- Они ещё дети, командир, - вздохнул один из разведчиков, - плевать им на политику.
- Да, - согласился командир, - действительно, будьте, как дети… так у кого какие идеи?
- У меня идея, - расхрабрился я. – Дайте несколько листов бумаги.
- Зачем тебе, - удивился командир.
- Нарисую карту, где указаны позиции немцев. Мы с Мишкой видели карту, я запомнил.
- Давай, попробуем, - сказал командир, вынимая из планшета несколько серых листов бумаги и карандаш.
Я взял листы, пронумеровал их и стал чертить кроки. Когда кончились, попросил ещё.
- Это правда? – спросили меня. Я кивнул.
- Где ты это видел?
- Это не важно. Видел. Сейчас уходить надо, некогда рассказывать.
- Это даже удивительней, чем взрыв моста… Может, ты правда всё это взорвал?
- Всё правда, вам бы только обижать маленьких…
- Ну, извини, но не верится что-то. У нас задание, как мы можем довериться пацану?
- Хотите потерять время и жизнь? Не удивлюсь, если по нашим следам уже отправили погоню. Они, конечно, не поверят, что это мы, но всё равно будут искать виновного. Я не прав?
- Да, это так, - вынужден был согласиться со мной командир, - Если вы действительно навели там шороху, надо быстро смываться. Ты не врёшь? – пытливо посмотрел мне в глаза командир. Я спокойно выдержал его взгляд, не моргнув.
- Не думайте, что я вражеский разведчик, я советский гражданин.
- Ну-ну. Сейчас никому нельзя верить, даже таким шпингалетам, как вы.
- Да, мы специально вас разыграли, - согласился я.
- Ладно. Не обижайся, время такое. – Я кивнул.
- Листы с картой я бы распределил между бойцами, - предложил я, - хоть кто-то доберётся.
- Будем нести всё. Передавать в случае гибели планшет друг другу, - сурово ответил командир. - У тебя ещё что - то?
- Да. У нас в штанах зашито какое-то донесение, которое нам передал Зосима Петрович. У него комиссар по имени Гнилов.
Командира перекосило: - Та ещё гнида.
- Мы видели его у немцев, в их форме…
- Во как!
- Мы не поняли, предатель он, или наш разведчик.
- Там разберутся.
Разведчики, между тем, уже собрались. Одели Мишку, самый сильный взял его на руки, и отряд направился в лес.
По дороге командир выпытал у меня подробности уничтожения моста.
Узнав о радиовзрывателе, успокоился.
- Мы с собой такой несли, - сказал он, - спасибо, сделали за нас работу!
- Рано ещё, благодарить, надо выбраться отсюда.
- Вас обязательно вытащим. Даже если твою карту потеряем, твоя голова гораздо ценнее. Наверно, она хранит ещё какие-то секреты?
- Возможно, - согласился я, - только я пока об этом не знаю. Не знаю, насколько ценное то, что мы видели и слышали.
- Об этом я и говорю.
Через некоторое время командир разделил отряд на две части. Мы с командиром и ещё двумя разведчиками пошли вперёд, другие, которые присоединились к нам позже - всего разведчиков было восемь - отправились куда-то в обход.
Так мы и шли, пока не подошли к болоту. Здесь разведчики вырубили длинные слеги и объяснили мне, как надо идти по болоту. Я слушал, не перебивая, вспомнив свой опыт хождения по болоту с Мишкой, когда едва не потонули в грязной луже.
Пошли гуськом, осторожно проверяя тропинку слегами. Мишку несли по очереди.
- Почему он не просыпается? – с тревогой спросил я.
- Намучился, бедняга, - ответили мне, - да и спирту мы ему влили… Больно ведь. Жалко, лёгкую смерть приняли те мерзавцы. Ты знаешь, Вилька, они уже костёр готовили, поджарить хотели дружка твоего.
Я заскрипел зубами, перед глазами стало красно. Ну, ладно, хоть с одним расправился своими руками! И штык прихватил, подвесил ножны к ремню, тоже трофейному.
Под ногами хлюпала мутная жижа. Мои ботинки сразу раскисли, наполнились водой.
Холодная вода почему-то. Наверно, где-то бьют ключи.
Солдатам пока хорошо, в сапоги не набрали.
- Смотри, командир, малец-то еле идёт, да и почти босиком. Вода до чего холодная, застудится! Давай, я возьму его!
- Не надо! Хватит вам Мишки! – прохрипел я, уже не чувствуя ног.
- Ты у нас на вес золота! – ответил командир, подхватывая меня на руки.
- Я тяжёлый… - возразил я, поняв вдруг, что сейчас засну. Пока шёл, держался, а сейчас сморило.
- Смотри-ка! Спит!
- Ещё бы! Столько пережить! Ты заметил, мальчонка-то, весь седой!
- Война проклятая! Ещё и контуженый…
Больше я ничего не слышал.
Проснулся я, когда меня уложили на что-то твёрдое. Я открыл глаза и увидел, что мы вышли на островок, солдаты устроили привал, вскрывали консервные банки, нарезали хлеб. Я протёр глаза и сел.
- Во! – засмеялись мужчины, - Как настал обед, сразу проснулся! Молодец!
Мне сунули в руки банку с тушёнкой и краюху хлеба:
- Штык у тебя свой. Не побрезгуешь? – я отрицательно покачал головой, я ведь почистил штык. Поэтому, вынув его из ножен, начал с аппетитом уничтожать тушёную говядину.
- Как там Мишка? – спросил я с набитым ртом.
- Спит твой дружок, живой. Дальше как, пойдёшь, или поедешь?
- Пойду, - вздохнул я, - Не маленький.
- Сейчас уже не такая холодная вода будет, нагретая солнцем. Потерпи, а то командир выдохся, никому тебя не хочет уступать. Похож ты, говорит, на его младшего братишку.
Ну, дела, подумал я, а меня считали чистокровным немцем.
Немного отдохнув, отправились дальше.
Где-то, через час пути мы услышали перестрелку. Остановились и прислушались.
- Наши? – спросил кто-то.
- В той стороне, как будто. Нарвались?
- Вперёд! – скомандовал командир, - нам, главное, не нарваться! Таких языков захватили!
- Возьмёте в разведчики? – осмелился я спросить, оперевшись на слегу.
- Обязательно возьмём, - немедленно отозвался дядя, который больше всех нёс Мишку. Куда мы без вас.
- А вы не смейтесь, - пропыхтел я, - В Германии у меня оказались родственники, так что прикрытие железное!
- Ну и что за секреты ты будешь пересылать из школы? – поинтересовались у меня, - или поступишь на службу в рейсхканцелярию?
Я запыхтел ещё громче. Это правда. Отправят меня в школу, драться буду с мальчишками, вот и вся моя шпионская деятельность.
Если бы меня оставил при себе дядя Отто… Вот интересно, заявись я снова к нему, что он скажет? Расстреляет сразу, или поверит в мои сказки, как меня похитили красные, а я сбежал, бросив друга…
Да и вообще, надо сначала немецкий выучить, или вспомнить, если знал. Что-то я знаю, диверсию на станции как-то провёл, на мост зарился, даже взорвал… случайно.
Зачем я полез под разлагающийся труп красноармейца? Интуиция. Кто я?
- Ну, что молчишь, разведчик?
- А что говорить? Всё равно не возьмёте. Хотя я здорово мог бы помочь вам. На детей мало обращают внимание, если ты не еврей, а наоборот, немец. Вот только язык надо подтянуть, ничего не помню.
- Жалко, что не помнишь, сошёл бы за переводчика.
- Мишка знает, немецкий и испанский.
- Разговорчики! – оборвал нас командир, - Кажется, выходим.
Мы действительно, вышли на сухое место, повалились на землю, я разулся, вылил воду из ботинок, растёр свои набухшие, морщинистые ноги.
Один из разведчиков достал из своего вещмешка портянки, накрутил мне на ноги:
- Собьёшь совсем ноги, носи.
- Слушайте, а куда мы идём? Неужели фронт так близко?
- Нет, Вилька, не фронт. Здесь базируется партизанский отряд, туда и направляемся, у них рация есть, даже аэродром.
- Уже партизанский отряд?
- Чему ты удивляешься? Таков был изначальный план. Есть немало законсервированных баз с продуктами, вооружением.
- А почему нам было не ударить первыми?
- Ну, ты сказанул! У нас же пакт был.
- У немцев тоже был!
- Представляешь, что было бы, напади мы первыми?
- Интересно, что было бы?
- Давай у командира спросим. Скажи, командир.
- Весь мир следил за нами, Вилька. Если бы мы напали первыми, против нас воевали бы полмира. Может, и японцы вступили бы.
