1910 год.

Тихий шелест колосьев перекликался с мягким переливчатым журчанием реки. Ветер ласкал кожу приятным теплом. Хотелось раствориться в этой приятной неге, утонуть в нежности момента. Но все же я нашла в себе силы встать, расправить одежду и подарить прощальный взгляд своему возлюбленному, который все ещё дремал на покрывале из летних трав. Его волосы бронзового цвета окончательно спутались, а белая, когда-то идеально выглаженная, рубашка покрылась небрежными складками.

На небе медленно расцветало утро. Солнце величаво выглядывало из-за горизонта, предвещая начало нового дня. Дня моей свадьбы. Я бросила последний мучительный взгляд на Эдварда и, не удержавшись, упала на колени. Склонившись над ним, я провела кончиками пальцев, еле касаясь кожи, по его щеке и оставила последний мимолётный поцелуй в уголке мягких губ.

Эта ночь, пропитанная любовью и заботой, навсегда останется в моем сердце. В ней не было места грязи и обману, только легкие касания губ, скольжение ладоней по тонкой ткани одежды, нежные прикосновения и немой разговор наших взглядов, который выражал все отчаяние ситуации. Мы не зашли слишком далеко, просто дарили друг другу бесконечное тепло и пытались сохранить в воспоминаниях каждую секунду нашей последней встречи.

Сегодня я выйду замуж и навсегда покину родные края, свой дом, милые сердцу окрестности. Сегодня я пожертвую своей любовью и счастьем ради спасения своей семьи, моего бедного отца и двух сестёр, которые были обречены погрязнуть в кабале долгов, если бы не удачное предложение мистера Блека. Он любезно предложил откупиться от кредиторов и снять для моей семьи маленькое имение в северной части Англии. В обмен на это я должна была принять его предложение руки и сердца. И пускай мое собственное сердце обливалось кровью, а душа бунтовала внутри, разум кричал, что я должна согласиться. И я сказала уверенное «Да».

Джейкоб был очень милым юношей. Он уехал из наших краёв после смерти своего отца. Блеку-младшему в наследство досталось крупное состояние, и он должен был следить за делом в Лондоне. Теперь же, спустя пару лет, Блек вернулся сюда, чтобы обвенчаться со мной и увезти в свой дом, где я буду вести хозяйство и произведу на свет его наследника. Сестры завидовали мне. Они с благоговением говорили о той счастливой жизни, что меня ожидает, о радости материнства, о том, что спустя год-два у меня на руках будет сидеть очаровательный малыш с черными, как смоль, кудряшками и прекрасными мягкими чертами лица, как и у его отца.

Я молча соглашалась с ними, но в сердце у меня жил совсем другой образ: милой девочки с бронзовыми мягкими локонами и крупными изумрудными глазами, как у её отца. Она приснилась мне около трёх лет назад, когда я только познакомилась с Эдвардом, и навсегда осталась в моем сердце. Но этой малышке никогда не суждено родиться, так же, как и мне быть вместе с её отцом.

Я всем сердцем любила Эдварда, но понимала, что наши судьбы разойдутся. Он жил в семье среднего достатка и мало что мог предложить. Да и совесть не позволила бы мне бросить свою семью, когда появился шанс на лучшую жизнь для них. Я не могла поступить так же, как моя мать, бросившая нас и отца десять лет назад, после крупного пожара в нашем имении. Дом наполовину сгорел, а отец сильно пострадал, вытаскивая Джессику – одну из моих младших сестёр - из огненного плена. Большая деревянная балка заблокировала выход из детской комнаты, и мои родные выбрались буквально чудом. Но Чарли Свон, в прошлом жизнерадостный мужчина средних лет, превратился в немощного старика. Огонь забрал у него один глаз и сильно обжёг левую ногу, так что он до сей поры хромал. Это оказалось слишком большим ударом для моей матери, просто собравшей свои вещи с драгоценностями и сбежавшей во Францию к своей двоюродной сестре. О нас она больше не вспоминала, а я, двенадцатилетняя девочка, должна была ухаживать за полуслепым отцом и двумя сёстрами, которым только что исполнилось пять лет. Отец больше не мог работать в прежнюю силу, и денег на жизнь еле хватало.

Теперь же все изменится. Они смогут достойно прожить свои жизни, и у девочек тоже появится шанс удачно выйти замуж, когда придёт время. О себе я мало задумывалась, а Эдвард… Он не говорил со мной неделю после того, как узнал от своей матери о нашей помолвке с Джейкобом. Мой упрямый мальчик не мог понять, насколько мне трудно было на это согласиться, но ведь у меня просто не было выхода…

Спустя неделю он нашёл меня возле конюшни, упал на колени и просил сбежать с ним, уехать в другой город, где бы мы могли тихо пожениться и начать новую жизнь. Но какое я имела право поступить так эгоистично по отношению к своей семье? У них была единственная надежда на меня, и я не могла бросить умирать своих родных в голоде и нищете. Как я могла построить своё счастье на несчастье других? Придёт время, и Эдвард забудет меня. И пускай моё сердце останется с ним, возможно, спустя время и я обрету покой в новом доме.

Я посмотрела напоследок на своего возлюбленного и поспешила встать, чтобы уйти, пока он не проснулся и не остановил меня. Мой милый мальчик ещё не до конца смирился с моим решением.

Но, как только я обернулась спиной, знакомые сильные руки крепко прижали меня к себе. Я чувствовала, как Эдвард нежно прикоснулся к моей шее и жадно вдохнул аромат моих волос. Он всегда говорил, что от меня веет ароматом фрезии. И я верила ему на слово, так как никогда не видела это дивное растение.

- Я должна идти, - тихо прошептала я.

- Как я могу так просто тебя отпустить? – с болью в голосе прошептал любимый.

- Прошу тебя, Эдвард, мне и так плохо, - ком подкатывал к горлу, а слезы уже давно скатывались по щекам. Я попыталась вырваться, но он крепко держал меня. И была б моя воля, я осталась в этих объятиях навсегда. Но мне была уготовлена иная судьба.

- Пожалуйста! - сквозь слезы молила я.

- Я все равно не понимаю, - с отчаянием в голосе закричал Эдвард, - как ты сможешь с ним жить? Он же совсем чужой для тебя, Изабелла... И что прикажешь делать мне?!

- Я вытерплю, а ты найдёшь для себя более подходящую девушку…

- Что за чушь? Мне ведь нужна только ты!

- Но я больше не твоя… Прости, Эдвард, мне правда нужно уходить,- стирая слезы с глаз, сказала я.

Он развернул меня лицом к себе и пристально посмотрел мне в глаза. Я видела одолевающую его бурю эмоций. Злость и гнев, печаль и грусть, бесконечная боль от безысходности ситуации. Уверена, что в моих глазах он прочитал нечто похожее вместе с необъятной виной и стыдом, которые я испытывала, оставляя его.