Одновременно с Феодором-жидом появились другие, гораздо более опасные разрушители нашей веры. В 1470 г. новгородцы пригласили к себе литовского князя Михаила Олельковича. С ним вместе из Киева прибыл и ученый-каббалист жид Схария, который был хорошо научен «чародейству же и чернокнижию, звездознанию и астрологии», как его впоследствии описывал один из обличителей[126].
Этот Схария и взялся за прочное насаждение жидовства в лоне нашей Церкви. Первым его учеником был священник Дионисий, которого он, без сомнения, привлек тайнами иудейского чернокнижия или каббалы. Дионисий не замедлил совершенно поддаться опытному жиду-совратителю и привел к нему вскоре другого священника – Алексея, тоже ставшего усердным учеником Схарии; последний, видя успех своего растления православных священников, выписал еще двух жидов-учителей из Литвы: Шмойлу Скарявого и Моисея Хапуша. Оба новообращенных священника так усердствовали в новом учении, что они хотели даже обрезаться, но жиды их до этого не допустили, говоря, что в случае падения на них подозрений обрезание будет уликой и что, напротив, жидовства они должны держаться тайно, явно же оставаться христианами и строго соблюдая наружное благочестие.
Так иудейские наставники создали внутри Русской Церкви весьма характерное тайное антихристианское общество, основанное на фарисейской хитрости и лицемерии, которые Спаситель так хорошо обличал.
Наружное благочестие первых еретиков обратило на них общее внимание и содействовало быстрому распространению их учения, причем новообращенные жидовствующие всеми силами старались получать священнические места, чтобы успешно действовать на свою паству. При этом если они «видели человека твердого в Православии, — говорил известный наш историк Соловьев, — перед таким и сами являлись православными; перед человеком, обличающим ересь, они и сами являлись строгими ее обличителями, проклинали еретиков; но где видели человека, слабого в вере, тут были готовы на ловлю». Конечно, они не сразу открывались своим ученикам в жидовстве, а предварительно старались возбудить их сомнение в некоторых местах Нового и Старого Заветов, криво толкуя их, и в то же время заманивали их воображение недомолвленными рассказами о прелестях каббалистики и только после того шаг за шагом переходили к полному отрицанию и хуле Христианства, не признавая ни Божества Спасителя, ни Божественного Его Воскресения. При этом жидовствующие, строго соблюдая наружное благочестие на людях, когда оставались одни между собой, творили самое возмутительное глумление над православными святынями – иконами и крестами, позволяя себе неслыханные кощунства над ними.
Увидя, что дело разрушения православной веры благодаря усердию новообращенных, несомненно обольщенных прелестью открытий, которые им сулила каббала, стало на вполне прочные основания, жид Схария счел благоразумным скрыться со своими жидами-помощниками из Русской земли.
И действительно, дела их обстояли хорошо. Слава о благочестивой жизни и мудрости двух главных новгородских еретиков – Дионисия и Алексея – дошла до великого князя Иоанна III Васильевича. Спустя два года после присоединения Новгорода к своим землям он взял обоих священников в Москву, причем одному было велено быть протопопом в Успенском, а другому – в Архангельском соборе в Кремле.
Таким образом, гнусная ересь заползла в самое святое место для русских людей. Отсюда оба попа стали усердно распространять пагубное учение среди известнейших и могущественнейших людей, окружавших великого князя, и скоро приобрели много усердных сообщников, в числе которых были: невестка великого князя Елена – вдова Ивана Молодого и мать наследника престола, к которой Иоанн III, охладев к своей жене Софии Палеолог, как раз в то время особенно благоволил; Симоновский архимандрит Зосима, славившийся своей грамотностью и ученостью думный дьяк Феодор Курицын, пользовавшийся величайшим и особо трогательным расположением великого князя; он заведовал сношениями с иностранными государями и сам ездил к ним послом; «звездозаконию бо прилежаху, — говорил святой Иосиф Волоцкий про Феодора Курицына и протопопа Алексия, — и многим баснотворением и астрологии и чародейству; сего ради мнози к ним уклонишася и погрязоша в глубине отступления». Вскоре дерзость еретиков дошла до такой крайности, что во время богослужения протопоп Дионисий плясал за престолом и ругался над крестом.
Между тем умер митрополит Геронтий; Алексий, второй протопоп, взятый в Москву одновременно с Дионисием, успел войти в полное доверие великого князя. Используя свое влияние на него, он поставил на место митрополита Геронтия Симоновского архимандрита Зосиму. Таким образом, во главе всей Русской Церкви стал жидовствующий митрополит, и в ближайшем окружении государя, среди тех, кого он любил, также были жидовствующие.
На самом деле, опасность была велика, тем более что секта существовала уже 17 лет в Москве, Новгороде и других местах, оставаясь совершенно неизвестной правительству. Упорное запирательство и употребление при этом всевозможных клятв составляло одно из основных правил еретиков. Наконец, в 1487 г. она была случайно открыта в Новгороде: пьяные еретики затеяли между собой ссору и в ней стали нарекать друг на друга; затем один раскаявшийся священник покаялся перед новгородским архиепископом Геннадием – человеком крепкой веры. Геннадий начал яростную борьбу с жидовствующими, которая продлилась много лет, и, в конце концов, закончилась для него неожиданным образом в 1503 г. Обвиненный в том, что он ставит священников «за мзду», он должен был сложить свой сан и уйти на покой. «Догадываются, — писал С. М. Соловьев, — что свержение Геннадия было делом еретиков». Лишь только благодаря вмешательству знаменитого настоятеля Волоколамского монастыря святого Иосифа Волоцкого, написавшего шестнадцать обличительных слов против жидовствующих, был нанесен сильный удар по еретикам. В конце 1504 г. был созван новый Собор, приговоривший главнейших еретиков; некоторые из них были сожжены. Однако, несмотря на нанесенный ей удар, ересь не была окончательно искоренена и продолжала тайно существовать. Она возрождается в Москве при Иване Грозном в лице Матвея Башкина, разоблаченного и приговоренного к пожизненному заточению на Соборе 1553 года, созванном митрополитом Макарием; она возрождается в Литве в лице одного из учеников Башкина монаха Феодосия Косого, вора и бродяги, оставившего монашество и женившегося на жидовке; ересь, распространявшаяся Косым, в определенный момент получила такое распространение, что один из ее обличителей – монах Зиновий Отенский, даровитейший ученик Максима Грека, – писал в своем сочинении против жидовствующих: «Восток развращен диаволом – Бахметом (Магометом), Запад – Мартыном Немчиным (Лютером), а Литва – Косым»[127].
Как мы видим, деятельность Схарии и двух других евреев, основавших вместе с ним секту жидовствующих, требует особого внимания. Очевидно, что эти евреи прибыли в Новгород, имея полностью подготовленную программу действий; по хорошо разработанному плану они основывают тайное общество, принимая все возможные меры, чтобы оно не было раскрыто, а затем, как только положение основанного таким образом общества становится прочным, незаметно и бесследно исчезают.
Если они подвергались опасности, которую поначалу представляет такая деятельность лишь для того, чтобы исчезнуть в тот момент, когда она начала приносить свои плоды, представляется, что их деятельность была направлена не на получение личных материальных выгод, а, вероятнее, они были агентами некой тайной еврейской организации, преследовавшей важную и высшую цель уничтожения Христианства в России, и следует признать, что использованные для этого средства были применены с безупречным искусством. В скором времени жидовствующие прибрали к рукам самые основы Русской Церкви: влиятельное духовенство с митрополитом во главе и ближайшее окружение великого князя.
