Мы привезли из Северодвинска две металлические коробочки, в которых находились по одному отработанному фильтру активности. Эти фильтры, как печень у человека, только очищают они не кровь, а воду 1 контура, чтобы уменьшить её радиоактивность. Их в этих коробочках засыпали песком, чтобы не воняли, все грани заварили сваркой. Размер коробочек примерно 2×0,4×1 метра. Их нужно было переправить в губу Андрееву, где была свалка такого вот добра. Я по должности к этому добру не имел никакого отношения, но лучше кандидатуры не нашлось, и мне было оказано доверие сопроводить этот опасный груз туда, где я никогда не был. В помощь мне было выделено два моряка срочной службы и командирский катер комдива вместе с командиром катера старшиной 1 статьи.
Эти коробочки были очень тяжёлые, и поднять их можно было только с помощью грузовой стрелы на ПКЗ или крана. Это в мою обязанность не входило. Здесь погрузят, там разгрузят, доставь в Андрееву и сдай. Кому сдай, какие от кого бумажки привезти, ничегоне объяснили. Когда застропили первую и грузовой стрелой ПКЗ положили на бак, нос катера чуть не ушёл под воду, показав гребной винт. Вторую положили на корму, чтобы погрузить винт. У меня неожиданно проснулись командирские качества, и я поинтересовался, все ли умеют плавать или хотя бы держаться на воде. Никаких жилетов или спасательных кругов на катере не наблюдалось. Поочерёдно мы спустились в катер, встав за спиной старшины, стоящего за штурвалом. В корме борт катера возвышался над водой в нескольких сантиметрах, но большие опасения вызывал нос со своей выпуклой палубой. Малейший крен или волна, и коробка весом в полтонны соскользнёт в воду по выпуклой палубе, катер встанет на дыбы, и мы все, вместе со второй коробкой будем в воде, пристукнутыми по головам перевернувшимся катером. Мы отошли самым малым, пытаясь не перекладывать руль, как канатоходец по канату, у которого шестом являлась носовая коробочка. Мы сразу были замечены на посту наблюдения, сразу доклад оперативному дежурному базы, посыпались звонки, кто такие, почему без заявки и т.д. и т.п. Мы же, ничего не зная и не подозревая, двигались, и приплыли, а куда швартоваться, один плавпирс и один причал с башенным краном и ни души, спросить, крикнуть какой-нибудь живой душе, никого. Туда, под кран. Мы подошли к нему, а там высота около 3 метров, не меньше. Отлив. Мы, карабкаясь по грязным масляным шпалам, поднялись на причал, и тут нас обнаружили и пленили. Нас обмерили на дозиметрической установке, разули и отняли сапоги у моряков и у меня ботинки. Мне, как офицеру, выдали маленькие тапки-шлёпанцы на полступни, матросы остались в носках. Меня отвели в комнату и начали пытать, кто мы, откуда и зачем. Я сразу сознался, они поверили. Просидев часа 2, а может больше, меня выпустили. Я сразу определил, где катер, но в нём никого не было, отсутствовали и коробочки. Через несколько минут показались бегущие во весь опор довольные радостные моряки, готовые броситься ко мне в объятия, как будто год не виделись. Они были в сапогах, у которых были отрублены топором носки и пятки. Мы с ветерком добрались в Нерпичью на ПКЗ. Я доложил об успешном выполнении задания. Виктор Павлович вместо благодарности произнёс, «Если хочешь загубить какое-то дело, поручи капитан-лейтенанту Гурьеву. Дело дошло до Командующего, он вас всех хотел посадить на губу». А я в чём, в этих тапках домой поеду, у меня здесь другой обуви нет, кроме ботинок, у которых белые треугольники на носках.
Перед нами была поставлена задача, сдать в ускоренном темпе все курсовые задачи. Раз задача поставлена, не выполнить мы её не могли никак, даже если бы захотели всё завалить на корню. Мы превратилис в трапецию на карте Мирового Океана в ГШ ВМФ 13 февраля 1975 года. Из экипажа убыл Юра Крылов в штаб Дивизии и на БС с нами не пошёл. Он был назначен на должность флагманского специалиста по КИП и А. Я был уже мастером военного дела. Виталий Адаменко втянул меня в область электроники и в рационализаторскую деятельность. АПЛ первого поколения были непаханым полем для этого занятия. В книжных магазинах меня исключительно интересовали книги по радиоэлектронике и, чуть меньше, военные мемуары. Мне нужно было начинать с азов, и я был рад, когда в руках появлялся учебник для техникума или училища. Мы числились на Дивизии лучшими рационализаторами. Была упразднена в нашей группе одна офицерская должность, и у нас с Димой Саранчуковым появился подчинённый матрос срочной службы. Конец спокойной жизни, старшинская книжка с планами занятий и тренировок, политзанятия. Разъяснений, где он должен находиться в море по готовности №2, нет. С офицерами на ПУ, но на этой кухне иногда разговоры, которые матросу не надо слушать. Да, трудно понять, что делается. Скоро вместо офицеров реакторами будут управлять матросы. Мы обсуждали возможность посадить на ПУ обезьян, и пришли к выводу, что можно. На велосипедах, и даже на мотоциклах, ездят, смогут и чайник вскипятить. Мы как-то с матросом, не помню его имя и фамилию, остались вдвоём на деаэраторной площадке, в киповской мастерской, где был токарный станок, наждак, стол с розетками для всех напряжений, сейф, ну и конечно, койка. Там же была и небольшая библиотека для экипажа. Я снял китель и задремал. Проснувшись, беру китель, а на нём подшита чистая бязевая тряпица. На меня смотрели чистые преданные глаза. Я попросил его больше этого не делать.
И так, 13 февраля 1975 года АПЛ «К-1» убыла на БС в Средиземное море. Она украдкой двигалась к Гибралтару. Всё было обычно и знакомо. Впереди 65 суток. Чтобы стать специалистом, необходимо приобрести знание и умение, а чтобы хорошим специалистом, нужен ещё и опыт. А вот опыт. Он, как жизнь Змея Горыныча, находился в 50 папках монтажных схем, каждая схема из которых с простыню, и только из нескольких таких простынь можно получить полную принципиально-монтажную электрическую цепочку. Если даже у тебя голова таких размеров, что в люк не пролазит, удержать содержимое 50 папок в голове невозможно. При нахождении ПЛ в базе этим заниматься нет условий, времени и желания. Этим заниматься можно только на БС. Я на вахте со Славой Горшковым и Славой Пустоваловым. Это самые опытные управленцы в тот период. Оба Михайловичи, но Горшкова называют дядей Славой, а Пустовалова дедом, хотя дед на 2 года младше Горшкова. Их средний возраст 35 лет, оба члены КПСС, у них седина по всей голове, а не только на висках. Впереди у них одна цель, дотянуть до 40 и уйти подальше от этого Севера, от этого подводного флота с его атомными подводными лодками. Они насмотрелись на это море без прикрас, не на конфетных фантиках, и им уже давно не до романтики.
Горшков ходил на БС с экипажем Дмитриева, у него много фотографий отдыхающих подводников на тростниковых полях с мачете, или на пляже в обнимку с крокодилом. Их автобусами отвозили и привозили, оставляя на ПЛ только вахту, обслуживающую ГЭУ, и периодически бросающих в воду ручные гранаты подводников, чтобы уберечь ПЛ от подводных пловцов. Закончив отдых, они покинули Гавану, и в Карибском море на глубине 120 метров прямо на их курсе оказалась коралловая банка Хагуа, на которую они наехали, сломав все 4торпедных аппарата вместе с торпедами в них, две из которых с ЯБП, и акустическую станцию. Действия ЦП в таких ситуациях не отрабатываются даже на тренажёрах в ученых центрах, но ПЛ при потере хода должна самостоятельно всплывать, а не погружаться. Почему при приеме воды в носовые ТА, ПЛ, потеряв ход, начала погружаться и дифферентоваться на корму. ПЛ оказалась тяжёлой и с тяжёлой кормой. Благодаря тому, что глубина, на которой произошло касание грунта, позволяла использовать воздух высокого давления для продувания ЦГБ, «К-1» всплыла в надводное положение.
Можно много рассуждать, находить ошибки, когда сам не являешься участником события. В ЦП находятся обыкновенные люди, все неприятные события происходят, как правило, неожиданно. Хлопок, стук, взрыв или ещё что-нибудь, и эта многотысячетонная железная махина прекращает тебе подчиняться и начинает вести себя так, как ей хочется. У тебя в голове вспыхивает только одно, ты не на тренажёре, только от тебя зависит твоя жизнь и экипажа. Что произошло, где то правильное решение. Не допустить бы непростительной дополнительной ошибки, не сделать хуже, не разобравшись, что произошло, а разбираться-то нет времени. Под килем километры воды, которые раздавят её, как яичную скорлупу, а наверх она не хочет. Любой подводник, желающий сесть в кресло вахтенного инженер-механика в ЦП, должен знать, что одних морально-политических качеств и погони за одной большой звёздочеой между двумя жёлтыми просветами в том кресле недостаточно, а обучаться на конкретной ПЛ поздно и преступно. Он обязан помнить, АПЛ в любую секунду может потерять ход, причин для этого тьма. Было бы хорошо, если бы кто-то из присутствующих в той ситуации подробно описал случившееся.
