Эаль осторожно поднялся с перил, на которых сидел боком, балансируя хвостом, и присел на корточки перед ребенком, который старательно пытался не разрыдаться.

Действительно, удивительные дети. В восемь – или ему почти девять? – умудриться исцелить собственного брата...

– Пока ты слышишь своего близнеца, он не умрет. – Уверенно заметил Ерк. – А теперь иди к Дарелину. Он волноваться будет, что ты долго не приходишь.

Потерев глаза еще раз, детеныш развернулся и ухватился за дверную ручку.

Посмотрев на окна второго этажа, эаль развернулся к кустику.

Целое блюдце крошек.

Птицы покушают и не умрут зимой.

Карм нашел блюдце опустевшим. Несколько крошек лежало на земле, рядом с тоненькими отпечатанными следами птичьих лапок и полупрозрачным перышком. Его лае и принес братьям.

– Это был воробей! – Восторженно заявил Серфин, когда подошла его очередь трогать перышко.

– Нет, голубь! – Запротестовал Ил, пряча руки за спину. Ему тоже хотелось погладить «дар» птички, но нужно было подождать.

– Воробей!

– Грач... – Мечтательно прошептал Марек, и Елька с ним молча согласился.

Ирин пока знал лишь воробьев и сов, и выбрать, кто же прилетел за крошками, никак не мог.

Карамель, подтянув к окну стул и встав на него, выглянул на улицу.

На крыльце никого не было.

 </p>