Осторожно выглянув из-за мусорников, я убедился, что они и в самом деле ушли, и можно вылезать.

- И суток не прошло, а ты уже успел перейти дорогу Виндзорской Вдове, - раздался вкрадчивый голос у меня над ухом. - Уважаю!

Выдав от неожиданности поистине достойный циркового акробата пируэт, я поскользнулся, чуть не шлепнулся на мерзлую мостовую, но саквояж из рук так и не выпустил.

- Кто здесь? - спросил, тревожно озираясь по сторонам.

Помимо невозмутимо умывающейся черной кошки, в тупике никого не было.

- Я. Не узнаешь, что ли? - протянул вкрадчивый голос с отчетливыми мурлыкающими нотками.

Снова огляделся. Кошка, конечно, была знакомая, одни глаза красные чего стоили. Но если я уже с кошками разговариваю, то сегодня, или, точнее уже вчера, все-таки не стоило динамить доктора. А следовало пойти и сдать эти дурацкие анализы. А после сдаться самому, заняв уютную комнатку без лишних предметов, о которые можно пораниться, по соседству с горячо любимой мамочкой.

- Я - это кто? - спросил осторожно, нарочито не глядя на кошку. Чтобы она, не дай Бог, не подумала, что к ней обращаюсь.

- Я - твой проводник, - охотно пояснило животное, и теперь я явственно заметил, как открывается ее пасть при каждом слове, а крохотный умильно-розовый язычок мелькает между острыми зубками. Слишком острыми, как для обычной уличной кошки.

- И куда ты меня провожать собралась? - хмуро осведомился, сдаваясь на милость своей шизы.

- В мир-р-р загр-р-робный, - мурлыканье в голосе кошки стало заметно более явным, будто до этого она изо всех сил сдерживалась, а теперь наконец-то расслабилась и перестала себя контролировать.

- А зачем меня туда провожать, я что умер? - приняв шизу, стало как-то легче принять и тот факт, что я общаюсь с облезлой красноглазой кошкой, на полном серьезе собравшейся исполнить роль моего личного Харона.

- Ага. Свалился вчер-р-ра с кр-рыши. Полиция констатир-р-ровала самоубийство на почве личных неур-р-рядиц, отягощенных алкогольным опьянением, - охотно, и как-то даже радостно, пояснила кошка.

- Стоп, стоп, стоп, - замахал я руками, чуть не выронив саквояж. - Какое самоубийство? Я же тут стою, живехонек. И даже с ума схожу постепенно. Вот, уже с тобой разговариваю, как ни в чем не бывало.

- А ты увер-р-рен? - протянула кошка, хитро прищурившись.

- В чем? В том, что схожу с ума? - уточнил я. - Конечно. Я в состоянии себе диагноз поставить.

- Да нет, в том, что ты не умер-р-р, - парировала красноглазая.

Вместо ответа, демонстративно ущипнул себя за руку, ойкнул и торжествующе уставился на собеседницу.

- А это тогда что? - кошка ткнула когтистой лапкой куда-то в сторону левой половины моей груди.

Недоуменно опустил взгляд на залитую кровью рубашку.

Саквояж я все-таки выронил.

В рубашке, да, чего уж греха таить, в груди тоже, зияло отверстие от пули. Правда, кровь все-таки была не оттуда. Выглядела рана так, будто стреляли в покойника. У которого, как минимум, уже началось трупное окоченение.

- И что теперь? - умею я задавать вопросы по существу, этого не отнимешь.

- Есть вар-р-рианты.

- Какие?

- Сердце. Что ты с ним планир-р-руешь сделать? - безразлично скосила глаза в сторону кошка.

Слишком уж безразлично. Я успел увидеть, как в них блеснул жадный багровый отблеск, и насторожился.

- А что я могу с ним сделать? Помимо того, чтобы сдержать обещание и отдать сердце таинственному клиенту Аарона?

- Во-пер-р-рвых, вер-рнуть владельцу, - важно начала кошка, всем своим видом давая понять, что это - не вариант.

- И кто у нас владелец?

- Мэри Джейн Келли.

Я вопросительно уставился на хвостатую интриганку, ожидая пояснений.

- Пр-роститутка из Уайтчэпел. Ты ее видел. Пр-р-равда, ей оно уже ни к чему.

- И что будет, если я его ей отдам?

- Пр-р-равильный вопрос: чего не будет.

- И чего?

- А чего не бывает, если покойник получил желаемое?

Помолчали. Я переваривал полученную информацию, пытаясь сообразить, чего ж в таких случаях не бывает. По всему выходило, что не бывает призраков. И зачем нам призрак проститутки? Бред. Впрочем, как и все происходящее.

- Второй вариант - оставить себе, - прервала молчание кошка, глянув на меня хитро-хитро. Мол, "и что будешь делать?"

- А тут какой подвох? - не ударил в грязь лицом я.

- Ты оживешь.

- И?

- И со всеми вытекающими, - нарочито небрежно.

- Проведу остаток дней в психушке?

- Ну, пар-р-ру лет еще попр-рыгаешь, пока пер-рвые симптомы не начнут пр-роявляться.

- Ясно. Давай третий вариант.

- Мне давай.

- А тебе зачем?

- Жр-рать хочу. Думаешь, на этой помойке легко что-то съестное отыскать? Даже кр-рысы, и те с голоду сдохли или р-разбежались, - пожаловалась кошка.

Меня передернуло.

- Нет, ну ты, конечно, можешь дождаться клиента, пер-р-редать ему, и мы пойдем, - снова нарочито безразлично протянула кошка, явно намекая, что такой вариант не устроит ни ее, ни меня. - Но так неинтер-р-ресно...

- А если тебе отдам, то будет интер-р-ресно? - передразнил собеседницу я.

Кошка совсем по-человечески пожала плечами, принявшись вылизывать спинку над хвостом. Ясно. Похоже, во мне пытаются разжечь любопытство, выдерживая драматическую паузу. Подождем. Присел на ступеньку, демонстративно не обращая внимания на хвостатую манипуляторшу. Открыл саквояж. Лужа крови уже почти вытекла сквозь дырку в углу, и сердце лежало среди облепивших его осколков стекла. Пригляделся. Нет, все-таки мне не показалось: оно еще билось.

Саквояж дернулся в моих руках. Поднял взгляд и уперся в умильную мордочку, заглядывающую внутрь. Кота в сапогах из мультика помните? Вот оно. Только черное и глаза красным и кровожадным светятся.

- Двер-рь откр-рою, - наконец-то определилась со своим предложением кошка.

- А там?

- А там сам р-разбер-р-решься. Но не пожалеешь, я тебя знаю, - кошка перевела полный надежды взгляд с сердца на меня и облизнулась.

В животе у нее громко заурчало. И в самом деле такая голодная? Совершенно неожиданно мне стало весело. А что? Среди всего этого бреда, который творится вокруг... Почему бы и не сделать самый бредовый из всех бредовых выборов? К тому же, жалко зверушку, голодает ведь.

- Открывай, - решительно поставив раскрытый саквояж на землю, взялся за ручку двери.

Дверь подалась, распахнувшись внутрь. Странно, предыдущие посетители открывали ее наружу. Я шагнул в теплое задымленное нутро бара на 221, Портобелло Роуд, оставляя позади промозглую сырость Лондонского рассвета.

- Рип, вы все-таки решили остаться с нами? - навстречу спешил круглый толстячок, мой наниматель, поблескивая лаком желтых туфель.

- Ага, - кивнул я, отпуская ручку двери.

Сзади донеслось довольное урчание и чавканье. Пожалуй, оборачиваться не стану. Дверь захлопнулась с громким стуком.

И все-таки я обернулся. Чтобы упереться взглядом в цельную стену. На стене висела картина, изображавшая черную кошку. Двери не было. Кошка с картины подмигнула красным глазом.

Скучно мне точно не будет.