* * * Когда крестьянской горькой долей, Певец, ты тронут был до слез, С тех пор немало жгучей боли Тебе увидеть привелось. Когда ты ликовал, взволнован Величием своей страны, Твои звучали песни, словно Лились с небесной вышины. Когда, отчизной вдохновленный, Заветных струн касался ты, То, словно юноша влюбленный, Ей посвящал свои мечты. С тех пор с народом воедино Ты связан узами любви, И в сердце каждого грузина Ты памятник воздвиг себе. Певца отчизны труд упорный Награда увенчать должна: Уже пустило семя корни, Теперь ты жатву пожинай. Не зря народ тебя прославил, Перешагнешь ты грань веков, И пусть подобных Эристави Страна моя растит сынов. Звучала великая правда, Возвышенная мечта. Сердца, превращенные в камень, Заставить биться сумел, У многих будил он разум, Дремавший в глубокой тьме. Но вместо величья славы Люди его земли Отверженному отраву В чаше преподнесли. Сказали ему: «Проклятый, Пей, осуши до дна… И песня твоя чужда нам, И правда твоя не нужна!» * * * Когда луна своим сияньем Вдруг озаряет мир земной И свет ее над дальней гранью Играет бледной синевой, Когда над рощею в лазури Рокочут трели соловья И нежный голос саламури Звучит свободно, не таясь, Когда, утихнув на мгновенье, Вновь зазвенят в горах ключи И ветра нежным дуновеньем Разбужен темный лес в ночи, Когда беглец, врагом гонимый, Вновь попадет в свой скорбный край, Когда, кромешной тьмой томимый, Увидит солнце невзначай, — Тогда гнетущей душу тучи Развеют сумрачный покров, Надежда голосом могучим Мне сердце пробуждает вновь. Стремится ввысь душа поэта, И сердце бьется неспроста: Я знаю, что надежда эта Благословенна и чиста! УТРО Раскрылся розовый бутон, Прильнул к фиалке голубой, И, легким ветром пробужден, Склонился ландыш над травой. Пел жаворонок в синеве, Взлетая выше облаков, И сладкозвучный соловей Пел детям песню из кустов: «Цвети, о Грузия моя! Пусть мир царит в родном краю! А вы учебою, друзья, Прославьте Родину свою!» * * * Постарел наш друг Нинина, Сломлен злою сединой. Плечи мощные поникли, Стал беспомощным герой. Вот беда! Когда, бывало, Он с неистовым серпом Проходил по полю шквалом — Сноп валился за снопом. По жнивью шагал он прямо, Отирая пот с лица, И тогда веселья пламя Озаряло молодца. А теперь не ходят ноги — Злая старость не щадит… Все лежит старик убогий, Внукам сказки говорит. А когда услышит с нивы Песню вольного труда, Сердце, крепкое на диво, Встрепенется, как всегда. На костыль свой опираясь, Приподнимется старик И, ребятам улыбаясь, Загорается на миг. «Говорят, в 1931 году за рубежом была издана книга о Сталине (сейчас она издана и в СССР), где есть информация о том, что, когда Сталин увлекся Надеждой Аллилуевой, она сообщила ему о предстоящем аресте В. И. Ленина? Так ли это?
Р. Илиева, г. Шатхор». В 1931 году в Стокгольме издательством «Стрела» действительно была выпущена книга «Сталин» С. Дмитриевского, где есть такие сведения, но вряд ли они могут быть приняты на веру: «В то время вернулись с одной станции Финляндской дороги дочери Аллилуева. Они рассказали, что слышали в вагоне, что виновники июльского восстания — «тайные агенты Вильгельма» — бежали на подводной лодке в Германию и что очень жаль, что так случилось, потому что этих людей надо бы убить… Девочки были очень смущены, узнав, что главный виновник восстания сидит у них в квартире. Но их информация показала, что попадаться в руки властям Ленину нельзя. Сталин, смеясь, спросил младшую: — Так убьют Ильича, а? Серьезно глядя на него чистыми, еще совсем почти детскими глазами, она сказала: — Конечно, убьют!.. Уверенная твердость ее голоса, серьезность глаз, какая-то ясная определенность лица и фигура произвели на Сталина впечатление. Его потянуло к этому полуребенку. Правильность информации девушек подтвердила и разведка Орджоникидзе и Ногина, которых Сталин направил в исполком Совета узнать: гарантируют ли Ленину жизнь? Меньшевики гарантии дать не могли». Так время корректирует портрет И. В. Сталина с помощью все новых и новых деталей, и мы, возможно, когда-нибудь приблизимся к истине. |
