- Видно по твоим поклонам, там это вбивают крепко. Зачем раскрылся? Ты понимаешь, что я должен доложить о тебе? Если не я, может это сделать кто-нибудь другой, и меня уволят.

- Разве кто-то ещё догадался? Тренер у вас посредственный…

- Вот поэтому он может стукнуть.

- Кого? – не понял я.

- Не кого, а куда, не прикидывайся дурочкой.

- Может, я тренировал ребят с вашего разрешения? Накануне сражения?

- Да, стоит подумать. Сейчас я сделаю распоряжение, возьму подписи о неразглашении. Ники! Прежде чем заниматься такими делами, приди сначала ко мне! Столько работы задал! Кто ещё видел?

Я пожал плечами: - Я занимался тренировкой, мало что видел…

- Врёшь! Подумай, не расслабляйся!

Я закрыл глаза и вспомнил. Запись вечера прокрутилась перед глазами, я смотрел будто со стороны.

Ребята, тренер, подходит Спиридон Ильич… окна административного здания, что-то блеснуло.

- У кого есть бинокль, Спиридон Ильич?

Спиридон Ильич хмыкнул, подошёл к столу и, выдвинув ящик стола, вынул небольшой полевой бинокль.

Подойдя к окну, он поднёс бинокль к глазам, поправил фокус.

- Ребята не расходятся, ждут, наверно, продолжения. Не устал?

- Нет, Спиридон Ильич, уже отдохнул.

- На, посмотри, - протянул зам. мне бинокль. Я напрягся: сейчас отвлекусь, а он меня по голове! Пришлось включить «глаза на затылке».

Когда я поднёс бинокль, то понял, зачем мне его дали: запах. Еле уловимый знакомый запах духов.

А ребята ждали меня, не спеша расходиться...

- Что скажешь? – обратился ко мне Спиридон Ильич.

- Евгения Александровна? – спросил я, не отрываясь от бинокля.

- Она самая, - согласился зам по режиму, - Она из оппозиции. Иди, подпиши бумагу о неразглашении и согласии к сотрудничеству.

- Мне нельзя ничего подписывать. Все подписи уже есть. Разрешите идти продолжать занятия?

Спиридон Ильич надолго задумался.

- Хорошо, я тебя прекрасно понимаю. Надеюсь, вспомнишь меня, при случае? – заискивающе спросил он, - я кивнул и, положив бинокль ему на стол, вышел из кабинета.

Значит, я на секретной службе КГБ? Забавно! Если бы я знал, насколько это близко к действительности, какие жуткие подковёрные игры затрагивают мою скромнейшую персону! Было бы не так забавно.

А сейчас я бежал к своим новым товарищам, готовиться к ролевым играм.

Мы так и не пошли на ужин, его принесли нам прямо на «ристалище», и мы, меняясь с тренером, которого тоже охватил азарт, гоняли неутомимых ребят. Не до утра, конечно, но до глубокой ночи.

В поезде выспятся!

Ролевые игры

Утром мы, не выспавшиеся и нагруженные огромными туристическими рюкзаками, выступили в поход на автобусную остановку. С нами ехал тренер и Спиридон Ильич, который оставил в лагере за себя неприметного сторожа.

На остановке нас ждал специально заказанный служебный автобус, подготовленный для перевозки детей, импортный, чистый, с микроклиматом. На нём мы с комфортом добрались до железнодорожной станции, где уже нас посадили в жёсткий общий вагон.

Несмотря на тесноту и некоторые неудобства, ребята веселились вовсю. Откуда-то появилась гитара, и мы горланили походные песни, которые я слышал впервые, но, тем не менее, подпевал с удовольствием. Я уже любил этих ребят. Мне казалось, будто здесь подобрали самых лучших: не было той озлобленности, как в тех домах, где мне пришлось побывать. Я сам там был зверьком.

Со мной, несмотря на то, что вчера их здорово погонял и побил по чувствительным местам, охотно делились вкусными кусочками из сухих пайков, которые у всех были разными, иногда подначивали, пытаясь развеселить.

Это, когда я углублялся в свои невесёлые воспоминания. Ники грустил о маленьких крысятах, о Марийке, Никита вспоминал своих приёмных родителей.

Одно радовало: дед был где-то недалеко, грела уверенность, что мы встретимся с ним.

Так весело мы проехали весь день, ночью все заснули, где кто сидел.

Утром, заспанных и неумытых, нас выгрузили на платформу где - то за городом, многие мальчишки тут же попрыгали вниз и описали все кусты вокруг.

Руководителям оставалось только смотреть на это безобразие. Мало того, они сами куда-то бегали.

Единственный туалет оказался закрыт!

Постояв так, раздирая рты зевотой, мы дождались длинного школьного автобуса, который повёз нас в неизвестном направлении.

Привезли нас в уже разбитый лагерь, похожий на военный: ровными рядами стояли большие палатки, каждая на десять взрослых. Так что, наш первый отряд вполне поместился в одной.

Поделив места на нарах и расстелив спальные мешки, мы отправились знакомиться с лагерем.

Нашли умывальник, помыли свои заспанные и помятые лица, и наши носы, по запаху, безошибочно, привели нас к столовой. В столовой трудились девочки!

Что значит мальчишеский отряд! Все мальчишки, не замечая за собой, встали в охотничью стойку, уставившись на девочек. Соскучились.

Девочки тоже дарили нам улыбки, от которых становилось тепло на душе.

Нас сразу накормили утренней овсянкой и отправили на тренировку. Повздыхав, мы с печальными лицами попрощались с девочками, и пошли разбирать свой арсенал, завидуя штрафникам, которые работали на кухне.

Арсенал оказался немаленьким. Ватные тегиляи, стальные шлемы с подшлемниками и забралами, штаны, сапоги, сабли, у кого и прямые мечи. Всё это надо было разобрать, подогнать, почистить.

Провозились до обеда. На обед мы уже шли весело, строем, как боевая единица.

После обеда, немного повалявшись на травке, приступили к отработке владения оружием.

Спиридон Ильич попросил нас поднатаскать, хоть немного, другие отряды.

Мы с Василием Алексеевичем перемешали отряды между собой, и славно побились.

Хорошо пропотев, мы пошли к могучей сибирской реке. Здесь был оборудован участок для купания, разделённый на несколько зон: для малышей и не умеющих плавать, для среднего возраста, и для взрослых. Всё огорожено сетками, чтобы не унесло течением.

Я попросился с взрослыми: там были дорожки по двести метров, хотелось размяться.

Пока я разминался, наперегонки плавая с мужчинами, на пляж пришли девочки, и, окружённые мальчишеским вниманием, пребывали в центре компании.

Подойдя к толпе ребят, я тоже с удовольствием смотрел на стройных девочек, которые двигались с грацией пантер.

Как ни странно, они на меня обратили внимание, наверно, из-за моей бледности.

Девочки решили познакомиться со мной!

Но, так как я был один, а их много, послушав мои весёлые истории, были постепенно все разобраны, только одна русоволосая девочка Таня осталась со мной. Мы не разговаривали, просто сидели рядом, и нам было хорошо. Я вспомнил, что когда-то, тыщу лет назад, так же сидел с Марийкой.

Неужели мне так и суждено, встречаться, и быстро расставаться, с девочками?

- У тебя, наверно, было много девочек? – спросила вдруг Таня, будто подслушав мои мысли.

- Были, Танюша, - тихо ответил я, - Но, как только познакомимся, приходилось расставаться.

- Почему? – удивилась Таня.

- Так получалось, - пожал я плечами, - приходилось уезжать.

- Ты целовался с кем - нибудь? – покраснела Таня.

- Было дело! – вздохнул я, вспомнив Алёну и Танака.

- А нам нельзя с мальчиками, - расстроено проговорила Таня, - воспитательницы говорят, что это нехорошо. Разве это плохо?

Я не успел ответить.

- Ники! Никита! Пора на тренировку! – позвали меня ребята.

- Мне пора, Танечка, может, ещё встретимся? – Таня кивнула, но приблизиться не решилась, опасаясь, что кто-нибудь заметит и доложит воспитательнице.

На этот раз я с особой яростью гонял своих подопечных, напрасно они извинялись передо мной и говорили, что они не виноваты, что таковы правила.

- Никита, не увлекайся, - успокаивал меня Василий Алексеевич, - загоняешь ребят, завтра будут, как варёные.