Иммиграция свыше 300 тыс. евреев после провозглашения государства усугубила трудности развития. Израиль одновременно должен был решить несколько жизненно важных задач: добиться безопасности страны, принять сотни тысяч репатриантов, а в области экономики – создать инфраструктуры, способные обеспечить экономическое функционирование государства, и организации, ответственные за уровень благосостояния населения (здравоохранение, образование и пр.). Каждая из перечисленных задач являлась серьезным испытанием и требовала четко спланированных и жестких экономических мер. Но на первом месте стояли проблемы укрепления безопасности страны.

С первых же дней существования государства, в условиях роста напряженности, перед Израилем крайне остро стояла проблема приобретения современного оружия. Арабские страны закупали новейшее западное вооружение, прежде всего из Англии. Израиль же в то время испытывал на себе эмбарго на поставки оружия. В этой ситуации Израиль искал поддержку со стороны сильных стран, прежде всего США.

Подлинным испытанием для американо-израильских отношений явился Суэцкий кризис 1956 г., возникший после того как правительство Насера национализировало Суэцкий канал[71]. У этих событий была своя предыстория. Англо-франко-египесткие отношения начали резко ухудшаться после того, как в июле 1952 г. король Фарук был смещен Советом революционного командования и пост президента и премьер-министра Египта занял Гамаль Абдель Насер. Британия вступила в переговоры с новым правительством о будущем Суэцкого канала. 19 октября 1954 г. между сторонами был подписан договор сроком на 7 лет, предусматривающий эвакуацию британских войск из Египта к июню 1956 г. Египет же обязался не препятствовать свободе судоходства по каналу.

Однако в феврале 1955 г. Великобритания отказалась продавать Египту оружие. Тогда Египет заключил соглашение о поставке различных типов вооружения с Чехословакией (действовавшей по поручению СССР), что власти Израиля сочли угрозой для своей безопасности. Эйзенхауэр же стремился поддерживать хорошие отношения с египтянами и обещал Насеру американскую финансовую и техническую помощь в строительстве Асуанской плотины. Но когда Насер признал правительство красного Китая и закупил оружие у Чехословакии, администрация взяла свое обещание назад и отказалась финансировать строительство плотины. Реакция Насера была быстрой: 26 июля он национализировал Суэцкий канал, принадлежавший английской компании, установил контроль над его эксплуатацией, заявив, что получаемая прибыль пойдет на финансирование сооружения плотины.

«Дело скверно, – писал Эйзенхауэр в своих мемуарах, – быть настоящей беде»[72].

Пострадали интересы основных прежних владельцев канала – крупнейших финансово-промышленных групп Великобритании и Франции[73]. Национализация Суэцкого канала оказалась неожиданной, Англия и Франция не располагали частями, способными незамедлительно вернуть контроль над каналом. Они были заинтересованы втянуть в приближающийся военный конфликт армию Израиля и подготовили встречу для выработки совместной линии в отношении Египта. 22 октября в Севре (Франция) состоялась эта секретная встреча, в которой участвовали: с израильской стороны – премьер-министр Бен-Гурион, начальник генштаба Моше Даян и генеральный директор министерства обороны Шимон Перес; с французской стороны – министр обороны Морис Буржес-Монури, министр иностранных дел Кристиан Пино и начальник генштаба Морис Шалль; с британской стороны – секретарь по иностранным делам (министр) Селвин Ллойд и его помощник сэр Патрик Дин. Переговоры длились 48 часов и закончились подписанием секретного протокола. Согласно разработанному плану Израиль должен был атаковать Египет, а Англия и Франция вслед за этим должны были вторгнуться в зону Суэцкого канала, объясняя свои действия «защитой канала и необходимостью разделить враждующие стороны». Предполагалось, что по окончании войны Израиль аннексирует весь Синай или, по крайней мере, его восточную треть по линии Эль-Ариш – Шарм-эль-Шейх. Израиль при этом обязался не атаковать Иорданию, а Великобритания – не оказывать помощь Иордании, если она атакует Израиль. По настоянию израильской делегации, опасавшейся невыполнения обязательств со стороны своих союзников, договор был составлен в письменном виде, подписан и передан каждой из сторон[74].

Казалось, этот кризис напрямую Израиля не касался, но после национализации Суэцкого канала Египет перестал разрешать проход через него израильским судам, ссылаясь на отсутствие мирного договора между Израилем и Египтом. Это право было признано за Израилем решением СБ ООН от 1 сентября 1951 г. Одновременно нарастали столкновения на израильско-египетской границе. С 1948 г. на границе Израиля и оккупированного Египтом сектора Газа ежегодно происходили многочисленные нарушения государственной границы с египетской стороны. В 1954–1955 гг. отношения между Египтом и Израилем еще более обострились. Это было связано как с диверсиями боевиков, федаинов, с египетской стороны, так и с израильскими военными акциями[75]. 28 февраля 1955 г. израильские войска напали на военную базу египтян в Газе. Как заявил израильский представитель в ООН Абба Эбан, «за шесть лет после перемирия 1949 г. в результате враждебных действий Египта погиб 101 и были ранены 364 израильтянина. Только в 1956 г. в результате агрессивных действий Египта были убиты 28 израильтян и 127 были ранены»[76]. Администрация Эйзенхауэра критиковала рейды израильской армии против Сирии, Иордании и Египта, осуществлявшиеся во имя предотвращения инфильтрации палестинских партизан. В январе 1956 г. была предпринята миссия Роберта Андерсона, которого Эйзенхауэр направил на Ближний Восток для компромиссного урегулирования ухудшившихся египетско-израильских отношений. Миссия осуществлялась в обстановке строжайшей секретности и потерпела неудачу: предложения, касающиеся проблем границ и организации прямых переговоров с Израилем, не встретили поддержки у Насера. Израиль, готовившийся в это время к войне, также не искал примирения с Египтом.

Таким образом, причиной начала Синайской кампании стало обострение арабо-израильского противостояния, а также стремление Британии и Франции силовым путем поставить под свой контроль Суэцкий канал. Представляется, что если бы не давление на Израиль этих двух крупнейших европейских держав, возможно Израиль не начал бы военные действия на Синайском полуострове, а даже если бы начал, вне сомнения, кампания носила бы иной характер как в военном плане, так и в политическом. Такое мнение неоднократно высказывали израильские политики, в частности герой этой войны и начальник генштаба на тот момент – генерал Моше Даян[77].

Египет становился все более опасен. В правительстве Израиля наметились два подхода к решению этой проблемы: М. Шарет[78] – мининдел в правительстве Бен-Гуриона – отдавал предпочтение политико-дипломатическим методам и выступал за проведение гибкой политики и готовность к уступкам арабам, а Бен-Гурион[79] считал, что единственный способ предотвратить готовившееся нападение со стороны Египта – нанести ему упреждающий удар до того, как египетская армия сумеет освоить советскую военную технику и провести соответствующую реорганизацию (на это, по оценкам различных экспертов, могло потребоваться от восьми месяцев до двух лет). На стороне премьер-министра выступал Моше Даян[80]. Он был сторонником силовой линии. И Бен-Гурион, и М. Шарет пользовались поддержкой влиятельных группировок в МАПАЙ – основной партии правительственной коалиции. Однако члены правительства и руководители МАПАЙ отвергали идею полномасштабной военной акции против Египта. В декабре 1953 г. Бен-Гурион временно ушел в отставку с постов премьер-министра и министра обороны. Перед своим уходом он отозвал Даяна с учебы из Англии и назначил его начальником генерального штаба. Министром обороны был назначен Пинхас Лавон[81]. С приходом М. Даяна в генштаб ЦАХАЛ уже осенью 1955 г. началась фактическая разработка планов военной акции и велась еще активнее после того, как Бен-Гурион вновь стал премьер-министром. В январе 1956 г. он поставил на обсуждение кабинета предложение использовать силу для снятия блокады Тиранского пролива. Это предложение не было принято, но подготовка к войне с Египтом, которую Бен-Гурион считал в любом случае неизбежной, продолжалась. Энергично изыскивались способы обеспечить армию современным оружием. Правительство Соединенных Штатов Америки отказалось удовлетворить просьбу Израиля о продаже ему некоторых видов вооружения, после чего в апреле 1956 г. соглашение было заключено с Францией, которая вела в это время борьбу с арабскими националистами, поднявшими восстание в Алжире, и была заинтересована в создании эффективной внешней угрозы режиму Г. Абд-эль-Насера, поддерживавшему повстанцев. Центральную роль в достижении этого соглашения сыграл Ш. Перес, в то время генеральный директор Министерства обороны. Поставки боевых самолетов «Мираж» и «Мистер», танков и другой боевой техники, осуществлявшиеся в глубокой тайне (суда и транспортные самолеты, прибывавшие из Франции, разгружались только по ночам), позволили Израилю несколько сократить отставание от Египта в гонке вооружений. Помогло и то, что Даллес под влиянием быстро менявшегося военного баланса на Ближнем Востоке скорректировал свою позицию и пришел к выводу, что советские поставки в Египет должны быть сбалансированы не менее современными видами вооружений для Израиля. Через канадское правительство Израилю поставили эскадрилью американских самолетов. Эта сделка, укрепляя боевой потенциал Израиля, одновременно позволяла США формально оставаться в стороне. Политическая отстраненность от Израиля администрации Эйзенхауэра объяснялась и тем, что 1956 г. был годом выборов, и участие США в надвигающемся ближневосточном кризисе могло негативно повлиять на имидж президента. Поскольку национализация компании Суэцкого канала не представляла серьезного ущерба для американских интересов (через канал проходило только 15 % предназначавшейся им нефти), Вашингтон предпочитал дипломатическое разрешение нарастающего конфликта. Но уже 5 августа объединенная англо-французская военная группа начала разработку плана военной операции «Мушкетер». В Лондоне был создан общий военный штаб с отделениями в Париже, на Кипре и Мальте. И Франция, и Британия были заинтересованы в привлечении Израиля: он мог избавить союзников от ненужных потерь, он отвлек бы на себя международное внимание и даже до известной степени помог бы легализовать англо-французское вмешательство. Начало военной операции планировалось на конец октября 1956 г., когда администрация США была вплотную занята выборами. Бен-Гурион, получив информацию от Переса, просил его передать, что сроки военной кампании Израилю подходят.