- Я не хотела... Я не думала... - Алейтис начала убирать грязь с его лица, на котором воцарилось странное спокойствие. - Тарнсиан... - тихонько позвала она. Он выглядел до смешного похудевшим, молодым. Смерть смыла с его заострившегося лица маску зла. - У него никогда не было даже шанса стать... - Она беспомощно опустила на землю мертвую голову.
Потом дотронулась до диадемы.
Услышав чистые прозрачные ноты, она почувствовала отвратительное головокружение. Музыка казалась невероятно красивой в наступившей тишине. Она схватила диадему, дернула за золотые сплетения. Звуки стали громче, боль раскаленными иглами вонзилась в мозг. Она вскрикнула и опять провалилась на тысячу миль в черноту.
Придя в себя, Алейтис обнаружила, что голова ее лежит на коленях у Кхатеят, а Н'фрат омывает ее лицо холодной речной водой. Она оттолкнула руку молодой колдуньи и, поднявшись, спросила:
- Где он?
- Мы отдали его реке. - Кхатеят встала рядом.
Они вместе подошли к воде.
- Его дух вернулся во владения Р'ненаваталава, - тихо произнесла Кхатеят, не сводя взгляда с потрясенного лица девушки. - Когда он снова родится, пусть его жизнь окажется счастливее...
- Он был рабом своей силы... - Алейтис начала плакать. Колдунья заключила ее в свои объятия, пытаясь успокоить. Алейтис всхлипывала до тех пор, пока в горле не запершило, а судороги не начали сотрясать все ее тело.
Н'фрат подошла к ним с чашкой дымящегося жидкого даза. Она сурово посмотрела на Алейтис, в изумлении уставившуюся на воду. В приливе вины и печали, Н'фрат погладила волосы Алейтис: - Выпей это, и ты почувствуешь себя лучше.
Алейтис всхлипнула, взяла чашку, глотнула горячего острого напитка и тяжело вздохнула.
- Он был очень плохой человек, и я не понимаю, почему ты...
Прислонившись к плечу Кхатеят, Алейтис виновато улыбнулась: - Он был первым живым человеком, которого я... убила собственными руками. И... и, в каком-то смысле, именно таким его сделала тоже я...
Н'фрат посмотрела на нее и покачала головой: - Он был плохим человеком, и для всех будет лучше, что он мертв. - Она уперлась одной рукой в бедро, внимательно глядя на Алейтис. --Если у тебя есть враг и он на тебя нападает, убей его. Таков закон. - Она мягко улыбнулась и, подняв руку, прочертила в воздухе круг, - Таков закон живой природы.
- В горах нас учат не так, - печально заметила Алейтис. - Но я понимаю, что должна сейчас постичь другие законы. У меня все еще впереди. И мне все еще необходимо перебраться на ту сторону Великого Зеленого. - Она встала, потянулась и повернулась к колдуньям: - Итак, вы возьмете меня?
Кхатеят вздохнула: - Мы спросим у Р'ненаваталавы. Ты понимаешь, что только тогда ты сможешь пойти с нами? Если ОНИ возьмут тебя под свою защиту. Иначе - ты погибнешь, покинув ото место. - Она развела руки. Таков закон моего парода. И это необходимый закон. Жизнь у нас на равнине Везаель Вер трудная.
- Я понимаю. И принимаю. - Алейтис подошла к берегу реки, остановилась, глядя в воду. - Мне ничего не остается. Но позволь тебя спросить: как ты спросишь их? И когда?
Кхатеят посмотрела на -небо, на солнце.
- На восходе лун. Тогда сама увидишь, как это делается. - Она тихо засмеялась и кивнула Н'фрат: - Н'фрат и ты, Р'прат, приготовьте лагерь, ладно?
- Хорошо, Кхатеят. - Молодая колдунья заколебалась, явно расстроенная. - А Ракат все еще не вернулась. За ней пошла... - Не беспокойся о ней, перебила ее Кхатеят. - Иди и делай, что я сказала. - С печальным вздохом Кхатеят дотронулась до ее щеки.
Алейтис посмотрела вслед уходящей Н'фрат.
- Почему?..
Кхатеят отвернулась:
- Понимаешь, девочка, тебе нельзя будет взять с собой коня...
- Как?! - Алейтис схватила за руку колдунью. - Почему нельзя?!
- Конь - это роскошь, которую мы не можем себе позволить. - Кхатеят улыбнулась. - Кажется, ты к нему привязана. Тебе ведь не хотелось бы увидеть его в котлз в виде жаркого?
Алейтис содрогнулась.
- Кровавые клыки Ашлы! - воскликнула она.
- Если ты оставишь своего коня здесь, его подберет какой-нибудь караван, приходящий на таджарат. Тот, кто возьмет его себе, хорошо позаботится о твоем коне, о таком прекрасном копе... Так что о его судьбе можешь не волноваться.
Алейтис мрачно ковыряла траву большим пальцем поги.
- Я буду скучать о нем, - пробормотала она горестно. - О, Мадар! Ведь это все, что осталось у меня от той жизни!
- Сядь, Алейтис, и расскажи, как тебя сюда занесло. - Кхатеят кивнула в сторону дерева, возле которого сидела Алейтис, когда они увидели ее в первый раз. - Думаю, что история эта весьма интересна.
Алейтис выбралась из своего чена, выпрямилась, потянулась, чтобы расправить онемевшие после ночного сна суставы, и с наслаждением ощутила, как приятная шелковистая ткань, из которой была сшита ее новая одежда, ласкает ее отдохнувшее тело. Она присела перед низким тентом и, пробежавшись ловкими пальцами по огненным прядям, вытащила кисточки из кос. Потом она принялась расчесывать волосы костяным гребнем. На миг в пей вспыхнуло воспоминание о Тванит, улыбающейся, выговаривающей Алейтис за ее тщеславие; сердце защемило от тоски.
Она тряхнула головой и с удовольствием стала вбирать в себя звуки, запахи и картины пробуждающегося лагеря: кряхтение - это мальчишки раздирают грубыми костяными гребнями свою густую желтую шерсть... тихое Шипение костров ид'р-пат, дым которых пахнет травами... усиливающийся запах жареного мяса и горячего даза - это загораются костер за костром... шутки женщин, готовящих завтрак для младших и старших детей. Отдельные кусочки картины сплетались в пестрое полотно-гобелеп.
Алейтис перевязала свои густые косы тонкими кожаными ремешками с кисточками и перекинула их за спину - такая прическа гораздо удобнее, чем иепослушная огненно-рыжая копна. Она посмотрела на соседний чен и вздохнула: Кхатеят наклонилась над костром, помешивая в горшке даз. Женщина подняла голову и, увидев Алейтис, махнула ей рукой, приглашая подойти.
Алейтис, сидевшая на коленях, прыжком выпрямилась: - Доброе утро, хас-хемет.
- Нате хрей, Алейтис-юиая.- Кхатеят положила ложку, перевернула на сковородке кусок жареного мяса. - Ты голодна?
- Просто умираю с голоду, - сморщила нос Алейтис. - После этого перехода через горы я никак не могу наесться. - Она махнула в сторону голубоватой линии па горизонте, на востоке.
Кхатеят усмехнулась, кивнула, воткнула длинную двузубую вилку в кусок мяса и положила его на тарелку: - Вот так, Лейта, даз тоже уже готов - бери себе чашку.
Оставшееся мясо она положила на другую тарелку.
Алейтис с любопытством огляделась вокруг.
- А где остальные?
- Охраняют стада. - Заметив недоумевающий взгляд девушки, Кхатеят добавила: - От набегов соседних племен. Вот завтра оставим реку и можно будет тогда немного отдохнуть. - Она накрыла приготовленную еду куском полотна, взяла свою тарелку.
Алейтис прожевала сочный кусочек мяса, проглотила его и серьезно спросила: - Мне не понятно одно: почему Ракат так меня ненавидит? Я ведь ей ничего не сделала.
Кхатеят сжала губы, ковырнула мясо в своей тарелке: - Что это за мясо?! Надо полагать, что несчастное животное плелось сюда от самого начала Вазаель Вер.
Алейтис почувств.овала, что вопрос не понравился женщине и она не хочет отвечать на него. Лицо ее замкнулось. Алейтис, потягивая горячий даз, думала, как бы смягчить ситуацию. Внезапно она увидела высокого худощавого мужчину, прошедшего мимо, и задала вопрос:
- Расскажи мне вот об этом человеке.
- Об этом рабе?
- Угу. Я думала, вы убиваете всех пленных чужаков.
С видимой неохотой Кхатеят установила тарелку в ненадежном равновесии на своем колене и повернулась к Алейтпс.
- А если я попрошу тебя забыть об этом, а, хесАлептпс?
Правая бровь Алейтис удивленно приподнялась. Она задумалась: - О чем я должна забыть?
