Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Эйфория

Энн Канта

Люди, которые отрицают существование драконов, как правило, бывают пожираемы ими изнутри

Урсула Ле Гуин

© Энн Канта, 2018

ISBN 978-5-4485-2455-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эйфори́я (др.-греч. εὐφορία «плодовитость», из εὖ «хорошо» и φορέω «несу, ношу», то есть буквально «хорошо несущая») – положительно окрашенный аффект или эмоция. Ощущается как внезапное, всезаполняющее чувство счастья, восторга. Согласно современным исследованиям мозга и психики, музыка является одним из самых мощных источников эйфории у здорового человека

Часть первая

Глава 1

Линда. Акколада

Акколада – скобка, посредством которой соединяются слева две или несколько систем нотных линий, которые играются одновременно одним или несколькими инструментами. Ряд связанных скобкой линий также называется акколадой, они соединяются общими тактовыми чертами.

Также акколадой называлась церемония посвящения в рыцари и принятия нового рыцаря в орден. Сам термин произошел от французского слова accolade, означающего объятие.1

– И вы в самом деле это делаете?

– Что именно?

– Ну, занимаетесь сексом за…

– Занимаюсь сексом за?..

Двое мужчин сидели в небольшом просто обставленном кабинете с двумя большими окнами, выходящими в маленький двор, полностью заросший зеленью и сильно напоминавший старый заброшенный французский сад. Буйная растительность, еще несколько лет назад, судя по всему, имевшая вполне очевидные строгие формы, предложенные заботливым садовником, теперь утратила их, превратившись в подобие изумрудного моря, раз и навсегда застигнутого легким штормом, вероятно, прерывавшимся лишь при очередной смене времен года, когда насыщенная зелень волн уступала место рыжевато-коричневой и янтарной неге. Один из мужчин, – тот, что задал первый вопрос, – на минуту отвлекся от разговора и повернулся к окну, рассеянно блуждая взглядом по сложному переплетению листов и ветвей. После довольно продолжительной паузы, во время которой его собеседник терпеливо ждал, пока он сформулирует, кажется, не до конца осознанную им самим мысль, человек оторвался от созерцания кустов и деревьев и медленно произнес:

– Я мог бы сказать, что вы занимаетесь сексом за деньги, но что-то останавливает меня.

Он помолчал и откинулся на спинку кресла.

– Могу я узнать, что это? – его собеседник по-прежнему был безукоризненно вежлив.

Мужчина снова задумался и неожиданно рассмеялся.

– Я сам не знаю. Должно быть, тот факт, что…

Он замер, заново пытаясь собрать воедино мысли и чувства, которые, похоже, в силу ли усталости, злости или волнения, раз за разом ускользали от него.

– Должно быть, то, что она сказала мне в тот вечер, – наконец, резюмировал он.

– В тот вечер? – мужчина, сидящий напротив, был явно заинтригован.

– В тот вечер, когда я пришел к ней и сказал… – человек на мгновение остановился, явно смутившись, – когда я предложил ей эту сделку.

– Другими словами, когда вы решили шантажировать ее, – поднявшись со своего места, его визави прошел к столу, расположенному в противоположной части комнаты, и достал из ящика пачку сигарет. – Не возражаете? – он вопросительно посмотрел на своего собеседника и, получив в ответ нетерпеливый кивок, закурил.

– Да, – мужчина смотрел, как хозяин кабинета все так же не спеша подходит к окну и, приотворив одну из створок, присаживается на подоконник, так чтобы дым по возможности уходил во двор.

Угнетенный то ли нарочитой вежливостью этого жеста, граничащей с утонченным издевательством, то ли самой ситуацией, совершенно очевидно мучившей его на протяжении, как минимум, нескольких дней, мужчина бросил на собеседника злобный взгляд:

– Она мастер создавать неудобные инциденты. Я и не ожидал от нее другого. Но даже я не мог предположить, что однажды она найдет себе шлюху и настолько облегчит мне жизнь.

– Как вы думали, облегчит вам жизнь, – удобно устроившийся на своем месте адресат его реплики благополучно проигнорировал оскорбление. – Однако, раз вы здесь, это означает, что что-то нарушило ваши планы.

Резко подняв голову в ответ на эти слова, сидящий в кресле мужчина вновь впился глазами в своего мучителя. На сей раз он молчал довольно долго, а когда решился нарушить тишину, с его губ сорвалось одно-единственное слово.

– Почему?

Потянувшись к столу за пепельницей и вернувшись к прежней позе беззаботного и довольного жизнью сибарита, его собеседник стряхнул пепел с сигареты и улыбнулся.

– Почему что?

Новая тишина не была напряженной, – скорее, в ней начали проступать тонкие контуры понимания, так же, как они виднелись в очертаниях старых деревьев за окном, будто бы давний замысел садовника, который оба они долго и мучительно пытались постичь, внезапно открылся им в ярком и волшебном озарении.

Мужчина, сидевший в кресле, неторопливо встал и, сделав несколько шагов, остановился прямо напротив своего нового знакомого. Теперь его взгляд скользил по лицу и фигуре собеседника, как прежде, не пропуская ни одной детали, но сейчас они не были уликами или строками обвинительного приговора. Несколько раз моргнув, он внезапно осознал себя посреди процесса… познания, и неожиданно это заставило его ощутить себя гостем на чужой территории – больше, чем за прошедшие полчаса, пока он хотел быть и оставался обвинителем.

Откинувшись на светлую стену в проеме окна, он внимательно рассматривал сидящего перед ним человека.

Высокий, худощавый, большие удлиненные кисти рук, волнистые светлые волосы, спереди легкими кольцами падающие на лоб, так что ему периодически приходилось отбрасывать их назад, коротким движением пальцев или просто тряхнув головой, зеленовато-голубые глаза, в этот момент кажущиеся почти прозрачными, и губы, слишком явно выраженные, чтобы выглядеть гармоничными.

Абсолютно непривлекательная внешность.

Вопрос, так долго терзавший его, тот, из-за которого – он только что понял – он на самом деле пришел, родился сам собой.

– Как вам это удается?

Мужчина не стал уточнять, что он имеет в виду. Вместо этого он потушил почти докуренную сигарету и, сделав приглашающий жест, переместился обратно в кресло и, дождавшись, пока его собеседник присоединится к нему, неспешно заговорил.

– Но, послушайте, мистер Тэррингтон…

– Бенедикт, если хотите.

– Бенедикт, – мужчина смерил его тяжелым взглядом. – Это невозможно. Я хочу сказать, – то, что вы этим занимаетесь сейчас, безотносительно того, как с этим связана Линда или кто угодно другой из ее круга, о чем я даже не хочу знать, не означает, что вам это… вы…

Человек, представившийся Бенедиктом, усмехнулся и весело посмотрел на своего собеседника.

– Мистер Эттингер… вы позволите называть вас Эдвардом?

Тот только нетерпеливо махнул рукой.

– Так вот, Эдвард, если я правильно понимаю ваш вопрос, вы хотели бы знать, является ли моя работа результатом, скажем так, вынужденного выбора или же это мое призвание, о котором я мечтал с детства?

Эдвард мрачно кивнул. По выражению его лица было видно, что, будь его воля, он использовал бы другие слова, но в целом смысл его рассуждений передан верно.

– Когда я был подростком, у меня были другие интересы, – хмыкнул Бенедикт.

Эдвард посмотрел на него вопросительно.

– Частная школа, в которой я учился, располагала к гораздо более… жестким экспериментам, – уклончиво ответил тот.

вернуться

1

Вся информация о музыкальных терминах здесь и далее взята из открытых источников в Интернете (Свободная энциклопедия Википедия) (прим. автора).

1
{"b":"580488","o":1}