Становится холоднее. Всё чаще пьём чай и травяные отвары, но мы с Эбигейл особенно пристрастились к горячему шоколаду. Иногда кажется, будто он согревает не только губы и руки, но и душу.

Эта холодная осень не приносит мне ничего, кроме тревог, но некоторые из них приятны своей новизной. Я никогда раньше не испытывала таких чувств, какие вызвал во мне Джордж. Казалось бы, что в нём особенного? Да, красив, но он не единственный интересный мужчина, который оказался в моём окружении. Если подумать, Уильям тоже хорош собой. Джордж богат, прекрасно образован, остроумен… Но что стоит каждое из этих качеств в отдельности от него? Можно подумать, он первый молодой аристократ, которого со мной знакомят! Сколько их представляли мне, когда я жила в Лондоне у Саттонов! Но почему именно взгляды Джорджа, иногда холодные, а порой такие обжигающие, заставляют моё сердце биться быстрее?

Книги не могут этого объяснить. Я и сама не в силах подобрать слов, чтобы в полной мере рассказать о собственных чувствах. Впервые! Я готова злиться на саму себя, на своё бестолковое перо, на расстояние, которое отделяет меня от Джорджа. Что я скажу ему, когда мы встретимся? А мой день рождения всё приближается. Мне уже страшно отмечать дни на календаре.

Мы с Эбигейл ходим гулять, но стараемся не отходить далеко от дома. Раньше мы ходили и дальше, но с тех пор, как Уильям начал иногда составлять нам компанию, я стараюсь заканчивать наши прогулки как можно скорее. Меня пугает, что он может сказать мне что-нибудь лишнее в присутствии Эбигейл, но встречаться с ним без неё или родителей у меня получается довольно редко. А он будто нарочно приходит всё чаще и чаще, как преследующий меня злой гений. Я благодарна Уильяму за то, что узнала от него, но это не значит, будто мне хочется видеть его так часто, как приходится, и слышать предупреждения, словно он догадывается о том, что я собираюсь сделать. Может быть, этот человек читает мои мысли? Нет-нет, он просто преследует свои цели, а я – свои.

Иногда я думаю о том неизвестном, кто откроет дневник после моей смерти и будет читать эти страницы. Кем он окажется? Я знаю, это не мои родные, поскольку я оставила достаточно подробные распоряжения о том, что родители и родственники не должны читать дневники. Всё то, о чём хочу им поведать, я рассказываю сама, об остальном можно прочитать в моих стихах. Мне неведомо, когда это будет, ведь я надеюсь прожить ещё много, очень много лет. Но, когда это случится, я надеюсь, что человек, в руки которого попадёт дневник, сможет понять меня и найдёт верный способ распорядиться тем, что обнаружит здесь».

Айрин почувствовала, как по коже пробежала дрожь, но причиной этому был не холод. Она как будто услышала звонкий голос Лорен Даффи, которая говорила о ней. Ведь это именно она, Айрин Портер, стала тем человеком, кто открыл и прочёл эти дневники.

Айрин вырвала несколько листков из блокнота и, закусив губу, внимательно переписала на них заклинание и ритуал «Лунной песни». Листки она аккуратно свернула и спрятала в сумку, а дневник Лорен Даффи вернула на место. Посмотрев на часы, Айрин поняла, что пропустила обеденный перерыв, но зато до встречи и ужина с Лиамом Конроем оставалось всего два часа.

Глава 7

Преодолев соблазн всё-таки пойти в кафе, Айрин вернулась к дневнику Лорен Даффи. Открыла следующую страницу и едва успела поймать в воздухе выпавший оттуда листок бумаги. Такой же старый, как и сам дневник. Пожелтевший от времени, чуть смятый, источающий запах старых книг. Развернув его, Айрин обнаружила, что это письмо, написанное другим почерком и адресованное самой Лорен. Судя по всему, письмо отправила поклонница творчества Лорен Даффи. Та оказалась не настолько грамотной, что можно было понять по стилю письма и встречающимся в нём ошибкам, но, похоже, искренне любила стихи Лорен и восхищалась личностью поэтессы.

«Дорогая мисс Даффи, вчера мне наконец-то удалось прочитать вашу новую книгу стихов! Я преклоняюсь перед вашим творчеством и теми словами, которыми вы пишете стихи. Иногда я думаю о том, что могу испытывать те же самые чувства, что и вы, но не могу подобрать таких слов, которые выразили бы их. Тогда я решила, что буду говорить о своих чувствах вашими словами. Спасибо вам, мисс Даффи!

Некоторые из моих подруг считают, будто таких девушек, как вы, не бывает. Кое-кто даже подозревает, что ваши книги пишет некий мужчина, который решил всех разыграть. Но я не верю им, мисс Даффи! Я же знаю, что вы есть. Конечно, я не вашего круга, но одна из знакомых моей мамы работает горничной в лондонском доме, где когда-то принимали вас в гостях. Она рассказывала мне о том, что вы – очень милая, красивая и воспитанная барышня. Я в это верю, иначе и быть не может! Но для меня вы – просто ангел, мисс Даффи.

Берегите себя. Да благословит вас Бог. С самыми искренними пожеланиями, Летиша Литтл».

Дочитав письмо, Айрин задумчиво улыбнулась. Подключив фантазию, она попыталась вообразить себе эту юную мисс Летишу Литтл – девушку впечатлительную, неглупую и решительную, ведь не каждая даже в наше время решится на то, чтобы отправить письмо своему кумиру. Представила, с каким усердием она писала это письмо и с каким пылом наверняка горячо спорила с подругами о том, что Лорен Даффи – вовсе не мужчина. Да, история знала не так уж мало литературных мистификаций, но Лорен Даффи не относилась к ним. Айрин не сомневалась, что Лорен создавала свои стихи сама и даже не пользовалась псевдонимом, как многие авторы.

Должно быть, в те времена встречалось немало девушек, которые, подобно Летише Литтл, не могли облечь свои чувства в слова. Стихи и книги давали им возможность подобрать чужие речи для собственных мыслей. Да и сейчас порой бывает нужно лишь прочитать несколько строк поэзии или прозы, чтобы расставить всё в голове по местам и найти ответы на давно терзающие вопросы. Во всяком случае, саму Айрин это не раз выручало. Порой ещё в школе она мысленно воображала себе долгие беседы с Элизабет Беннет и другими любимыми героинями из прочитанных книг.

Айрин так задумалась, что не сразу услышала шаги и не заметила, как в комнате появилась её коллега по университету Сьюзен Адамс.

Сьюзен всегда казалась Айрин не совсем подходящей для этой работы. Не то, чтобы она была неаккуратной или недостаточно образованной, с этим у мисс Адамс всё было в порядке. Просто Сьюзен с её несколько высокомерными манерами, вычурными нарядами и эффектной внешностью выглядела какой-то экзотической птицей, которой вовсе не место на этой книжной и достаточно замкнутой работе. Как и сама Айрин, Сьюзен иногда читала лекции, но не очень часто.

 - Как прошёл школьный спектакль у твоей племянницы? – поинтересовалась Сьюзен.

 - Замечательно, - отозвалась Айрин, возвращая на место письмо и закрывая дневник.

 - Это бумаги Лорен Даффи? – спросила Сьюзен, бросив внимательный взгляд на старую тетрадь. – Тебе ещё не надоело с ними работать?

 - Нет, - серьёзно ответила Айрин, подняв на неё глаза. Сьюзен небрежно присела на край стола, покачивая ногой в остроносой туфле.

 - Неужели там есть что-то интересное? – иронично осведомилась коллега. – В любом случае, тебе будет полезно ненадолго переключиться на чтение лекций и пообщаться с молодёжью.

 - Ты уже знаешь? – удивилась Айрин.

 - Дорогая моя, в университет нет тайн! То есть, смотря для кого, конечно, но для меня – нет. Старушка Пибоди умудрилась заболеть в очередной раз, Кензи недоволен, и кто-то предложил ему остановиться на твоей кандидатуре.

 - А с чем сейчас работаешь ты? – спросила Айрин.

 - Оливер Таунсенд, если, конечно, тебе это имя о чём-нибудь говорит. Он не так уж знаменит, если сравнивать с твоей Лорен Даффи, но его называют одним из основоположников литературы в мистическом жанре, - проговорила Сьюзен.

 - Знаю. Ещё в детстве им зачитывалась, - призналась Айрин.

 - Так вот, потомки отдали его бумаги в архив, и я сейчас с ними работаю. Постой-ка... – Сьюзен спрыгнула со стола, вплотную подошла к Айрин и бесцеремонно распахнула её пиджак. – Невероятно!