– Бабуль, я тебе точно говорю, где-то я уже Перебора видел, – опять взялся за своё варвар. – Вот не помню где, но обязательно вспомню.
– Хорошо если так, – опять вздохнула Йогиня и перевела разговор на другую тему. – А ты, Переборушка, чего к нам в глухомань пожаловал? Стряслось чего? Али так, проведать в кои-то веки сповадился?
Перебор Светлогорович поведал гостеприимным хозяевам всё без утайки: и про блажь княжью, и про то куда он направляется, и про то зачем заехал, и даже привет от Алинушки не забыл Перломудру передать. Вот так!
– Чую неспроста фигня, – сделал вывод по рассказу богатыря Перломудр. – Вижу сполохи огня. Кто-то бучу замышляет, ферзя с поля удаляет.
– Да ладно тебе нагнетать, – попеняла на волхва Йогиня. – Это ты на лучинку вылупился, вот и мелешь пустое.
Волхв строго посмотрел на старушку и проворчал:
– Свято место часто пусто – кланяются все «капусте».
– Вот, сейчас правильно заметил, – «согласилась» Йогиня и подсыпала в миски богатыря и варвара квашеной капустки. Она до конца не понимала истинного смысла крылатых перлов волхва.
Перломудр ударил кулаком по столу.
– Я талдычу, что опасно суваться в пампасы в памперсах с лампасами, – совсем уж загадочно «завернул» волхв. Видя, что его никто не понимает, «перевёл»: – Один в поле не спойман, значит не вор он и не воин.
– Перломудр, хватит своими загадками объясняться, – не выдержала старушка, взъелась на волхва. – Ты простыми словами скажи, что не так.
Эх, темнота! Это же так просто!
– Я вам битый час объясняю, что богатырю одному идти за священные рубежи родины не следует, – с трудом выговаривая «простые слова», пояснил Перломудр. – Вдали от земли рунийской он силушку свою может растратить по мелочам, поэтому ему нужен боевой товарищ, который будет его прикрывать на время привалов, приёмов пищи и перекуров, пока Перебор восстанавливаться и сил набираться будет. Ясно, глухомань?! – закончил волхв свою речь язвительным замечанием, как будто сам был не из ещё большей глуши.
– Дак есть же такой человек! – воскликнул Скотти-варвар.
– И хто? – скептически поинтересовался волхв: Скотти и себя-то не полностью знает, а ещё кого-то посоветовать собрался.
– Дак я и есть тот самый боевой товарищ! – поднялся варвар во весь свой огромный рост, и в комнате сразу стало как-то тесновато.
– Куда тебе, внучек? Ты ведь дальше речушки никуда не ходил, – попыталась отговорить варвара Йогиня.
– Обожди, женщина, – строгим тоном перебил её Перломудр. – А ты сядь на место.
Скотти повиновался и вновь присел на, скрипнувшую под его весом, лавку.
Перламудр подошёл к варвару и, оттянув тому веко, надолго заглянул вглубь его левой створки «зеркала души». Остальные, внимательно следили за действиями старца.
– Любопытно, – пробубнил волхв и, оставив глаз варвара в покое, вернулся на своё место. – И как это я раньше не замечал.
– Что ты там разглядел, старый? Не тяни! – опять не выдержала Йогиня, напустилась на волхва. – Только давай без своих «афонаризмов». Говори как есть.
Волхв оглядел сидевших за столом, погладил свою редкую бородёнку в раздумье и, наконец, заговорил.
– Оказывается Скотти опытный воин. Я увидал в его глазу много битв и поверженных чудовищ. И… ещё одно. Там на краткий миг отразился размытый, но весьма похожий, образ Переборушки, ещё юного, безусого, будто нарисованного.
– Вот! – опять вскочил варвар. – Что я вам говорил?! Я определённо богатыря уже где-то видел.
– Каждый оратай нынче мечтает стать оратором, – рассердился волхв. – Сядь, и не начинай канючить пока я не закончу!
Скотти поспешно присел. Перломудр продолжил.
– Знать судьба их однажды сводила. А может, сводила да не свела. Чего гадать? Но то, что неспроста они сегодня встретились, это ясно как день что неспроста, – волхв обратился к богатырю. – Перебор, ты точно не помнишь Скотти? Точно нигде не пересекались? Подумай!
Перебор Светлогорыч напряг память изо всех сил, что ажно затылок у него заныл от напряжения, но так никого похожего на Скотти-варвара и не припомнил.
– Нет, точно не помню.
– Погодь, погодь, – вмешалась в разговор Матушка Йогиня. – Дак я же и Переборушку однажды почти с того света вытащила. Он тогда с перепоя, да с непривычки, чуть не окочурился. Помнишь, Боря?
Перебор утвердительно кивнул. Ещё бы он не помнил, на всю жизнь запечатлел тот тяжёлый случай в своей биографии.
– Это выходит, что, возможно и у Перебора, есть некоторые провалы в памяти, – подхватил старушкину логическую эстафету волхв. – Или даже в коме пересекались на тоноком плане.
– Может быть и так! – закивала Йогиня.
– А я вам больше скажу, – добавил Перломудр. – Вы оба получаетесь через чудесное спасение Матушкой Йогиней друг дружке побратимами. И точка с запятой!
Вот оно как вышло! Богатырь и варвар ещё более внимательно осмотрели друг друга и остались вполне довольны таким братанием. Оба «брата» пришлись друг другу по душе.
– А коли так, – заключил волхв. – То лучшего спутника для нашего богатыря и не найти.
– Быть по сему, – согласилась Йогиня отпустить «внучка», поди, не один шёл, с богатырём рунийским. Друг дружку в обиду не дадут. Подумав, старушка ещё раз вздохнула и добавила. – Пути пращуров неисповедимы.
– А за Матушкой Йогиней я пригляжу, – успокоил её «внучка» Перломудр, искоса глянув на старушку. Та, словив его лукавый взгляд, зарумянилась. – Езжайте и ни о чём не беспокойтесь.
На том и порешили. После чего все дружно завалились спать, чтобы с рассветом отправить «побратимов» в сторону чужеземную за серебристым пером Пегасуса.
Вот вам и «тридцать вёрст не крюк». Ох, не знаю, друзья, что из этого «побратимства» выйдет, главное чтобы всё это боком не вышло. Ну не будем гадать и каркать, посмотрим как там дальше события развиваться станут.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Ни свет, ни заря, оседлали наши герои лошадей. Напоследок Матушка Йогиня наказала «внучку» быть верным другом богатырю и не осрамиться в походе, на что тот дал клятвенные заверения «не осрамиться» и вместе с Перебором они отправились в поход.
Молодая да озорная лошадка Приорушка поначалу с сомнением глядела на пожилого Конанифала трусившего под Скотти-варваром, но видя его, не по годам наличествующие выносливость и силу, а потому как он верно выбирал проезд в тех или иных непролазных местах, и высокий для самца IQ, вскоре зауважала и подружилась с заслуженным ветераном. Тем более что конь вёл себя достойно, не приставал с глупыми намёками, отчего многие её поклонники в своё время получали копытом в глаз.
По Рунии-матушке путники ехали спокойно: каждый встречный приветствовал заслуженного рунийского богатыря, и Скотти-варвару было лестно скакать рядом с таким человеком, который ко всему прочему являлся ему через «бабушку» Йогиню побратимом. И пусть он ничего не помнил из своего туманного прошлого, для себя он категорично решил, во что бы то ни стало, проявить свои сокрытые до поры, до времени способности в походе, чтобы стать равным своему спутнику.
Через несколько ничем не примечательных дней наши герои выехали к рубежу земли родимой и, миновав каменный пограничный столб, заехали на нейтральную территорию.
Ну как нейтральную?! Ничейную.
Нет, тоже не отражает сути. Конечно же, она была «чейная». В этих необъятных степях всегда много народу проживало, а ещё больше кочевало. Здесь ещё в незапамятные времена, жили всякие разные общины и племена. Они почему-то всегда воевали между собой, разоряли друг друга, грабили своих и чужих – в общем, жили на полную катушку, не давали себе умереть от скуки, находя для умирания более интересные способы.
Купцы и караванщики всегда с серьёзными проблемами и разборками проезжавшие эти места называли их – край непуганых обормотов; историки и географы – белым пятном истории и географии, соответственно; а этнографы-астрономы (не удивляйтесь в те времена и не такие профессии встречались), они со знанием дела окрестили этот край – чёрной дырой. Но кто бы как не называл этот обширный, а по весне сказочно красивый, край, в анналах истории он запомнился как Диковатое Полюшко.
