояли с одной стороны замка, а затем, пользуясь темнотой ночи, сворачивали лагерь, скрытно перемещались и окружали другую половину. Таким образом, замок оказывался окруженным со всех сторон.

– Это другое дело, – одобрительно заметил сэр Ланселот. – А по завершении окружения, как я понимаю, вы сразу пустили в ход штурмовые машины и пошли на приступ?

– Это еще зачем? – настал черед удивиться Льву Кастильи. – Разве так сейчас воюют? Как только мы обустроились, – то сразу же принесли обет: во все время осады питаться только хлебом, запивая его молоком.

– Так вот почему у тебя на знамени изображена корова, – догадался сэр Ланселот.

– Ну да, – просто ответил дон Педро. – Видишь ли, когда Памбу осаждал мой отец, он дал обет не стричь волос, усов и бороды, пока осада не увенчается успехом. Рыцари, естественно, последовали его примеру. Десять лет, как того требовала традиция, стояли они под стенами, обросли до безобразия, но замка так и не взяли. Злые мавры тогда торжествовали. Еще бы! Попробовал бы кто-нибудь надеть доспехи в том состоянии, до которого довела отца и его войска их неуступчивость… Поэтому я избрал иной обет, не менее суровый, но такой, чтобы он не мешал облачаться в латы.

"Зато создал другую проблему, как бы из них не выпасть или не проскочить насквозь", – отметил про себя Владимир.

– Так вот. Произнеся обет, мы выслали парламентеров в замок и предложили им вывесить белый флаг и сдать замок на наших условиях, – продолжал тем временем дон Педро. – При этом самым решительным образом было заявлено, что, в случае отказа, осада будет продолжаться, причем никаких поблажек себе в отношении принятого обета мы не дадим ни при каких условиях. Так что пусть решают, причем, желательно, поскорее, пока стоит хорошая погода и есть возможность заняться другими насущными делами.

– Вы поступили как подобает порядочным рыцарям, нисколько не умалив собственной чести, – голосом, в котором слышались нотки зависти, произнес сэр Ланселот. – И что же мавры?

– А ты разве когда-нибудь слышал о том, чтобы мавры обладали хотя бы благоразумием? Не взирая на предложенные им почетные условия безоговорочной капитуляции, они заявили, что, просто так взять и сдаться они не могут – поскольку в этом случае мы получаем замок и его разграбление, а они что?..

– Да, мавры всегда были корыстолюбивы, – заметил сэр Ланселот.

– … во-вторых, у них имеется достаточно продовольствия, чтобы выдержать длительную осаду, и, пока они его не съедят подчистую, разговоры о сдаче как-то не совсем приличны, – над ними просто будут смеяться, а в-третьих, заявили, что латы у нас, как на подбор, времен Карла Великого, что в таких уже давно никто не осаждает, и что в следующий раз, когда мы пришлем парламентеров, было бы неплохо нам их поменять. Мы предложили поменять латы на замок, но они не согласились. На чем и разошлись.

– Латы на замок? – нахмурился сэр Ланселот.

– Поскольку покинуть свою цитадель они должны были без оружия, то доспехи все равно остались бы у нас. На их коварство мы собирались ответить военной хитростью, что вполне допустимо и даже приветствуется. Слушай дальше. На военном совете было заслушано мнение обороняющейся стороны, и некоторые из нас, признаться, дали слабину: предложили обойтись без разграбления, только чтобы побыстрее. Но большинство, надо отдать ему справедливость, быстро поставило их на место, доказав как два плюс два пять, что война, собственно, и заключается в разграблении, что иначе, собственно, нечего было и затевать осаду, а кроме того, потребовали привести хотя бы один пример из славной истории рыцарства, когда б без этого обходились. А чтобы окончательно поставить на место, напомнили о старых латах, поставленных в претензию. Единодушие было достигнуто, и мы приступили к правильной осаде. Самым сложным оказалось снабжение армии организовать. Сам посуди, сколько голов скота нужно, чтобы всех молоком в достаточной мере оделить…

Дон Педро тяжело вздохнул. Рыцари покачнулись.

– Самые стойкие остались, – махнул в сторону едва державшихся в седлах рыцарей Лев Кастильи.

– А что… – начал было сэр Ланселот и осекся. Но дон Педро понял его недоговоренность.

– Увы, – печально произнес он, опустив голову. – Нашлись те, кто не смог вынести тягот произнесенной клятвы. В особенности это стало заметно, когда срок осады стал затягиваться. Мавры принялись по ночам подкидывать из-за крепостной стены различные продукты питания… И это помимо того, – внезапно воскликнул он, – что когда ветер дул в сторону нашего лагеря, они начинали готовить себе пищу, изобильно приправляя ее разными пряностями!.. – Вспышка, по-видимому, лишила его на некоторое время сил, но он все же отыскал где-то внутри себя запас и продолжал. – Особенно запомнился мне один случай, происшедший с доблестным рыцарем донной Розой…