- Нет, мам, это не зов активатора. Я вообще не знаю, какой он, этот зов. Просто хочу отдохнуть на воле. Чтоб солнце, небо, травка - и никаких забот целый месяц! Я два года увольнительные копил.

- Хорошо. Вернешься, серьезно поговорим. А сейчас расспроси свою девочку, где она жила, где ее родители, и кто заболел. Слышишь, срочно расспроси. Пока корабль возвращается, возможно, уже некого будет лечить. Завтра я пришлю посылку с одеждой для девочки. И кое-что по женской части. И еще, если девочка будет ночами плакать, я тебе лично в оба уха колокольчики вставлю. Ты меня понял, сын?

- Да, мам.

Уффф! Шторм десять баллов прошел стороной.

Возвращаюсь. Кибики весело щебечут, уже обычными голосами, а не азбукой морзе. И гоняются друг за другом, перелетая с ветки на ветку. Идилия.

Завтракаем и собираемся на охоту. Оружие - камни. Два по десять кило, один - пять, и сетка мелких, не больше кулака. Копье на прочных ремнях подвешено горизонтально на метр ниже днища байка. Объясняю, как сидеть на байке, за что держаться, как и куда пристегивать ремни безопасности. Даю один комплект и показываю, как их закрепить на себе. Летим к речке, которая мне так понравилась в первый раз.

- Эскимос моржу поймал! И вонзил в нее кинжал! - реву я во все горло бредовую охотничью песенку. Иноземную, между прочим. Лапочка держится не за скобу на сиденье байка, а за меня. Хороший знак! Правда, я доверил ей два камня. Может, за скобу неудобно держаться?

Зависаю над речкой на высоте полусотни метров. Тащу из сетки камешек поменьше и... просто отпускаю его. Камешек попадает точно в центр реки. Отлично! Забираю у Лапочки булдыган в пять кило и тоже отправляю в речку. Наверно, жабоглоты от вчерашней гранаты оглохли. Потому что из речки выскочило всего пять экземпляров. Выбираю жертву и снижаюсь до пятнадцати метров.

Разгуливать по суше жабоглоты не любят. Мой скоро останавливается и мимикрирует под окружающую действительность. Засаду устраивает. А я, с высоты в полтора десятка метров, роняю на него десятикилограммовый булдыган.

Надо же! Не убил... Жабоглот крутится на месте как танк с перебитой гусеницей из исторического фильма. Поднимаюсь еще на пятнадцать метров, пускаю вниз для пристрелки два камня, и, наконец, орудие главного калибра - последний булдыган. Есть! Запас мяса на три дня перестал дергать лапками.

Садимся рядом. Дружно заталкиваем монстру в задницу копье, пока конец не выходит из пасти. Накидываем на концы копья ременные петли. Но везти нас и запасы мяса байк отказывается наотрез! Перегруз. Этот вариант я тоже предусмотрел. Переключаю автопилот на дистанционное управление от планшетки. До палатки всего пять-шесть километров, почему бы не прогуляться с красивой девушкой? Объясняю ситуацию Лапочке. Она тоже не прочь пройтись. Так и выступаем - впереди топаем мы, а чуть позади, на высоте пяти метров плывет байк. А под ним - туша жабоглота на вертеле. Она, по идее, должна распугивать хищников.

По дороге расспрашиваю о жизни свою девушку. Ну и о себе рассказываю. Не все, разумеется, а то, что можно. Лапочка отошла от утреннего испуга. А после того, как я некоторое время шел рядом и держал ее ладошку в своей, даже улыбаться начала. И в разговоре осмелела. Но трудно по пересеченке идти бок о бок.

... Моя мама четыре языка хорошо знает, и еще три понимает, но так себе. Поэтому хозяин ее и купил. А через месяц сделал наложницей и доверенной рабыней.

- А чего же в жены не взял?

- Это вы на континенте в разврате погрязли, по десять жен берете. Жена может быть только одна!

- Велика разница - десять жен или одна жена и девять наложниц... Наши жены, между прочим, ошейников не носят.

Лапочка гневно сверкнула глазами и... замолчала. Потупилась, в землю смотрит. Я тоже задумался, сколько у старожилов оазиса жен? После налогового кризиса Бугорр и мои предки сманили в оазис множество крепких семей коренных селян. Из тех, что сразу после войны образовались, а в кризис обеднели. А что такое крепкая послевоенная семья? Это глава семьи и одна-две жены. После войны много вдов осталось. И наделов земли без хозяина тоже много. Бери столько, сколько обработать сможешь. Ну и рыжих рабынь селянам раздавали за смешные деньги. Только бы поля хлеб давали. Вот и получалось - одна-две жены да две-три рыжие рабыни. И много-много детей, к этому моменту уже взрослых. Которым пора свои наделы получать да свои семьи заводить.

Земли в оазисе давали как после войны - бери столько, сколько обработать сможешь. Первые пять лет вообще никаких налогов, потом какие-то смешные. Вода - даром! Сколько хочешь. Хоть из канала качай, хоть колодец на своей земле рой. Еще и ветряную машину задешево продадут и помогут поставить, чтоб воду с глубины поднимала.

Сплошной рай. В чем засада? Засады всего две. Взял землю - через пять лет она должна вся зеленеть и глаз радовать. Чтоб ветер по ней песок не гонял. И вторая засада - рабство в оазисе запрещено. Привел в оазис рабыню - снимай с нее ошейник и женись, если расставаться не желаешь. Вот и получается, что три-четыре жены в оазисе - обычное дело. Молодые парни с отцов берут пример. Денег накопят - и в столицу, на рабский рынок. Через три дня с рабыни ошейник снимут, через неделю в управу ведут брак оформлять. Все нужно быстро делать, пока бывшая рабыня в местных обычаях не разобралась да ноги от нового хозяина не сделала.

Идем, молчим. А это не дело. Надо общением стокгольмский синдром закреплять.

- А все-таки, твой бывший хозяин тормоз! Только через месяц разобрался, что твоя мама достойна стать доверенной рабыней.

- А ты бы ошейник доверенной рабыни на первую встречную надел...

- Не поверишь, но так оно и было. Целый день я к ней присматривался, изучал характер и норов, и уже на второй день надел ошейник доверенной рабыни. Без кольца, но с изумрудами, чтоб под цвет глаз.

- Хозяин, это даже не смешно. Что можно узнать о рабыне за один день?

- За день, полный опасностей и приключений? Очень многое! Возьмем, к примеру, тебя. Ты умная, образованная, но упрямая... С раннего детства мама обучала тебя правилам хорошего поведения. Наверно, до порки доходило. А хозяин баловал. Наверно, ты росла вместе с сыном хозяина как свободная. Сын на пару лет старше тебя, теперь считает себя взрослым, и у вас начались сложности. Так?

- Все так, хозяин...

- Еще ты черная. А меня с детства учили не верить черным рабыням. Черная рабыня верна только своему хозяину. И никому больше. Поэтому я решил сделать тебя доверенной рабыней.

- Двух доверенных рабынь не бывает.

- А ты у меня первая и единственная!

- Что??? Но ты же говорил...

- Я о тебе говорил. Не веришь - посмотри на свой ошейник.

- Как я на него посмотрю?

- Глазами, - разворачиваю Лапочку спиной к себе и расстегиваю ошейник.

- Этого не может быть! Это неправильно! Я не буду, не хочу быть доверенной рабыней!

Ну и плакса мне досталась. Стою и утешаю. С другой стороны, гладить ее по спинке очень приятно. Такая теплая, живая... Опять же, плотный телесный контакт способствует сближению. Но почему она не хочет быть доверенной рабыней?

- Милая моя, разве приказы хозяина часто совпадают с желаниями рабынь? А разве я часто делаю то, что хочется? И я даже думать не хочу, что с тобой слелают, если вернешься на корабль. Татаке, подруге моей матери, после третьего побега хвост по самый копчик отрубили. А за первые два по клейму поставили.

- Ой, какой ужас!.. И как она?

- Четвертый раз убежала! Но это уже в нашем оазисе было. Ночью разыскали в пустыне замерзшую, чуть живую. Может, ты не знаешь, но днем в пустыне очень жарко, а ночью очень холодно. Согрели, напоили горячим бульоном, посмеялись, и дядя Марр надел на нее ошейник доверенной рабыни. Больше она не убегала.

- Вот зачем ты надел мне этот ошейник. Я не такая!

- Ты черная, она рыжая, ты образованная, она с самых низов поднялась. Но обе вы такие упрямые и несгибаемые! Вернемся в оазис, я вас познакомлю. Или хочешь на корабль вернуться?