— Я прилетаюзавтрав пять тридцать.

— Утра?

— Конечно.

— Сама будешь добираться из аэропорта.

— Что? Мы несколько лет не виделись! Ты не встретишь младшую сестру в аэропорте?

— Пять тридцать! Конечно, не встречу. Я буду спать, — пожимаю плечами, удивляясь, почему сестра не пришла сама к этому очевидному выводу.

— Ты совсем обалдела? — визжит Джул, как какая-то банши.

— Сон-очень важная составляющая нашей жизни, — пытаюсь донести до сестры истину бытия.

— Впаривай эту ерунду своему жениху, а я и слышать этого не желаю. Завтрав 5-30. Иначе я отомщу! — крикнула Джул и “отключилась”.

Смотрю на телефон в отупении несколько мгновений, осознавая, насколько моя сестра порой психически нестабильная личность. Просто ужас! Разве можно так себя вести? Какая нынче молодёжь невоспитанная! И в кого она такая прямолинейная и острая на язычок? Непонятно. Родителям должно быть за неё стыдно. В её годы уже нужно браться за голову и заканчивать сквернословить. Надо быть серьёзной и ответственной девушкой, как я. Ага-ага.

Глубоко вздохнула и отправилась обратно на кухню. Я уже физически ощущаю руки сестры на моей шее. Действительно придётся её встретить в такую рань. Заставлю Томаса поехать вместе на машине. Пусть порадуется со мной этому прекрасному и чарующему утру, вместо того, чтобы спать, похрапывая в подушку. Была б моя воля, и если бы Томас знал мою сестру лично, я бы отправила его самого в аэропорт. Но, к сожалению, встретить мою сестру все-таки придётся и мне. Как несправедлива эта жизнь!

Топаю ногой, чертыхаясь, и сажусь на стул. Интересно, что же случилось у Джул, что она решила покинуть свой любимый город? Понятное дело, что виной всему парень, но что конкретно между ними произошло? Расскажет ли она мне? Или будет снова вести себя так же нахально, как по телефону? Что же мне делать с Джул? Ведь если она все та же, что и прежде — мне предстоит много усилий потратить на то, чтобы сделать её мягче и более открытой. Нужно заставить Мари помочь мне в воспитании младшей сестрёнки. В Мари есть жилка строгой мамочки. Хотя, о чем я только думаю? У Мари с Джул есть немало общего, как ни прискорбно об этом думать. Они вполне могут сблизиться и объединиться против меня. Ведь есть у них общая жуткая и совершенно непонятная мне особенность: они любят спорт. Всякие пилатесы и аэробики. Периодически сидят на диетах и бегают по утрам. Совершенно неадекватные и странные бабы. Даже не знаю, как могу их выносить. Хоть чувство юмора у обоих зашкаливает. До меня им, конечно, далеко, но совершенства так просто не достичь. Моя безграничная любовь, чуткое сердце и широкая душа простит им многие огрехи. Главное, чтобы они не пытались затащить меня на тренировки. А то придётся им мстить. Как-то коварно и очень изощрённо. Хороших я подружек невесты выбрала, все-таки!

Открываю холодильник в поисках еды. Я обещала перекус своему мужчине. Пора выполнять возложенные на меня обязанности: кормить, ублажать и подбадривать Томаса. Столько ответственности на мои хрупкие плечи! Что тут у нас есть: сыры, колбасы, ветчины, салаты… Он ограбил бакалею? Смеюсь и достаю все, чем запасался мой благоверный. Сделаю ассорти и бегом в постельку. Нам ещё спланировать свадьбу нужно, пока этим не начала заниматься моя мама. У неё своё оригинальное видение на все вещи, нужно оставить ей как можно меньше места для манёвра. Господи, Томас, на что ты только подписался, женившись на мне! Моя семейка прекрасна и неповторима, но сможешь ли ты выдержать всех этих людей? Ведь такие совершенные и идеальные люди, как я, не падают на эту землю с космоса. Их растят не менее совершенные и идеальные экземпляры. Твоё счастье, Кент, что мы все не будем жить под одной крышей!

Красиво выкладываю нарезанные продукты на тарелочку и понимаю, что чего-то не хватает. Нужно сделать что-нибудь от души. Чтоб сразу осознал, как я его люблю и дорожу им, ненаглядным. Возвращаюсь к холодильнику, достаю яйца, странную на вид горчицу и планирую удивить муженька. Взбиваю яйца, солю, вбухиваю странную субстанцию горчицы в мисочку и нарезаю хлеб. Сейчас обжарю багет в этой красоте и понесу любимому. Громко ругаюсь, отскакивая от сковороды, когда в меня летит раскалённое масло, но не бросаю своего кулинарного дела. Защищаюсь крышкой и лопаткой, как настоящий средневековый рыцарь. Раскалённым каплям масла меня так просто не одолеть!

Сейчас я накормлю Томаса Кента и восполню все потраченные на любовь силы этого мужчины. Как ни крути, а муж мне нужен энергичным и улыбающимся, смелым и сильным, прекрасным и совершенным. Интересно, если бы я пришла в агенство знакомств с такими требованиями, смогли бы они найти мне хоть одного подходящего мужчину? Ох, вряд ли. Выкладываю хлебцы к нарезке и улыбаюсь. Какая я все-таки молодец!

Гордо шагаю в спальню с подносом в руках. Ну, Кент, открывай рот от удивления, благодари всех богов за такой щедрый и прекрасный подарок, как Элизабет Купер! За что тебе только так повезло в жизни?

— Ммм, — улыбается Томас, поправляя подушку, — кто-то все-таки вспомнил о своём супруге и решил его накормить.

— Это не так уж и легко, Томас. Я не дурака валяла, а готовила.

— Правда? А почему тогда я вижу здесь все, что купил ранее?

— Не придирайся, — бью несильно по ноге благоверного, — я сделала тосты. Давай, наяривай, пока я не передумала и не съела все сама. Ты знаешь, я могу.

— Точно, — смеётся мужчина и делает себе бутерброд. Откусывает большой кусок и меняется в лице. Медленно прожёвывает и смотрит мне в глаза. — А ты сама это пробовала?

— Что? Тосты? Нет. Все для тебя.

— Попробуй, — протягивает мне свой бутерброд.

— Я чувствую подвох.

— Открой рот, Элизабет.

— Такой властный, — хмыкаю и послушно откусываю бутерброд. И в этот момент происходит практически землетрясение: скулы сводит, язык горит, по макушке словно бьют кирпичом, а на глаза наворачиваются слезы.

— Сколько горчицы ты добавила, Лиззи? — смеётся Томас. Ненавижу его. Паразит. Грозно смотрю на мужчину перед тем, как побежать на кухню за минералкой. Кошмар какой! Мой рот в огне! Кто вообще покупает такую ядреную горчицу? Кто, кто? Чертов Томас Кент!

***

— Которая из них твоя сестра? — спрашивает Томас, указывая на толпу девиц, идущих вдоль терминала.

— Милый, поверь, мою сестру ты узнаешь из тысячи безликих девушек. Даже ни разу не видев её до этого, — заканчиваю фразу, улыбаясь. Впереди идёт стройная блондинка, высоко задрав нос, разговаривая с очень высоким симпатичным парнем. К слову сказать, парень несёт четыре сумки, помимо своего чемодана, розовый рюкзак и гитару на спине.

— Это твоя, — безошибочно тыкает пальцем в толпу мой супруг, — точно девушка семейства Купер.

— Бинго, — смеюсь, подмигивая Томасу.

— Она же должна была прилететь одна.

— Она и прилетела одна.

— А что это тогда за бедолага, увешанный красно-розовыми сумками?

— Мистер Кент, если парень хочет помочь хрупкой девушке, разве можно ему отказать в этом?

— Точно.

Джул осматривает терминал с сердитым лицом, но черты её лица сразу же смягчаются, как только она видит меня.

— Лиззи! — кричит сестрёнка и бежит ко мне, раскрывая руки для объятий.

Громко хохочу, отбегая от Томаса и несусь навстречу сестрёнке.

— Джули!

И тут можно представить наши прекрасные стройные тела в замедленной съемке, как в каком-нибудь качественном и популярном фильме:

Мы бежим, выкрикивая имена друг друга по слогам, наши груди раскачиваются в такт каждому движению, волосы волнами устремлены назад, а в глазах горит огонь долгожданной встречи. И все бы ничего, но давайте смотреть на ситуацию откровенно — перед вами девчонки Купер… Поэтому моё лицо резко меняется, когда нога Джул подворачивается и она летит вперёд, падая на меня. И может быть другая девушка бы спасла свою родню от падения, но во мне это не заложено генетически, поэтому я начинаю махать руками, как птица крыльями, и падаю прямо на пятую точку вместе с моей сестрой сверху. Держу пари, работники терминала сольют это видео на ютуб. Да ещё подпишут как-нибудь по-идиотски, типа, “падение двух блондинок”. Заранее ненавижу последствия публичных падений. Но сейчас это не имеет никакого значения.