- Я уже сплю, поэтому глух и слеп. Можете сплетничать хоть до рассвета.

Он и в самом деле смежил веки и затих.

- Ты ведь помнишь сэра Вулфрика? - приставала Делма к Бранвен. - Он сын лорда Солсбери, ты его видела на празднике лета. Он всегда краснолицый и ужасно картавит.

- Кто? Сэр Вулфрик?

- Нет же! Лорд Солсбери! А сэр Вулфрик вовсе не красный и не картавый. Помнишь, он пел перед королевой балладу о печальном рыцаре?

- Ах, да, припоминаю, - пробормотала Бранвен, хотя так и не вспомнила сэра Вулфрика и его картавого отца.

- Так вот, он приезжал к нам с поручением от короля...

- Кто? Лорд Солсбери?

- Сэр Вулфрик, конечно! Бранвен, ты надо мной издеваешься?!

- Прости, я устала и мысли путаются.

- Разве можно сейчас спать? Так вот, сэр Вулфрик приехал, и я - честное слово! - я увидела его первая! Словно кто-то шепнул мне: выгляни в окно... Выглянула - а он там! На красивом вороном коне, с алым  плюмажем! Папочка устроил пир в честь приезда, пригласил жонглеров, и даже один канатоходец был...

- А что сэр Вулфрик? - напомнила Уна, которая сгорала от нетерпения, и которую вовсе не интересовали канатоходцы.

- Не перебивай! На пиру мы сидели с ним рядом. Папочка специально постарался и весь вечер шевелил ушами, пытаясь услышать, о чем мы говорили. Мы сидели близко, почти соприкасались плечами, и он попросил, чтобы я наполнила его кубок вином.

- А ты?! - Уна даже запрыгала на перине, прихлопывая в ладоши.

- Разумеется, я выполнила его просьбу, - ответила Делма, важничая. - И постаралась сделать это как можно изящнее. Вот так протянула руку... вот так придержала рукав... вот так налила... И все это время смотрела сэру Вулфрику в глаза и улыбалась. Ах, какие у него глаза! Огромные! И ресницы длинные, как у коровы! Я не пролила ни капли, и он похвалил мое искусство. Принимал кубок и коснулся моей руки, словно бы нечаянно, и сказал...

То, что изрек сэр Вулфрик, она поведала шепотом, и на каждом слове дыхание у нее пресекалось от волнения. Бранвен слушала с улыбкой, Уна умирала от зависти. Потом последовал рассказ о том, как Вулфрика отправляли в мыльню, а потом в опочивальню, и всякий раз он смотрел в сторону Делмы «со значением, и взор его был, как взор рыцарей в старинных песнях - он опалял и пленял». А потом доблестный рыцарь отбыл в столицу, не преминув раскланяться и заверить, что был прекрасно принят и не скучал.

- А он писал тебе после этого? - спросила Уна.

- Нет...

- Значит, ты ему не понравилось, и все это было лишь куртуазностью! - Уна высказала это с таким облегчением, что Бранвен зарылась лицом в подушку, чтобы не рассмеяться.

- Говоришь, как будто знаешь, что говоришь! - обиделась Делма.  - Благородные сэры никогда не поставят честь дамы под угрозу посредством любовного письма. Подумай только, что будет, если такое письмо попадет моему отцу?

- А что будет? - воинственно спросила Уна.

- Честь моя будет запятнана!

- Ой, как страшно! Твой папочка всего-то и принудил бы сэра Вулфрика жениться на тебе. И сэр Вулфрик это прекрасно понимает. Если бы он хотел тебя в жены, то нарочно так бы поступил.

- Ты просто завидуешь.

- А вот и нет!

- А вот и да!..

Девушки замолчали и отвернулись друг от друга.

- Успокойтесь, - поспешила Бранвен их примирить. - Я уверена, что сэр Вулфрик очарован тобой, - она погладила Делму по руке, - ведь ты первая красавица в нашем графстве. Но он никогда не скомпрометирует тебя. Потому что поступать так - недостойно рыцаря. И всем известно, что у лорда Морни горячий нрав. А что если он в гневе задумает выдать Делму за какого-нибудь старика? Или отправит в монастырь? Даже подумать страшно!

- И вовсе она не первая красавица! - сказала чуть не плача Уна, глядя на повеселевшую Делму.

- Ну что ты, - мягко пожурила ее Бранвен, - конечно же, первая. А вот таких волос, как у тебя, милая Уна, нет во всей Эстландии. Я сама слышала, как королева говорила об этом моей матушке. И потом матушка два месяца заставляла меня делать притирания из пчелиного меда и ополаскивать волосы пажитником, чтобы косы стали длиннее и гуще, - тут уголки ее губ лукаво задергались, и она закончила с притворным огорчением: - но лекарство не подействовало.

История рассмешила девушек, и они бросились обнимать Бранвен, щебеча и заливаясь смехом. Когда восторги улеглись, подруги переглянулись, и Делма невинно спросила:

- А ты, Бранвен, ничего не хочешь нам рассказать?

- О чем вы, девушки?

- Лорд Освальд такой красавчик, и учтивый, - почти пропела Уна, - наверняка, он сказал тебе немало чудесных слов?

- Вы с ним целовались? - выпалила Делма.

- Ах, что за вопросы! - Бранвен спрятала лицо в ладонях. - Я смущена, не расспрашивайте меня ни о чем.

- Что за ложная скромность! Кроме нас здесь никого нет! Расскажи же, Бранвен, расскажи!

- Да мне и рассказать-то нечего...

- Говори! - подруги набросились на нее с шутливыми шлепками и щипками. Бранвен оборонялась, пытаясь прикрыться подушкой и изнемогая от смеха, но силы были неравны.

- Вы целовались?! - вопрошала Делма, чуть не утопив Бранвен в перине.

- Д-да, - вынуждена была признать Бранвен.

- Как это было?

- Говорят, поцелуй - он сладок, как мед! Тебе тоже было сладко?

Бранвен задумалась. Признаться подругам, что они с лордом Освальдом не то что не целовались - даже не держались за руки, она не смогла, хотя и считала, что ложь противна яркому огню. Также она отбросила воспоминания о поцелуе лорда Арчибальда. Да можно ли было назвать это поцелуем? Она украдкой посмотрела в сторону Эфриэла. Спал ли он или делал вид, что спит?

- Бра-авен! Мы ждем! - наседала Делма.

- Это было... это было... - Бранвен погладила подушку, - это было, как солнечный луч. Сначала легко коснулся губ, потом обжег, а потом обжигающее тепло спустилось к сердцу, и вот здесь, - она приложила руку к груди, - начали копошиться золотистые солнечные пылинки. От них щекотно и радостно, и хочется петь только о прекрасном. Когда он поцеловал меня, я почувствовала, что душа моя влилась в его уста, а его душа - в мои. Ведь что такое поцелуй, как не обмен душами?

- О, счастливая! - Делма изнывала от нетерпения услышать подробности. - Ты позволила ему себя поцеловать? Или он настаивал?

Бранвен опять бросила взгляд на Эфриэла. Грудь его мерно вздымалась, и лицо было расслабленным и бесстрастным, как у спящего.

- Конечно, я ни за что бы не согласилась, - призналась она, отчаянно краснея. - Но все произошло неожиданно... Он взял меня за плечи, развернул к себе и поцеловал. А потом сказал, что я очень красивая, и что ему очень повезло.

- А ты?..

- А я была смущена и лишь попеняла ему за невоздержанность.

- Глупышка, - вздохнула Уна. Глаза ее мечтательно расширились, и было понятно, что теперь она отчаянно завидует Бранвен, потому что ее история не шла ни в какое сравнение с «пламенными взглядами» сэра Вулфрика.

- Она поступила правильно, девичья гордость распаляет мужчин лучше любой кокотки, - авторитетно заявила Делма и прижалась щекой к щеке Бранвен. - Ах, как славно будет, когда вы поженитесь! Признайся, появись он сейчас перед тобой и вздумай поцеловать, ты ведь не оттолкнула бы его?

- Оттолкнула, - тихо сказала Бранвен, украдкой взглянув в сторону лавки для рукоделий, где спал самый невозможный мужчина на свете, - но жалела бы об этом до конца жизни.

[1] Вьель - средневековый инструмент, напоминающий скрипку.

Глава V

Прошло еще два дня, и гости разъехались. Бранвен стояла на стене замка и махала вслед отъезжающим каретам платком. Из окошек карет ей так же махали на прощанье. Праздник удался, довольные гости отбывали по домам, а не менее довольные хозяева вздохнули с облегчением. Бранвен грустила - ведь веселье закончилось так быстро, но и радовалась наступившему спокойствию. Вскоре гости приедут снова - на свадьбу, и эти предсвадебные дни невесте хотелось провести с родными. Был еще и Эфриэл, но Бранвен поклялась, что ни за что не позволит ему нарушить ее душевное спокойствие. Жаль, Айфа до сих пор не прислала ответа, и это не могло не посеять тревогу в сердце, но лорд Освальд отложил приезд, и время на изгнание демонов еще было.