В следующий выходной к Ивану, все также безуспешно мерзнущему на базаре возле своей машины, подошел кореец, назвавшийся представителем японской автомобильной корпорации, и предложила ему работу. С тех пор каждый месяц он отправлялся из Находки в Японию на автомобильные стоянки, где пакистанцы специально для него готовили первосортный товар - хорошие экземпляры недорогих машин, собранных из хлама, а также разобранные на запчасти ворованные авто последних лет выпуска. За пределами русской таможни эти запчасти превращались в дорогие подержанные иномарки с документами, якобы, прошедшие капитальный ремонт. "Паковские" автостоянки, контролируемые якудза, не требовали от Ивана немедленной оплаты. В России Иван перегонял машины в автосалоны и автобазары Сибири, получал деньги за уже проданные экземпляры предыдущей поставки и снова отправлялся в Японию. Расплачивался с пакистанцами за прошлую партию и снова получал товар в долг.

Учетом вывезенных из Японии и проданных в России машин занимались бухгалтеры семьи Такахаси. Честность Ивана никогда не подвергалась сомнению, баланс прихода и расходы ежегодно сводился с прибылью. И только, когда он купил землю под Находкой и построил на ней дом, заказал из-за границы экзотических питомцев - страусов и мохнатых пони, бухгалтеры Мамору всполошились и взялись за сложные формулы подсчета доходов Ивана. Суммы, которые он свободно тратил, намного расходились с теми, которые он мог получать в качестве вознаграждения. Вот тогда появились подозрения, что Иван, получив доход от проданных автомобилей, отдавал деньги не полностью и не сразу, ссылаясь на задержку в продажах, затоваривание рынков, не сезон и много других причин, которые казались ушлым в финансовых вопросах японцам убедительными. Часть временно утаенных, таким образом, денег Иван использовал для приобретения машин, оформляя их на своих знакомых, или давал в долг под проценты. Машины, приобретенные за деньги клана, продавались, но доход от "неучтенных" продаж оставался в кармане Ивана. После нескольких "прокруток" придержанные суммы появлялись на бухгалтерских счетах, составляя идеальный дебет - кредит "отгрузка - оплата".

Нужно было бы давно наказать нечестного работника. Но Акено все медлила, ждала удобного случая. И теперь она удовлетворенно наблюдала за приготовлениями матросов к отплытию. Да, она виновата перед братьями, ведь это она привлекла к делам вора. Но она сама и накажет виновного и, тем самым смоет с себя вину... океанической волной. Она мысленно улыбнулась - ей понравился каламбур "смоет вину... водой, водяной дракон примет его".

***

Береговые работники откатили от теплохода трап. Корпус корабля, одетый в красивые гирлянды огней и начал медленно отчаливать от берега. Ивана с молчаливым восхищенно смотрела на этот торжественный процесс, и только, когда силуэт корабля, украшенный огнями, растаял вдали, словно призрак, а линия горизонта слилась с разом потемневшим небосклоном, она спохватилась. В наступивших сумерках лица людей стали плохо различимыми, а звуки, напротив, стали громче и явственнее. Низкие облака, набежавшие со стороны моря, тронулись красноватым отсветом.

Ивана глубоко вздохнула, потом снова и снова, пока не закружилась голова. Влажный пропитанный солью и йодом воздух наполнил ее легкие, и ей казалось, что голова кружится от счастья.

- Как должно быть замечательно жить в океане! - сказала она мечтательно. - Плавать вместе с дельфинами и не бояться ничего.

- Хочешь поплыть на этом корабле? - переспросил кто-то рядом.

Ивана оглянулась. Низкий, чуть хрипловатый тембр, резко очерченные тенями скулы и глубокие складки у губ заставили Ивану засомневаться, мужчина перед ней или женщина. Но потом собеседница поправила прядь длинных волос, упавшую ей на лоб плавным не лишенным кокетства движением.

- Я думаю, с того корабля вид на наш берег замечательный, - сказала Ивана вежливо, - Я никогда не плавала ни на чем. Когда я начну работать, то в свой отпуск куплю билеты и поплыву в кругосветное плавание. Я побываю везде. Потому что прекраснее моря нет ничего. Можно, конечно, лететь самолетом, но это не интересно - сидишь и смотришь в маленькое окошко на облака. Все такое маленькой, как на картинке.

Акено метнула на бесхитростное лицо девушки испытывающий взгляд.

- А не боишься?

- Лететь на самолете?

- Нет плыть по океану.

Ивана улыбнулась. Ночной бриз трепал ее челку. Невидимая волна размеренно била в бетон, шипящими звуками возвещая о своем вечном превосходстве перед слабыми живыми существами, возомнившими себя хозяевами планеты. "Я - хозяин планеты". - Грохотали валы, разбиваясь о бетонную набережную. "Я - вечен и неисчерпаем", - шептали, перекатываясь под властной рукой волн, камни галечника. Лязганье железа, скрежет, трели крановых звонков, крики портовых рабочих. Ивана раскрыла объятья этому миру, в котором все так прекрасно.

- Море - это жизнь! - сказала она мечтательно.

- В море погибает много людей. Представь себе, что ты там, на борту этого судна. - Едко сказала собеседница, - Представь себе, что ты один из пассажиров вон той старой посудины, которую давно пора списать по старости. И представь себе, что этот теплоход в полной темноте начинает тонуть. Страх охватит твою душу. Ничего, кроме ужаса смерти, не будет волновать тебя. Ты будешь метаться по железным переходам, сталкиваясь с мокрыми телами других пассажиров. Поток воды хлынет через открытые двери, сметая людей со ступенек, не оставляя им шансов выбраться из металлического гроба. Крики отчаявшихся, трупы всплывают среди вещей и мусорных пакетов... И с этим судном это может случиться.

Перед внутренним взором Иваны развернулась нарисованная словами незнакомки картина. Ей показалось, что она слышит крики о помощи, доносящиеся со стороны моря, оттуда, куда ушел корабль. Нет, это ревет вода, ворочая по дну камни, монотонно накрывая их своей свинцовой тяжестью.

- Это ужасно! - воскликнула она.

- Это - жизнь, - усмехнулась Акено.

- Я знаю, что иногда корабли тонут. И люди тоже тонут вместе с ними, но я никогда не думала, что это выглядит так... страшно. Вы говорите так, будто тонули когда-то. Вы это все видели? Правда? Бедная. Вы видели и ничего не могли исправить. Как я вас понимаю! Как мне жалко всех людей на земле, которые погибли. Если бы я могла сделать так, чтобы никто никогда не умирал, то я непременно сделала бы это. И Вы бы сделали, каждый сделал бы, я уверена.

Ночь опускалась на порт, закрывая его темной вуалью. Бледное расстроенное лицо девочки было единственным светлым пятном на фоне серых силуэтов контейнеров. Акено опомнилась: "Зачем я это говорю? Завтра, когда она узнает о катастрофе, она вспомнит меня и расскажет о нашем разговоре в милиции".

- Ты что, испугалась? - Она хищно оскалилась, пытаясь изобразить улыбку, чтобы сгладить впечатление от своих слов, - Не надо бояться, глупая. Я пошутила. Я сама мужа в рейс проводила, он у меня матрос. Это просто шутка такая. У нас, наоборот, говорят, что если говорить плохо, то случится обязательно хорошо. Примета есть. Потому мы всегда так на прощанье говорим.

Сказав это, Акено поспешила скрыться в проходах между контейнерами.

- Мне один очень умный человек, ученый, сказал, что информация не исчезает и там, где плохая появляется, то плохое в этом месте случается. Я теперь не усну всю ночь, буду думать о том, чтобы ничего не случилось с кораблями, которые сейчас в море. Может быть, моя мысль тоже накопится в этом месте и ничего такого, о чем вы сейчас сказали, не произойдет хотя бы с тем кораблем, - с надеждой сказала Ивана, не заметившая ее исчезновения.

Включились прожекторы. Ивана посмотрела на то место, откуда недавно с ней разговаривала незнакомка, но там никого не было. Зато в свете ярких ламп ее заметила Соня, которая уже давно ее искала ее и даже привлекла к поискам местного милиционера.

- Ивана! Я так испугалась. Боже мой. Разве можно так далеко убегать? - воскликнула Соня, подбегая. Она запыхалась, и голос ее прерывался то ли от волнения, то ли от быстрого шага.