С Людмилой мы знакомы давно. Однажды, когда работал частным детективом, я даже пользовался её услугами, и сохранил об этом самые жгучие воспоминания. Определенно.
- Да вот попросили. Не смог отказать, - бросил небрежно. - Слушай, ты б оделась, а то неудобно как-то.
- А что, у меня что-то не в порядке? - с нагловатой улыбкой уверенной в себе путаны проговорила Людмила и облизнула полные губы.
Вот женщины! Ведь только-что сидела, тряслась, будто осина при артобстреле, но стоило лишь только заговорить о её прелестях, сразу все на фиг забыла.
- Да нет, даже слишком в порядке. Но ведь менты тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.
- Это я, Дима, очень даже хорошо помню, - подмигнула мне Сергунькова.
- А если помнишь, то заканчивай свой стриптиз, не испытывай наше терпение, оно не беспредельно. Наша служба и так "и опасна, и трудна", зачем нам ещё дополнительные стрессы. Оденься. У меня к тебе серьезный разговор.
- Как прикажите, гражданин начальник, - нехотя ответила Людмила вставая и, покачивая соблазнительной "кормой", поплыла к двери.
- Толя, а ты что тут делаешь? - спросил я Коретникова, после ухода хозяйки.
- Не видишь что ли? Работаю. - пробурчал он, сосредоточенно обрабатывая кисточкой очередной шкаф.
- Да что ты говоришь?! - "удивился" я. - А мне показалось, что ты полировал взглядом вымя этой блудницы. Или я в очередной раз ошибаюсь?
- Не говори глупостей! - рассердился Толя. - Больно она мне нужна.
- Толя, я начинаю терять к тебе всякое уважение. Как можно проходить мимо этаких прелестей. Неужто они тебя больше не волнуют? В таком случае, прими мое самое искреннее соболезнование.
- Ну, почему же, - вконец растерялся Коретников. - Что же я не такой, как все.
- А как твой "мавр"? По-прежнему селен и жаждет подвигов, готов сокрушить любую преграду?
- Ну, в общем-то, да, - не совсем уверено ответил Коретников.
- Я рад за тебя. Хочешь сосватую? - кивнул я на дверь.
- Ты что, офонарел?! - Глаза Толяна стали по рублю царской чеканки. У моей мамы точняком будет инфаркт. Она мечтает об учительнице.
- А Людмила и есть учительница младших классов.
- Свистишь?! - не поверил Толя.
- Честно. Даже целый год кантовалась в школе. Но поскольку учителя в наше время не в почете у власти, а кормить такое шикарное тело чем-то надо было, вот она и решила использовать свои природные данные в борьбе за существование. А что, баба она путевая. Говорят, что из таких получаются самые верные жены. Ну так как?
- Нет, спасибо. Ты меня уже однажды "сосватал". Больше не хочу.
Был такой случай. В прошлом году я очень красиво и удачно разыграл Толяна с одной шикарной стервой, соучастницей убийства своего муженька. Так удачно, что Коретников едва мне морбу не набил.
- Ты, Толя, не прав. Откуда мне было тогда знать, что она окажется преступницей, верно?
- А почему ты считаешь, что эта не окажется?
- Плохи твои дела, Толя. Если в каждой женщине видеть потенциальную преступницу, то век тебе оставаться бобылем. Не дождется твоя мама внучка. Жалко женщину.
На кухню вернулась Людмила, прервав тем самым нашу содержательную дискуссию. Теперь на ней было шелковое красивого бирюзового цвета платье. Но даже самый строгий деловой костюм не состоянии был скрыть её профессии. Было в её облике что-то такое, этакое... Словом, мужик, ищущий приключений, пошел бы за ней, нарядись она хоть в одежду монашки. Определенно.
- Я, пожалуй, пойду, - пробормотал Коретников и пулей вылетел из кухни.
- Что это с ним?! - удивилась Людмила, глядя вслед убежавшего мента.
- А то не знаешь? - вопросом ответил я. - Влюбился мужик без памяти.
- В кого?
- Ну не в меня же. Толя - человек традиционных сексуальных ориентиров. В тебя конечно.
- Скажешь тоже! - фыркнула Сергунькова. Похоже, она жила настоящим и уже не лелеяла надежд на будущее.
- Серьезно. Ты думаешь почему он здесь ошивался? Мечтал познакомиться с тобой. Очень ты ему понравилась.
- А чего ж не познакомился?
- Он у нас очень стеснительный.
- Правда что ли?!
- Нет, вру. Дмитрий Беркутов в своей праведной жизни ещё ни разу никому не соврал.
- Первый раз встречаю стеснительного мента. Он женатый?
- Никогда им не был.
- Надо же! - удивилась Людмила и в её глазах вспыхнул неподдельный интерес к происходящему. И глядя куда-то в будушее своими красивыми васильковыми глазами, в задумчивости проговорила: - А он ничего, симпатичный.
А я, грешным делом подумал, что она в общем-то путевая баба, что ей до чертиков надоело подставляться разным там свистунам и прочей швали, и если бы не сволочная жизнь, то она могла быть сейчай хорошей женой и матерью. Чтобы там не лопотали с экранов телевизоров "ночные бабочки", описывая "прелести" своей жизни, все они одиноки и глубоко несчастны, и уверен каждая мечтает о теплоте и уюте семейного очага. Определенно. Ибо делить постель с нелюбимым человеком противоречит самой природе женщины. Ни фига, блин, заявочки! Вот это я выдал! Силен бродяга! Иногда меня заносит на крутых поворотах.
Однако, пора переходить к официальной части нашего разговора. Сделав суконное лицо, сказал:
- Садись, Людмила. Я тебя сейчас буду допрашивать,
- Это как? Если как три года назад, то я согласна, - игриво подмигнула она.
- Ты мне брось эти глупости. Я тут не просто так, а при исполнении, понимаешь.
Сергунькова села и, тяжко вздохнув, покорно сказала:
- Я вас слушаю, товарищ начальник.
Я достал бланк протокола допроса, записал биографичекие данные Людмилы, спросил:
- Каким образом Свистунов оказался в твоей квартире?
- Он был моим постоянным клиентом и часто пользовался моими услугами. Вот и на этот раз пришел.
- Он пришел один?
- Один.
- Трезвый?
- Почти. Чуть-чуть под шафе.
- В котором часу?
- Я точно не помню, но поздно, где-то около двенадцати.
- Что было потом?
- Поужинали и легли в постель.
- Выпивали?
- Конечно. Виктор принес бутылку коньяка. Но я его пить не стала, не было настроения. В холодильнике был недопитый "Мартини" и я выпила бокал вина. А он - рюмки две коньяка.
- О чем говорили?
- Да так, практически не о чем. Он сказал, что кого-то крепко обул, рассказал пару свежих анекдотов. Вот практически и все.
