И во всех работах он тщательно избегает вопросов о роли как иудаизма, так и масонства.

Молчание д-ра Г. Лебона о роли иудеев особо примечательно в его сочинении о психологии социализма, в котором евреям принадлежит столь внушительная роль, и в его исследованиях о психологии народов[21]. В этом последнем исследовании он рассуждает об индусах, египтянах, греках, мексиканцах, арабах, монголах, персах, эфиопах, англичанах, французах, немцах и т. д., но ни слова не говорит о евреях.

Очевидно, что таинственное табу запрещает д-ру Г. Лебону рассуждать о вопросах, касающихся евреев и масонов.

Исследователь, берущийся за эти вопросы, немедленно оказывается перед лицом тайны, умышленного молчания, искажения правды. Если ему и удается завершить свой труд, то он сталкивается с трудностью в поиске издателя для его напечатания и распространения и, помимо прочего, – с опасностью быть отравленным, застреленным из револьвера или погибнуть в результате несчастного случая, подготовленного таинственной рукой.

Но для удовлетворения жажды правды эти два щекотливых вопроса не должны быть обойдены молчанием, и, с Божьей помощью, они будут освещены в настоящем сочинении настолько, насколько позволят наши изыскания.

10 апреля 1917 г. в крупнейшей ежедневной газете Нью-Йорка “New-York Times” было напечатано следующее сообщение:

«БЛАГОДАРНОСТЬ ЯКОВУ ШИФФУ

Милюков удовлетворен признаками сближения с нашей страной.

19 марта Яков Шифф отправил телеграмму следующего содержания министру иностранных дел России Павлу Милюкову:

“Позвольте мне в качестве непримиримого врага тиранического самодержавия, безжалостно преследовавшего моих единоверцев, поздравить с вашей помощью русский народ с деянием, которое он столь блестяще осуществил только что, и пожелать вашим товарищам по правительству и вам лично полного успеха в великом деле, за которое вы взялись с таким патриотизмом. Да благословит вас Бог!”

Вчера от Милюкова был получен следующий ответ:

“Мы едины с вами в нашей общей ненависти и отвращению к старому режиму, ныне сверженному. Позвольте сохранить наше единство в деле осуществления новых идей равенства, свободы и согласия между народами, участвуя в мировой борьбе против средневековья, милитаризма и самодержавия, опирающегося на божественное право. Примите нашу живейшую благодарность за ваши поздравления, которые свидетельствуют о перемене, произведенной благодетельным переворотом во взаимных отношениях наших двух стран!”»

Однако, отправив ответную телеграмму, г. Милюков не исполнил просьбу г. Якова Шиффа «поздравить» со своей стороны «русский народ с деянием, которое он столь блестяще осуществил только что», и до сего дня имя Якова Шиффа, главы одного из самых крупных еврейских банков Нью-Йорка «Кун, Леб и Ко.», скончавшегося в октябре 1920 г., остается совершенно неизвестным большинству русских.

Тем не менее, как это пожелал и сам г. Яков Шифф в своей телеграмме г. Милюкову, это имя заслуживает с нашей стороны более близкого знакомства, принимая во внимание тот действительно значительный вклад, который он, – являясь вместе с Милюковым «непримиримым врагом» нашего старого режима по причине того, что будто бы этот режим «безжалостно преследовал» его единоверцев, – внес, чтобы привести русский народ в его нынешнее состояние.

Первые официальные сведения о Якове Шиффе, полученные русским правительством от своих агентов за рубежом, датируются примерно 1890 г. и характеризуют его как человека, глубоко враждебного России.

Основываясь на информации, переданной агентами правительства в 1904-1905 гг., Яков Шифф предстает убежденным сторонником объявления Японией войны России, финансирующим это государство для достижения намеченной цели.

По этому поводу чрезвычайно точные сведения приводит г. Борис Бразоль в книге «Мир на перепутье»[23], в которой на основе данных, содержащихся в сочинении знаменитого вождя современного сионизма г. Израэля Зангвилля «Проблемы еврейского народа»[24], он описывает роль Якова Шиффа в деле финансирования японского правительства на нужды войны с Россией.

Исходя из этого, а также на основе свидетельств г. Джорджа Кеннана, автора хорошо известного русофобского сочинения «Сибирь и каторга» (“La Siberie et la bagne”), г. Бразоль сообщает чрезвычайно любопытные данные о займах, предоставленных г. Яковом Шиффом на революционную пропаганду среди русских военнопленных, интернированных в Японию. По этому поводу, опираясь на данные г. Бразоля, дополнительные сведения мы находим в номере от 24 марта 1917 г. той же газеты “New-York Times”, из которой мы позаимствовали процитированные выше телеграммы, которыми обменялись Яков Шифф и Милюков[25].

Наконец, подробную информацию по этому вопросу мы находим в книге «Еврейская деятельность в Соединенных Штатах», являющейся сборником статей, вышедших в печатном органе знаменитого американского промышленного и финансового воротилы г. Форда.

В «Воспоминаниях» графа Витте[26] содержатся следующие данные о Якове Шиффе, относящиеся к периоду заключения договора в Портсмуте: «Что касается депутации еврейских тузов, являвшихся ко мне два раза в Америке говорить о еврейском вопросе, то об этом имеются в министерстве иностранных дел мои официальные телеграммы. В депеше этой участвовали Шифф (кажется, так), глава финансового еврейского мира в Америке, доктор Штраус (кажется, бывший американский посол в Италии) – оба эти лица находились в очень хороших отношениях с президентом Рузвельтом, – и еще несколько других известных лиц. Они мне говорили о крайне тягостном положении евреев в России, о невозможности продолжения такого положения и о необходимости равноправия. Я принимал их крайне любезно, не мог отрицать того, что русские евреи находятся в очень тягостном положении, хотя указывал, что некоторые данные, которые они мне передавали, преувеличены, но по убеждению доказывал им, что предоставление сразу равноправия евреям может принести им более вреда, нежели пользы. Это мое указание вызвало резкие возражения Шиффа, которые были сглажены более уравновешенными суждениями других членов депутации, особенно д-ром Штраусом, который произвел на меня самое благоприятное впечатление. Он теперь занимает пост посла в Константинополе».