– Килограммы гнилых костей! И все это вы вдыхали! Вы растворяетесь! Вы гниете! У вас тоже выпадают зубы и волосы! На вас неприятно смотреть, уходите! Уходите, Мирабелла, и больше не возвращайтесь! – закричал он.

Мирабелла ошарашенно уставилась на свои руки и увидела, что они дрожат.

– О, нет! Я не хочу! Нет! Помогите! Я должна работать! Я еще не старая! Мне руки нужны для работы! Что вы делаете?!

– А мне уши нужны для слуха! Да приди же ты в себя! – Ее резко дернули за плечи…

Мирабелла открыла глаза и рывком села на кровати.

– О боже! Это всего лишь сон, страшный сон! О, такой ужас приснился! Просто кошмар! – еле отдышалась она и посмотрела на соседку по палате, пожилую женщину с гипсом на руке. – Здравствуйте…

– Здравствуй. Ты так кричала! Были бы тут врачи ночью, точно прибежали бы. Я сразу поняла, что сон плохой тебе снится. Ты все кричала про какую-то работу, про зубы… Зубы во сне увидеть – плохо. Мне однажды приснилось, что я сама себе зуб удаляю, так через три месяца племянник мой помер.

– Я стоматолог.

– А! Ну тогда совсем другое дело. Если зубы снятся стоматологу, это не считается. Если рыба снится рыбаку – тоже не к болезни. Меня Еленой Станиславовной зовут.

– Мирабелла. Меня так мутит…

– Лекарства сильные колют! Мне тоже кололи первое время, я очумевшей от них была. Не иначе как наркотики, – понизила голос Елена Станиславовна.

– Думаю, это просто снотворное… Ох! Что же я наделала?

– Тише ты! Людей разбудишь, – зашипела на нее Елена Станиславовна.

– Я же всех подвела! Точно! – сокрушенно воскликнула Мирабелла.

– Не вини себя! Ты еще от травмы не отошла! – сказала Елена Станиславовна, ложась на койку и натягивая одеяло до подбородка.

– А водитель? Я же ехала в машине с водителем! Я только сейчас о нем подумала! Кошмар!

– Твой родственник? – уточнила соседка.

– Нет, я села к нему в машину, только не помню – зачем?.. Нет, я этого человека совсем не знаю. А что с ним? Он умер? – ужаснулась Мирабелла.

– Нет, успокойся! Он лежит в мужском отделении, это под нами, на втором этаже. Я слышала, медсестры о нем говорили. Вроде в восьмой палате он, – ответила соседка.

– А с ним всё в порядке?

– Ну, как сказать… Если в больнице человек, это риторический вопрос. Понятно, что с ним не всё в порядке, я слышала, переломы у него.

– Я обязательно его навещу. Неудачно я села к нему в машину, он же меня чуть не угробил!

– Заодно и спроси у него, – зевнула Елена Станиславовна.

– О чем?

– Куда ты ехала-то, голова горемычная. Если ты не помнишь, почему ты села в его машину, может, он об этом помнит? – здраво рассудила соседка по палате.

– Точно… А ведь дома – моя мама! Она ведь не знает, что со мной случилось! Она уже с ума сошла от беспокойства за меня! Я бы ее обязательно предупредила, если бы не смогла прийти домой. Мама, наверное, думает, что меня убили! – ахнула Мирабелла.

– Дай ей бог здоровья, чтобы сердце выдержало! – посочувствовала Белле Елена Станиславовна. – Но я думаю, что беспокоиться не стоит: твоя мама уже была здесь, когда ты спала.

– Правда?

– Зачем мне тебе врать? – обиделась соседка. – Ты не вернулась домой, и она пошла тебя искать. Вроде соседка ей сказала, что ты от нее уже ушла. Твоя мама стала звонить по больницам и моргам. Ей и сообщили, что ты здесь лежишь.

– Значит, моя мама знает, что со мной всё в порядке? – выдохнула Мирабелла.

– Конечно! С ней и врач твой говорил. Успокоили ее, как могли. Придешь в себя – сама ей позвонишь.

– Хорошо. Одной проблемой меньше, – вздохнула Мирабелла и посмотрела на стул, где была сложена ее одежда, а сверху лежал листок с именем «Григорий». – Вот ведь черт!

– Что еще? Вспомнила, куда ехала? – Елена Станиславовна поняла, что вряд ли ей удастся поспать с такой активной соседкой.

Мирабелла судорожно одевалась, путаясь в рукавах.

– Мне идти надо…

– Как идти? Куда идти?! Да ты что, болезная?! Ночь на дворе, ты еле-еле в себя пришла! Ну, ты даешь!

– Я же всех подвела! – Белла встала, прислонилась лбом к стенке и перевела дух. – Как отсюда уйти?

– Да ты серьезно, что ли? Что я завтра врачу скажу? Я не пущу тебя, даже не думай!

– Вы спали и не видели, как я ушла, так им и скажите! Чувствую я себя нормально, кости у меня целы, что мне здесь делать?

– Ох, Мирабелла! Не знаю, не знаю, – покачала головой соседка, – больница закрывается на ночь. Как ты отсюда выйдешь? Хотя, может, через приемное отделение? Оно должно быть открыто круглосуточно. Считай, что я ничего не говорила и вообще не видела тебя…

Мирабелла еще раз попрощалась с Еленой Станиславовной и, держась за стенку, пошла из палаты. В прохладном пустом коридоре ей пришла в голову умная мысль.

«Что я делаю? Куда я собралась? Ведь даже о том, что со мной все относительно хорошо, я знаю только со слов моей соседки по палате. Может, она мне солгала, чтобы не расстраивать? Она же не врач. Почему у меня так сильно все болит? Прямо до слёз!»

Она лоб в лоб столкнулась с пожилой медсестрой, спешившей куда-то с подушкой в руках. Наверняка она шла в ординаторскую – спать.

– Вы почему тут бродите? – строго спросила она.

– Я?

– Ну не я же!

– Я навещала… – соврала Мирабелла.

– Как «навещала»? Одиннадцать часов ночи!

– Заговорились, – потупила взгляд Мирабелла.

– С ума сошли? Нарушаете больничный режим! Из какой вы палаты? – сдвинула брови женщина.

– Так я вам и сказала! Чтобы этого человека из больницы выгнали? Нет уж! Заговорились мы, извините нас. И… дайте мне пройти!

– Ну-ка, дыхни!

– Да вы что?! Мы не пили! Лучше помогите мне уйти отсюда. Будьте человеком, вы же должны помогать людям!

– А почему у тебя голова перевязана? Зачем врёшь? Как не стыдно, чай, не девочка! – покачала головой медсестра, и Мирабелла залилась краской стыда. – Сбегаешь? – прищурилась медсестра, подбочениваясь.

– Очень надо… – всхлипнула Белла от боли и от жалости к себе.

– А в принципе мне все равно! Здесь не тюрьма и не психиатрическая клиника. Выглядишь ты плохо, но это твое решение – уходить отсюда или нет.

– Помогите мне выйти, – пискнула Белла.

– Иди за мной! – кивнула ей медсестра. – Плохо же тебе, шатаешься на каждом шагу…

– Тошнит…

– В аварию попала, что ли?

– Ага, но я об этом почти ничего не помню…

– Сильно ты головой стукнулась, с такими травмами лучше бы под наблюдением оставаться. Ты хоть домашний адрес свой помнишь? Я грех на душу брать не хочу, – покосилась на нее медсестра.

– Я всего лишь пострадала, а другой человек может пропасть… Потеряться в большом городе!

– И помочь ему можешь только ты?

– Только я знаю о нем, – пояснила Белла.

Медсестра вывела ее каким-то длинным, с тусклым освещением и низким потолком коридором в приемное отделение.

– Меня не задержат? – запаниковала Белла.

– Ты же со мной. Тут не полицейский участок. Эй, Константин! – позвала она, и к ним подошел молодой человек.

Белла струхнула. Она решила, что медсестра ее обманула и вызвала санитара, который сейчас лишит ее свободы. Но медсестра сказала:

– Костя, отвези девушку, куда она скажет. Ей срочно уйти надо, она только-только в себя пришла.

– Не вопрос, Ольга Леонидовна! Отвезем! – улыбнулся парень.

– Спасибо вам большое! – поблагодарила ее Белла.

– Мы же все люди, всё понятно! Может, у тебя дома ребенок маленький один? – улыбнулась ей медсестра.

– Нет у меня ребенка, – вздохнула Белла и последовала за парнем.

Он оказался водителем больничной легковушки с красными крестами на белых боках.

– Садись, болезная… Поехали!

Мирабелла села рядом с ним.

– На Киевский вокзал, пожалуйста.

– Ого! Я думал, ты домой поедешь. Выглядишь очень хреново! Не доедешь ведь! Или тебе от вокзала еще куда-то ехать надо?

– Пожалуйста. Мне человека одного надо найти.