Цепь собачьей удавки вяло свисала между его сухих пальцев, когда они лежали так, дыша не в ритм. Тогда Русе не первый раз задумался, во сколько ему обойдутся по итогам эти похотливые прихоти и этот ручной пес, щекочущий горячим дыханием безволосую грудь. Прокручивая в голове каждое резкое давление лапищей на сердце и каждый рваный укус рот в рот, Русе подумал, что на самом деле уже давно ничего не позволяет Рамси.
Сейчас Рамси жестко вбивает отца грудью в стену, буквально выворачивая зад с каждым движением бедер назад, через секунду хлюпающе и туго, до ноющей отдачи по пояснице вставляя член обратно, и мокро слюнявит ухо. Русе покачивается в его ритм и чувствует, как от торчащих седых волос в его подмышке подает сухим и возрастным запахом пота, и крупные капли от влажной испарины щекотно стекают по ребрам вниз. Русе замечает каждую деталь, чтобы потом никогда ее не вспомнить.
Рамси лезет свободной ладонью ему под мокрый живот, вниз по жесткой линии волос. Он не знает, с чего вдруг у него сегодня такой приступ человеколюбия. Тем более, что босые ступни и так неприятно скользят по залитой водой плитке, и стоило бы держаться за стену, а не обеими руками – за потный и колючий отцовский лобок. Нет, Рамси не хочет упасть, хотя он и не отказался бы поиметь Русе на четвереньках, чтобы у того в розоватой от содранной кожи воде сладко разъезжались колени. Рамси склонен к фантазиям. Но сейчас он хочет сделать все еще грязнее. Сделать вещь, которую не делают, если это ограничивается похотью. Он хочет надрочить отцу хорошенько и сам спустить внутрь, когда прозрачное семя потечет по его пальцам и зад будет невольно сходиться еще туже вокруг и так пульсирующего от напряжения члена. Да, вот так, давай, как это делают ебаные педики. И под собственное предплечье, так и лежащее поперек лобка, – охватить своей фермерской ладонью маленький твердый член в оставшихся после наглаживания простаты липких потеках.
– Нет, Рамси, – Русе строго осекает сына, крепче и больнее зажав его волосы на затылке.
Но Рамси не слушает, чуток замедляясь, двигаясь глубокими, распирающими толчками. Он сдвигает мягкую шкурку назад, обводит большим пальцем почти хрупкий венозный ствол. В этом есть что-то от свежевания, довольно думает Рамси, уверенно гоняя шкурку туда-сюда по скользкой, нежной головке и чувствуя под пальцами неожиданно частый и глубокий отцовский пульс. Рамси слушает кожей это ритмичное биение и пропускает, когда Русе шипит и недовольно кладет свою ладонь поверх его руки.
– Я сказал "нет", Рамси, – в его тихом голосе прорезается рычание; эта несдержанность тона оттого, как он сейчас возбужден. Хватка на пальцах жесткая, крепкая, и он легко отнимает сыновью руку от своего члена.
– Ты мне не доверяешь? – влажно шепчет Рамси на ухо, но послушно перекладывает обе ладони на узкие бедра, размеренно двигаясь и с сочным хлюпаньем загоняя член поглубже, потираясь изнутри.
– А ты давал мне повод? – легко отмахивается Русе. Его мысли самую малость плывут от горячечной похоти, но он умеет ее контролировать. На члене ноющим ожогом осталось ощущение толстых пальцев. Хочется.
– Я пытаюсь дать тебе его прямо сейчас, – Рамси порыкивает, выходя размашисто и мягко давя толстой головкой на простату каждый раз, и Русе жмурится, вдыхая через рот. Но отрезает жестко:
– Просто не трогай мой член, Рамси. Никогда.
И Рамси не стал бы спорить с этим тоном, даже если бы захотел. Но он не хочет: его вполне устраивает и то, что Русе сам берет свой член в руку. И жидко подтекает на пальцы от каждого смачного толчка в разогревшееся нутро.
Рамси довольно успевает отдышаться и легко возвращается к прежнему ритму. Слегка сводит уже бедра и ноет поясница, но Русе снова откидывается на его плечо и слабо дышит через рот, прикрыв глаза, а его ладонь уверенно и быстро скользит по маленькому члену. Липкая головка скоро мелькает между пальцев; Рамси дышит резким запахом пота от седых волос в подмышке, прижавшись подбородком к плечу плотнее и перестав уже замечать пальцы в своих волосах. Он остро чувствует только непроизвольные сокращения мышц Русе – и стоило бы не ускоряться, чтобы не спустить раньше времени во все теснее сжимающееся нутро. Как те проржавевшие от крови тиски, в которые все они один за другим вкладывали пальцы. Не хочешь всунуть туда член и прокрутить ручку до упора?
Рамси почти больно, когда он думает, как Русе может зажаться, кончая, и у него срывается злой подвывающий стон, когда он продолжает вставляет на полную, ощущая, что уже не слишком контролирует свое тело. Но не уметь отказывать себе – их семейная черта. И Рамси, раз-другой-третий толкнувшись в плотно сомкнутый вокруг подрагивающего ствола зад – каждый раз чувствуя, как ноюще поджимаются яйца и каждый раз думая, что сейчас остановится, – спускает густыми, сильными толчками, больно вдавив отца грудью в стену и шипяще рыча ему на ухо. Он невольно смаргивает несколько раз, напрягшись всем телом и только ощущая, как горячая сперма подтекает внутрь слабеющими конвульсивными толчками. Русе перестает мастурбировать себе, приоткрывая глаза и косясь на распотевшегося еще больше, утомленного сына. У Русе слабо подрагивают ресницы – во взгляде незаданный вопрос и отсутствие интереса к ответу, – и потемневший рот подсох от частого дыхания. У Рамси все лицо красное, так что даже прыщей почти не видно, и слюна блестит на губах. Он несколько секунд успокаивает дыхание, больно сжимая костистые отцовские бедра.
Но член все еще твердый и слабо пульсирует, а Рамси знает себя и знает, что еще несколько минут у них вполне есть. Да и ему самому в удовольствие ласково ебать по теплой, подтекающей сперме, даже если член опадет немного. И он чуток вытаскивает, почти сразу мягким, глубоким движением входя обратно.
Рамси почти урчит, устроившись подбородком в выемке отцовского плеча, и теплая сперма мерно хлюпает под его членом. Щекотная капля подтекает на яйца, путаясь в густых черных волосках.
Русе молчаливо соглашается с ним, возвращая пальцы на член и зажимая ствол в руке, оттягивая сосудистую шкурку. Его прохладное дыхание срывается коротко; Рамси слюняво покусывает его порозовевшее ухо. Он расслаблен, каждый новый толчок отдается теплом по телу, и еще подрагивающий член мягко скользит в ритмично смыкающемся заду. Это выдаивает его чище умирающей суки Сары. Хорошо.
Русе слегка поддает бедрами, скользко наглаживая свой член всей ладонью, и Рамси рассредоточенно слышит, как отец шумно выдыхает сквозь зубы, когда тяжелая головка в очередной раз давит ему на простату. Около сжатых век у Русе собираются мелкие морщинки, когда он кончает себе в руку, и почти прозрачная сперма густыми каплями течет с пальцев в воду. Рамси лениво ждет, пока сжатая мелкой судорогой ладонь в волосах разожмется наконец, и высвобождается, вытаскивая почти полностью опавший член.
