NEW

Мега», – пояснил Соломин, и заметив в глазах напарника непонимание, добавил, – там еще две ведущие, которым интересно твое белье больше, чем лицо. Заф слышал что-то и про канал, и про передачу, но краем уха, никогда особо не вникая в смысл транслируемых программ. – И только из-за этого меня вызвали с выходного? – Неподдельно удивился хирург. Он ожидал чего-то серьезного, неотложного, а тут! Простые журналисты?! – Я не хочу никому давать интервью! Одновременно с этим Зафа накрыло облегчением. Все в порядке, никто не собирается умирать! Честное слово, лучше бы он вообще отключил планшет перед тренировкой! Во время обучения работе под прикрытием Заф старательно учился подстраиваться под новый мир. Ему вполне неплохо удавалось изображать человека перед коллегами по работе и перед соседями. Причины для всех ошибок легко укладывались в простое объяснение, что «немного странный» хирург прилетел из закрытой для чужих колонии. А там, как водится, свои древние правила и законы. Но одно дело – узкий или не очень круг лиц и знакомых, и совсем другое – показать собственное лицо по каналу всей планете! Таррович громко хрустнул пальцами, словно намеревался силой удержать Зафа в больнице. – А тебя никто не спрашивает, хочешь ты или нет. Эти болваны перекрыли главный вход в больницу и заявили, что не уйдут, пока не получат тебя на интервью с золотистой корочкой и яблоком во рту. Семнадцатый канал, чтоб всем его владельцам провалиться! Наконец Заф вспомнил. Слава за Семнадцатым каналом шла скандальная, но он стабильно в ежемесячном рейтинге входил в тройку самых популярных. Журналисты оттуда не гнушались почти никакими способами, чтобы заполучить новый материал для передач. – А может, вызовем полицию? – повертев ситуацию во все стороны, осторожно предложил Заф. – Они же нам работать мешают. А вдруг привезут срочно пациента в тяжелой стадии? – Журналисты сказали, что если привезут пациента с тяжелыми травмами, то они его пропустят, – нехотя, сквозь зубы процедил тощий Таррович, вновь принявшись ходить из угла в угол. – Но они нам все графики срывают! Заф, дай этим курицам интервью, а после пусть они уберутся! Полевкин заперся у себя в кабинете и уже час не выходит! Директор клиники имени Энрике Г. – Полевкин Степан Захарович, – был личностью невысокой и щуплой, страдающей целой россыпью самых разнообразных аллергических реакций, периодическими паническими атаками и еще космос ведает чем. Одиннадцать лет назад Полевкин совершенно случайным образом оказался в кресле директора загнивающей частной клиники. Несмотря на подшучивания знакомых и рекомендацию отдать здание под снос, на второй день своей работы Степан нашел в грязной подсобке моток синей изоленты и обмотал отламывающийся от кресла подлокотник, подкрутил, беспрестанно чихая, разболтанные штырьки, поменял батарейку в гравиплатформе и принялся «работать директором». Через два года он выплатил взятый у «МегаЦентралБанк» кредит на реставрацию здания и закупку новой аппаратуры. Через три – переманил к себе на работу добрую треть самых лучших врачей планеты, пообещав им кучу надбавок к зарплатам и бонусные премии. Полевкин боялся, потел, пил таблетки от панических атак и аллергии – и работал, не смотря на все вышеперечисленное. Двери собственного кабинета Степан Захарович всегда держал открытыми, и случаи, когда он запирался внутри можно было посчитать по пальцам одной руки. Сотрудники директора уважали и своими силами пытались избавить от дополнительных проблем. Зафу стало жалко несчастного, вечно трясущегося директора. – Хорошо. Я... Ладно, я попробую, – наконец согласился он, понимая, что подписался вывалить себе на голову целый ворох дополнительных проблем. Соломин поднял вверх большой палец, и наконец увидел позади своего напарника незнакомую фигуру. – Опа! А это чья машинка? – Гибрида заметил и Таррович, нехорошо сузив глаза. В больнице порой случались казусы, когда излишне параноидальный клиент посылал свою куклу следить за лечащим врачом, дабы узнать «всю правду о собственном здоровье». Почти каждый раз такое заканчивалось тем, что зам директора при помощи больничных гибридов выталкивал «шпиона» в мусорный контейнер на заднем дворе клиники. А благодаря специальным блокаторам на дверях, «выпихнутый» гибрид не мог оказаться в здании, пока хозяин его не позовет. Обычно градус подозрительности больных это не сильно снижало, но повторно посылали своих кукол следить за врачами единицы. -– Все в порядке, это мой гибрид. Я с ним утром тренировался, – как можно быстрее произнес Заф, оглянувшись через плечо. – Вы же меня срочно вызвали, вот я его и взял с собой. Не успел домой завести. Сильнее даже нежелания попасть под прицелы камер хирургу не хотелось вытаскивать Итанима из контейнера. Комментарий к Часть 2. Человек. Глава 4 Ярмарка закончилась, насыщенное путешествие из Москвы через Амстердам – тоже. Голос Дроздова возвращается из отпуска.

====== Часть 2. Человек. Глава 5 ======

*** Журналистки Семнадцатого канала и ведущие передачи «

NEW

Мега» были молодыми, но уже скандально известными дамами. Вероника Айште, – белокурая, похожая на фарфоровую куклу бывшая космическая топ-модель, – в свои двадцать девять славилась пятью громкими свадьбами и не менее громкими разводами. Ее напарница – смуглая корфи Самаэль, ужасно гордилась собственным положением в обществе и на телевидении и любой сюжет сводила к восхвалению собственной персоны и запихиванию собеседника на самое дно в случае, если тот ей нравился. Не пришедшихся по душе Самаэль опускала еще ниже. Наскоро переодетый и общими силами персонала клиники приведенный в относительно презентабельный вид Заф ощущал себя рядом с журналистками на редкость неуютно. – Заф Чайка – это же вы? – любопытно уточнила Вероника, запрокинув голову и позволяя гримеру нарисовать себе брови. Зал ожидания для

VIP

клиентов и родственников оперируемых на скорую руку переоборудовали под зал для интервью. Под потолком, похожие на урбанистических белок-летяг, гнездились ответственные за свет операторы, обмотанные проводами. – Вроде бы с утра был я, – негромко попытался пошутить Заф, позволяя другой гримерше прицепить к отвороту медицинского халата крошечную булавку с микрофоном. «Парадную» форму в больнице почти никто не держал, поэтому у хирурга был весьма скудный выбор. Либо красивая, новая, с иголочки, форма Соломина, в которую рослый и широкоплечий Заф попросту не влез. Либо хирургический халат – практичный и удобный, но выглядящий слишком «рабочим». – Я сделаю вид, что они отвлекли меня от подготовки к операции, – предложил Чайка, застегивая липучки на рукавах под кучей взглядов. – Но ты же был на тренировке? – усомнился Таррович, принявший приезд журналистов слишком близко к сердцу. – Ну, я был на тренировке, а вы вызвали меня на работу. А потом приехали журналисты, – поправился хирург, застегивая на запястье пластиковый браслет с электронной начинкой. Это был своеобразный «паспорт» врача, позволяющий ему спокойно ходить по всей больнице и попадать на закрытые для простых посетителей уровни, вроде той же реанимации или отдела экстренной хирургии. – А отчество у вас есть, или вы сообщаете его только тем, кто с вами спит? – немного растягивая гласные, спросила Самаэль, рассматривая собственные, идеально отполированные ногти. Корфи была родом с одной из закрытых колоний людей на Вестере-11, и обожала ставить окружающих в неловкое положение. Из сбивчивых объяснений Светочки Заф понял не очень много, но одно уяснил прочно – ни в коем случае не вестись на провокации этой журналистки. – Есть. Я Заф Ильич Чайка, – спокойно добавил хирург, и заметив четыре расстегнутые пуговицы на блузке у Самаэль, спросил. – Вам жарко? Ведущая фыркнула, не считая себя обязанной отвечать. Двое операторов повозились еще немного с камерой, настраивая фокусировку и выставляя баланс, и утвердительно покивав журналисткам, отошли к стене. – Через три минуты начинаем интервью, – довольно поерзала на притащенном из угла кремовом пуфике Вероника. Закинув ногу на ногу, журналистка полуобернулась к хирургу и посоветовала, – ведите себя расковано. Не бойтесь, неудачные кадры мы вырежем. Заф молча кивнул, ощущая себя все более неуютно. Топчущийся у дверей Таррович чуть дернул подбородком. Соломин же заулыбался, украдкой показав два кулака с оттопыренными большими пальцами. Стоящий в трех шагах от врачей Рис переводил молчаливый взгляд с Зафа на ведущих, продолжая держать на плече спортивную сумку. Наконец из планшета у одного из помощников операторов заиграла мелодия, сообщая о начале передачи. – Добрый день, уважаемые зрители! С вами снова мы – Вероника Айште и Самаэль Вуу-ти-Род, и мы ведущие передачи «