Так «самостоятельно» писал 14 апреля 1921 г. г. В. Бурцев.
Его статья сама содержит большие неточности и недомолвки.
Действительно, Рачковский не был в Париже в 1904-1905 гг. ввиду того, что покинул Францию незадолго до Русско-японской войны, а не потому, что был уволен со службы, и г. Бурцеву должно быть известно, что во время революции 1905 г. г. Рачковский служил в министерстве внутренних дел, что подтверждает и статья «Дело Гапона», написанная товарищем г. В. Бурцева по партии эсеров – евреем Пинхасом Рутенбергом, убийцей священника Гапона, и опубликованная в журнале «Былое» за 1917 г., издаваемом тем же г. Бурцевым[237].
Затем г. Бурцев не уточняет, кто были эти «исследователи», которые изучали все архивы департамента полиции с весны 1917 г. и «у которых не мог не возникнуть интерес к изучению этой фальсификации». Очевидно, что теми, у кого не мог не возникнуть интерес к этому, могли быть только евреи, ставшие полными хозяевами в России сразу после февральской революции 1917 года.
Говоря, «насколько нам известно, некоторые из них специально изучали этот вопрос», г. Бурцев не уточняет, что во главе указанных лиц стоял его товарищ по партии эсеров Керенский, который, будучи назначен министром юстиции, рьяно взялся за уничтожение книги Нилуса с «Протоколами».
Наконец, г. Бурцев обходит молчанием тот факт, что после февральской революции он сам изучал архивы департамента полиции, но, очевидно, не нашел ничего по данному вопросу, иначе не упустил бы случая объявить об этом в своем журнале «Былое», как он сделал с отчетом советника Алексеева о масонах, о котором мы говорили в начале этой книги.
Угрожающий окрик, прогремевший в адрес г. Бурцева с высоты «Еврейской трибуны», был немедленно повторен в «Последних известиях» – русском отголоске «Еврейской трибуны», руководимых все тем же «управляющим Гамбургом», общим для обеих газет, но с русским именем редактора Милюкова на первой странице «Последних известий».
Вскоре г. Бурцев поспешил оправдаться и повторил в своей газете «Общее дело», что, «без сомнения, “Протоколы” являются фальшивкой», но добавил, что «интервью княгини Радзивилл содержит противоречия».
В следующем номере «Еврейской трибуны» (1921. – № 71. – 6 мая) появилось второе угрожающее предупреждение в адрес г. Бурцева в статье под названием «Фальшивые Протоколы Сиона».
Среди прочего в ней говорится: «... Некоторые противоречия (видит Бурцев в показаниях княгини Радзивилл?). В своей первой статье газета Бурцева указывает на неточности в рассказе княгини Радзивилл только в отношении последующей судьбы Рачковского и Манасиевича-Мануйлова. Таким образом, речь не идет о противоречиях. Их нет в интервью. Зачем теперь нужно снова чернить этот рассказ? Неточности в биографиях преступников не отменяют показаний о самом преступлении. Но противоречия в самих свидетельствах, безусловно, лишают их смысла.
В чем, зададимся мы вопросом, газета г. Бурцева видит противоречия? Мы приглашаем г. Бурцева поспешить с обнародованием “новых сведений”, которые он обещал предоставить, чтобы раскрыть поддельность “Протоколов”. Г-н Бурцев не торопится с разоблачениями, собирая тем временем все подозрительные факты, опирающиеся на безосновательные обвинения в адрес княгини Радзивилл. Газету Бурцева в основном читают в правых кругах русской эмиграции, значительная часть которой подвержена антисемитизму. Отдает ли газета (Бурцева) отчет, в каких кругах она с легкостью бросает свои обвинения?»
Получив второе предупреждение, г. Бурцев замолчал. Так и не появилось сведений, найденных в департаменте полиции этими исследователями, «у которых не мог не возникнуть интерес к изучению этой фальсификации».
И вот, совершенно с другой стороны небосклон омрачила туча в виде более чем неприятного факта, который мог свести к нулю не только «последний, смертельный на этот раз удар», нанесенный «Протоколам» разоблачениями княгини Радзивилл, но также и утверждения г. Люсьена Вольфа по этому поводу. Последние, как мы уже видели, удивительным образом совпали с заявлениями княгини Радзивилл и г-жи Херблат.
Мы уже видели, что книга Нилуса, хранящаяся в Британском музее, была издана в 1905 г.
В статье “Times” от 8 мая 1920 г., процитированной ранее, сказано, что эта книга «без всяких сомнений, была напечатана в 1905 г.».
К дополнение к этим сведениям в том же 1920 г. г. Люсьен Вольф однозначно заявил, что «“Протоколы” были подогнаны под обстоятельства русской революции 1905 г. ... в первом издании своей книги, вышедшей в 1901 г., Нилус еще не был знаком с “Протоколами”».
После этого утверждения, сделанного Люсьеном Вольфом в Лондоне, в начале 1921 г. в Америке княгиня Радзивилл и г-жа Херблат категорически заявили, что «Протоколы» были сфабрикованы должностными лицами русской тайной полиции Рачковским, Манасиевичем-Мануйловым и Головинским в 1904-1905 гг. «Я говорю о 1904-1905 гг., — сказала княгиня Радзивилл, — с убеждением и без страха, отдавая отчет в значимости своих слов...». «... Да, — заявила г-жа Херблат, — я готова подтвердить заявления княгини Радзивилл: “Протоколы” созданы тремя агентами русской тайной полиции Рачковским, Манасиевичем-Мануйловым и Головинским с целью сделать из евреев “козлов отпущения” за революцию 1905 года».
Обе женщины одинаково описывают рукопись «Протоколов», которую составляли в то время в Париже и которую они неоднократно видели: «... Рукопись была составлена на французском языке, написана от руки, но различными почерками на желтоватой бумаге. На первой странице было огромное синее чернильное пятно».
Таким образом, г. Люсьен Вольф, княгиня Радзивилл и г-жа Херблат согласно говорят, что «Протоколы» были составлены в 1904-1905 гг, а две последние утверждают, что в то время они находились в Париже и видели, как работали над рукописью. Однако если внимательно читать книгу Нилуса: не только главу, где речь идет о «Протоколах», но и другие части книги, то в издании 1905 г., экземпляр которого хранится в Британском музее, а также в позднейших изданиях можно прочитать однозначное утверждение самого Нилуса, что «Протоколы» были переданы ему в 1901 г.[238]
Так, в берлинском издании 1920 г., которое является точным переизданием редакции 1911 г., включенной в том III сборника «Луч света», на с. 212 читаем следующее: «В 1901 г. мне удалось получить в свое распоряжение от одного близкого мне человека, ныне уже скончавшегося, рукопись... под общим заглавием “Протоколы собраний сионских мудрецов”...» и т. д.
С учетом этого факта, указанного Нилусом, и статьи Бурцева, в которой он утверждает, что «Рачковский не был в Париже в 1904-1905 гг.», все, что рассказывают о «Протоколах» г. Люсьен Вольф, княгиня Радзивилл и г-жа Херблат, производит в высшей степени неубедительное впечатление.
Но после второго предупреждения «Еврейской трибуны» Бурцев замолчал.
Напротив, приблизительно в это же время вышли первые два тома большого, прекрасно документированного труда монсеньора Жуена «Жидомасонская угроза» (“Le Peril Judeo-Maconnique”). В первом томе сказано, что, получив рукопись «Протоколов» в 1901 г., Нилус перевел ее на русский язык в декабре того же года, а в 1902 г. она вышла отдельным изданием в Петербурге[239]. Во втором томе того же сочинения монсеньор Жуен отмечал: «Княгина Екатерина Радзивилл пишет, что в 1905 г. она проживала в Париже на Елисейских полях; однако светские справочники за 1905 г. не содержат следов княгини Радзивилл, проживающей на Елисейских полях. Это делает весьма подозрительной историю, которую она рассказывает...»[240].
Сведения о княгине Радзивилл, появившиеся в то же время, имели скандальный характер.
Так, в журнале “La Vieille France” читаем, что во время доклада княгини Радзивилл о фальсификации «Протоколов» в гостинице Астор в Нью-Йорке один из присутствовавших там американцев задал прямой вопрос о прошлом княгини. «Один еврей, помогавший ей, заявил, что только мерзавец может интересоваться прошлым дамы»[241].
