— Я не заметил. Я не посмотрел.

Лицо Мордена сморщилось. В резком свете лампы казалось, будто его лицо ожило. Оно судорожно подрагивало. Анна никогда еще не встречала того, кто бы так страдал. Смотреть на это было ужасно, и это было еще ужасней потому, что в этом была виновата она.

— Простите, простите.

Анна разбередила рану, оставленную прошлым, сорвала начинающую образовываться мозоль. Анна взяла Мордена за руку — за ту, которая не сжимала камень. Рука дрожала. Анна задумалась, страдала бы она так же сильно, если бы погиб Джон?

— Думаете, что нет ничего страшного в том, что ты забыл о тех, кого любил когда–то? Я обещал любить сою жену вечно. И вот я здесь, прошло всего шесть месяцев, а я уже начинаю забывать. Целых двадцать четыре часа я не думал о ней!

Судорога исказила лицо Мордена, мельком осветив то, что было у него на душе.

— Вы знаете, что я не могу вспомнить голоса дочери? Я не могу вспомнить, как он звучит. Да, я могу видеть ее на наших домашних видеофильмах. Я слышу ее разговоры, ее смех, но она будто чужая. Это уже не то, чем была моя дочь — ее прикосновение, когда она проходила мимо, ее запах — свежий и слабый, звук ее шагов по лестнице, крики радости, которыми она отмечала мой приход домой с работы. Она ушла. Они обе ушли. И все, что я сейчас чувствую, это облегчение.

Они помолчали. Спустя некоторое время Анна заметила, что Морден престал дрожать.

— Простите.

Его лицо снова начало принимать обычное выражение.

— Все в порядке. Простите, что расстроила вас.

Анна поняла, что его боль никогда не утихнет. Она всегда будет в нем, неважно, насколько глубоко она будет похоронена. Анну ничто никогда не задевало столь сильно.

— Я тут болтал о том, что я не держу туза в рукаве, но потом сорвался.

Он высвободил руку:

— Все в порядке. Я понимаю.

В глазах Мордена снова бродили тени.

— Нет, вы не понимаете. И, я надеюсь, никогда не поймете.

Морден разжал кулак, открывая лежащий на ладони камень:

— Это было очень мило с вашей стороны.

— Боюсь, что не очень.

— Я действительно ценю это. Спасибо. Вы не поможете мне надеть его?

Анна взяла цепочку, обошла его, чтобы оказаться сзади, открыла замочек.

— Так я никогда о нем не забуду …

— Надеюсь, что вы будете помнить о том, что они любили вас и хотели, чтобы вы были счастливы. Так вы сможете всегда носить с собой их пожелания.

Анна надела цепочку на шею Мордена так, чтобы имя бога, написанное на камне, было обращено к его груди, и застегнула замочек.

Анна снова села рядом с ним. Тени исчезли с лица Мордена. Черты его лица разгладились, оно превратилось в прежнюю маску. Лицо Мордена казалось расстроенным, неуверенным. Она разбередила рану, и требовалось время, чтобы ее залечить. Вероятно, именно сейчас появилась возможность. Возможность установить настоящие человеческие отношения, не забиваемые политикой или секретами. Она наклонилась поближе.

— Расскажите мне о Марсе, — попросила Анна.

И Морден начал свой рассказ.

Генерал Лохшманан отошел от панели управления орудиями, следом за ним — его помощница, так и не сделавшая ни единой пометки в своем электронном блокноте. Джон сдержал улыбку и слегка кивнул Россу. Канонир стоял, вытянувшись по стойке смирно, но по его расправленным плечам Джон мог сказать, что Росс горд собой. Джон чувствовал то же самое. Позади Росса, вытянув руки по швам, стоял Спано. С ним до сих пор были проблемы, но Джон хотел дать Россу возможность справиться с ним.

Генерал и его помощница, вместе с Джоном и Корчораном, вышли из отсека управления орудиями. Инспекция была окончена, и они вернулись в кабинет Джона.

— Капитан, мои поздравления. Вы отлично прошли инспекцию.

На лице Джона заиграла улыбка:

— Благодарю вас, сэр.

Лохшманан потянулся к карману кителя:

— Настало время сообщить вам дополнительную информацию о предстоящем задании. После моего ухода вы можете ознакомить с ней коммандера Корчорана. На этом инфокристалле содержатся сведения о запланированном месте, времени, а также еще некоторые, полученные нами, данные, касающиеся покупки Земной Гвардией партии взрывчатки. Это должно произойти примерно через тридцать часов. Как только я покину борт „Агамемнона”, вы направитесь к месту, где состоится передача товара. План террористов таков: они погрузят взрывчатку на борт своего корабля и направятся к Вавилону 5. Во время церемонии открытия станции корабль террористов врежется в нее, и взрывчатка сдетонирует от удара. Церемония открытия станции состоится через три дня.

Ваше задание: оставаясь незамеченными, наблюдать за погрузкой взрывчатки на борт корабля террористов. Именно для этого ваш корабль был оснащен новейшей стелс–системой. Выждите, пока продавцы–нарны не покинут район. Нам не нужны лишние проблемы. Сразу после того, как они уйдут, вы нападете на корабль террористов. Вам нужно уничтожить или серьезно повредить его. Этот корабль не должен долететь до Вавилона 5.

— Есть, сэр.

Генерал повернулся было к двери, но задержался.

— Капитан, — произнес он, стоя спиной к Джону, — нет нужды напоминать вам о силе и влиянии Земной Гвардии.

— Понимаю, сэр.

— Очень хорошо, — генерал вышел, его помощница последовала за ним.

Корчоран угрюмо повернулся к Джону. Хмурое выражение лица придавало его темным бровям еще более дикий вид.

— Ничего себе. Едва мы сумели пройти инспекцию, как они посылают нас на особо важное задание.

Джон положил руку ему на плечо:

— Это то, о чем я говорил. Но, думаю, сейчас мы готовы выполнить задание. Мы справимся.

— Расскажите мне об этой Земной Гвардии. Откуда генерал получил информацию?

Джон отмахнулся:

— Позже объясню. Нам нужно немедленно отправляться. И, как только мы ляжем на курс, я хочу, чтобы был введен режим полного радиомолчания. И я не считаю нужным информировать команду о предстоящем задании. Не вдавайтесь в подробности. Но, на всякий случай, если у нас на борту окажется человек, симпатизирующий Земной Гвардии, и он что–то разузнает, я не дам ему ни малейшего шанса передать информацию своим.

— Понимаю вас, сэр.