Вскоре снова пыхнуло пламя из стены, что-то щёлкнуло, за дверью на мгновенье мелькнул свет и опять всё погрузилось в темноту.
- Серый! - завопил я. - Не торопись! Пожар устроишь. Подожди три минуты, пусть автоматы остынут.
Что оставалось делать Серому? Что прикажете делать, если вообще нет никакого выбора? Естественно, он стал ждать, когда остынут эти треклятые автоматы, будь они неладны...
Пока он ждал, я откинул ковёр и поднял крышку люка, выдернул провод из розетки и полез осторожно в подвал.
Свет, в конце концов, зажёгся. Прогремели опять замки и засовы. Защёлкал выключатель в моей комнате, но лампочка от этого не загорелась.
Я стоял в подвале под лестницей, прикрытый нависавшим карнизом, и грел в руках металлический диск.
Серый начал с воплей.
- Конус! - орал он вполне доброжелательно, чтобы не запугать меня. Ты где? Вылезай, ядрёна Матрёна! Пасть порву! - тут он начал свирепеть. Вот сука подлая. Тебе сколько раз говорить? Ну?
Понукания не помогали. Я молчал.
- Ты что, в шкаф сунулся? - в голову его пришла, видимо, новая мысль. - Попробуй только. Наркоман херов!
Ага, вот что за шкаф стоит в подвале...
Довольно долго он уговаривал меня, подкрепляя уговоры яркой лексикой. Наконец, выдав последнее предупреждение, затих.
Значит, от уговоров решил перейти к действиям.
Я замер, не дыша.
Подкрался к люку он совершенно бесшумно. У края прямоугольника, подсвеченного отражённым светом из коридора, появилась голова. Серый, как молчаливый призрак, уставился неподвижным взглядом в темноту прямо под собой. Он не мог видеть даже очертаний моей головы, полускрытой лестницей, но я на всякий случай отвёл глаза. Вдруг он такой чувствительный, что среагирует на взгляд из темноты...
Серый продолжал наблюдать неподвижно.
Наконец он понял, что сколько бы ни смотрел в эту густую черноту, увидеть ничего не сможет. Нужен свет. Беспокойно шевельнувшись, он снова замер, прислушиваясь, и решил, наконец, довериться обманчивой абсолютной тишине. Всем телом он повис над люком и опустил руку вниз, отыскивая сбоку кнопку, включающую в подвале лампу.
Чуть присев, я швырнул двумя руками метательный снаряд вверх между ступенями лестницы. Вверху что-то хряснуло, потом бравый представитель преступного мира издал невнятный глухой звук и рухнул вниз головой, пересчитывая спиной ступени.
* * *
Отчаянно громко скрипел под ногами снег, когда я крупной рысью уходил в морозное ночное пространство.
Повезло? Братцы, везёт сильнейшему.
Удалившись на значительное расстояние от конспиративной квартиры, я постепенно обрёл ясную голову и начал действовать осмысленно.
Вначале определился на местности: оказывается, я находился в районе городского ипподрома, который посещал время от времени в прошлом. И потому с трудом, но разобрался, где нахожусь. А разобравшись, выбрал правильное направление движения и вскоре благополучно прибыл в родимый академгородок, несмотря на редкое, как дождь в пустыне, появление на ночных улицах муниципального общественного транспорта.
Мафию недооценивать опасно и поэтому домой я не пошёл. Чтобы не светиться, если вдруг поблизости торчат люди капитана Мяздрикова. Но как связаться с женой? Дело осложнялось тем, что ни один телефон-автомат в нашем жилом массиве не работал с начала экономических реформ в стране. Потому что отроки, проживавшие в соседнем жилом массиве, именуемом Нахаловкой, аккуратно обрезали исправные телефоны и уносили их с собой. Не думаю, чтобы они таким способом хотели телефонизировать свою малую родину. Просто это был их бизнес: детишки самостоятельно зарабатывали на вино, табак и женщин.
Зная аккуратность юных бизнесменов, я не стал ходить по пустынным улицам в поисках нормального телефона, но сделал попытку проникнуть в общежитие аспирантов. Попытка оказалась удачной, ибо чопорные аспиранты в обыденной жизни были разгильдяями и частенько оставляли вход в общежитие незапертым на всю ночь. А на третьем этаже общежития, на лестничной площадке до сих пор висел на стене телефон. Живой...
Поблагодарив судьбу, я набрал номер. Несмотря на мои настойчивые уговоры, жена, конечно, сразу заплакала. Но скоро взяла себя в руки и вняла моей просьбе немедленно одеться и уходить из дому, чтобы переночевать у подруги, жившей в соседней многоэтажке. Если за квартирой следят, рассудил я, то брать по дороге её не будут, зачем? Лучше узнать, к кому она идёт тёмной ночью. А когда, в конце концов, выяснится, что я только что совершил побег при отягчающих обстоятельствах, то взять её в заложники будет трудно, по крайней мере этой ночью: в той трёхкомнатной квартире живут двое мужиков отнюдь не робкого десятка. Это был неплохой вариант.
- Кстати, где наш кот? - вспомнил я неожиданно.
- Дома, - отвечала жена удивлённо. - Ночью пришёл и орал под дверью. Ты что, выпускал его на улицу?
- Потом расскажу, - пообещал я.
И, довольный таким поворотом дела, я вышел из общежития аспирантов, огляделся, свернул за угол и канул в ночной темноте.
* * *
На следующий день город был потрясён кошмарным событием, случившимся этой ночью.
Произошло вот что. На исходе ночи дежурному городского отдела милиции позвонил мужчина, отказавшийся себя назвать, и сообщил, что в доме семнадцать дробь шесть по улице Ушаковской в квартире один хранится большое количество наркотиков. Мужчина описал, как найти вход в подвал, ведущий прямо из квартиры, но от продолжения разговора отказался. Определитель телефонных номеров показал цифры, соответствующие номеру одного из квартирных телефонов в доме по улице Фурье. Пожилой дежурный с подозрением посмотрел на пульт, покачал головой, сказал: "Туфта!" и принялся докладывать о телефонном звонке заместителю начальника отдела.
Через четыре минуты на улицу Фурье ушла машина с дежурным экипажем, но вскоре вернулась. Старик и старуха, проживавшие в квартире с зафиксированным телефоном, никуда этой ночью не звонили, гостей у себя не принимали; милицию сильно испугались и ничего путного по делу сказать не могли.
А через восемнадцать минут со двора отдела выехал служебный автобус, развернулся и покатил в сторону реки Ушаковки. В автобусе сидели несколько человек в бронежилетах, касках и с автоматами.
Однако, вместо автоматов им вскоре понадобился автоген, чтобы открыть дверь квартиры. Она была пуста, если не считать мужского трупа, лежавшего в одной из комнат. У мужчины была повреждена грудная клетка и обезображено выстрелом в упор лицо.
В подвал проникнуть оказалось непросто. Когда откинули ковёр и легкомысленно потянули дверцу, прорезанную в полу, из подвала громыхнул взрыв...
Омон разметало по комнате. Один человек получил тяжёлые ранения и скончался на месте, двое других отправлены были в реанимацию. И после взрыва угол дома начал оседать и проваливаться...
Короче, когда эвакуировали жителей и проникли, наконец, в подвал, там нашли ещё один труп. С полуобгоревшей бородой и усмешкой на мёртвых губах.
Нехорошей оказалась, однако, эта квартирка...
* * *
Обо всём вышесказанном я узнал днём из теле и радиосообщений, пребывая в гостях у одного доброго и отзывчивого человека - не буду уточнять, у кого именно. Важно для нашего правдивого повествования лишь то, что он был большим докой по части телефонной связи.
Отдыхая от пережитых волнений, я одиноко бродил по пустой квартире, смотрел телевизор и думал о разных пустяках.
Спешил, значит, Самоха, отстранённо думал я, рисуя в воображении картину дальнейших событий в конспиративной квартире. На исходе было время и потому судьба Серого решена была быстрым и надёжным способом. Да и Самохину ошибку, совершённую в тот вечер, выстрел этот упрятал поглубже. Нет свидетеля - нет и ошибки...
Беспокоило меня, однако, то, что я добровольно взял на себя роль квартирного вора. Конечно, вынудили сделать так суровые обстоятельства, но всё равно неприятно. Кто знает, каким боком это может повернуться. Но кто же, в самом деле, "взял" квартиру Худорожкова? То, что ноутбук старшего инженера оказался у какого-то Прейскуранта, вовсе не является неопровержимой уликой. Причин для объяснения такого факта можно найти множество. И смерть Худорожкова, кстати, тоже можно объяснить многими причинами: не решился отдать на расправу товарища, или не знал, где он прячется и не смог убедить в том Билли Бонса, а может, просто Билли Бонс встал в тот день не с той ноги... Всё это равновероятно. Тогда с чего начать размышления?
