– Но ведь в этом и есть смысл жизни ― совершать ошибки и учиться на них.

– Если после предоставляется возможность учиться, ― из отставленной в сторону колоды, лежащей рубашками вверх, была снята верхняя карта. Кирса лишь мельком глянула её и, кивнув самой себе, словно подтвердила догадки, протянула Кэтрин. Ну, тут не нужно быть великим провидцем, чтобы понять: скелет в тёмном плаще и с косой в руке вряд ли предзнаменование большого счастья. ― Я уже говорила: каждому отведён свой срок. Однако обстоятельства могут либо отсрочить его, либо ускорить события.

– И насколько далеко заглядывают ваши карты?

– Не могу сказать, но тебе стоит быть осторожней.

– Или же у ваших карт сели батарейки и показывают отсебятину.

– Не веришь им?

– Знаете, веря в магию, ведьм и перемещение в прошлое было бы, по меньше мере, глупо не уверовать и в гадания. Вот только в такие что-то совсем не хочется. Порой лучше не знать своего будущего, спокойнее живётся.

– Не соглашусь. Знать наперёд ― значит, иметь возможность предотвратить неизбежное. Но ты права, достаточно гаданий. Пора перейти к практике. Твоей приоритетной задачей сейчас является научиться призывать магию извне, концентрировать, а главное ― контролировать её в себе. Не высплёскивать, а подавать точечно…

– Ууу, слишком сложно.. А можно сначала просто конспекты записывать? Ну вроде: сто способов получить из глины золото и пятьдесят вариантов использования ромашки в зельях.

– Ромашка абсолютно бесполезна в ведовстве. Но хороша в чае.

– А как же погадать на лепестках: любит ― не любит? Это гадание за гадание не считается? ― снова Кэтрин смеряют строгим преподавательским взором, от которого хочется встать в угол. ― Молчу.

– Молчи. И слушай, ― Кирса снова ковыряется на своих, покрытых многовековой пылью полках, после чего ставит перед ученицей четыре миски. ― Основа магии ― стихии природы. Вода, ― в одну из мисок наливается жидкость из кувшина. ― Огонь, ― во второй стоит знакомая свеча. Уже зажжённая. ― Земля, ― ведьма вопросительно оглядывается на открытое окно, в которое как по сигналу влетает ворон. На ладонь старухи ложится сорванная ветка, которую ту принёс в клюве. ― Листья, корневища, просто глиняная почва ― подойдёт всё, ― поглаживая птицу, продолжает та, бросая добычу в трётью ёмкость. ― И последняя составляющая ― воздух.

– В смысле, пустота? ― Кэтрин насмешливо кивает на пустую миску, в которую и не думают ничего класть.

– Воздух бесцветен и неосязаем. Он повсюду. Сосуд лишь границы, из которых тебе и предстоит призвать силы. Силы ведьмы имеют свойство истощаться. Для их подпитки и нужен этот ритуал.

– А как понять, что они истощились?

– Ты почувствуешь это в себе, не сомневайся. И ни с чем не спутаешь.

– Мама так же говорит о беременности, ― усмехается Кэт, но снова виновато потупляет взор. Её прабабка, кажется, совсем не понимала юмора.

– Сосредоточься на этих четырёх составляющих. Прислушайся к ним. И возьми их силу. Впитай её кожей и душой.

– Эм…

– Сомнения не помогут. Просто возьми и сделай.

Набрав в грудь побольше воздуха и выпрямив спину, Кэтрин послушно уставилась на миски. С минуту сидела неподвижно, пока лопатки не начало ломить.

– Эм, бабуль. Вы сказали: надо прислушаться?

– Именно.

– Ммм… Ну так-то они молчат.

– Слушай дальше.

– Слушаю, но никто по-прежнему не хочет со мной разговаривать.

– Слушай сердцем, бестолочь. Закрой глаза. Расслабься. Так будет легче.

Кэт послушно зажмурилась, пытаясь расслабиться. Пять секунд, десять, двадцать…

– Нет, ― не выдержала она, распахивая глаза. Теперь болели они, слишком сильно сдавила. ― Не могу. Не получается. Может, я всё-таки никакая не ведьма?

– Ты не стараешься. Естественно, ничего не получится.

– Стараюсь.

– Ты паясничаешь. Не воспринимаешь всерьёз, а к магии надо проявлять почтение.

– Иначе она обидится? ― если бы взглядом можно было закопать, Кэт бы уже самолично присыпала себя песочком. ― Прости. Просто это всё такое… странное. Я думала, что мы будем, надев остроконечные шляпы, летать над городом на мётлах, а потом где-нибудь в подземелье варить зелья в котле, бубня под нос всякие непонятные речёвки. А тут сядь, концентрируйся, слушай…

– Магия ― это не пляска на шабаше. Магия ― это знания. Это ментальная сила.

– Значит, мы не будем варить всякие гадкие зелья из консервированных жаб?

– Будем. Когда научишься тому, что я от тебя хочу. Как ты сможешь себя защитить? Это основа основ. Без неё всё остальное теряет смысл. Теоретические знания будут бесполезны, если ты не научишься слышать и чувствовать магию. Пробуй снова.

Кэтрин снова было зажмурилась, но, приоткрыв один глаз, виновато посмотрела на старуху.

– Ой, а можно спросить? Пока не забыла. Чертополох. Мне сказали, что ведьмы не переносят его. Это правда? Я просто пила его и ничего. Хотя тогда я и не была ведьмой…

– Чертополох ― полная чушь, ― кривится Кирса. ― Эти болваны чего только не придумают, чтобы сохранять лицо людей, у которых всё под контролем.

– А все эти приколы про бородавки, чтение молитвы без запинки, отличительные знаки?

– Ересь.

– То есть, если подумать, ведьмам можно ничего не опасаться? Нет того, что выдало бы их?

– Если только её не застукают при изготовлении зелья? Нет.

– И церкви они не боятся? Мол, ведьма не может переступить порог святого места, иначе её шибанёт молния расплаты?

– Пора начать говорить “мы”, а не "они". Ты ведь одна из нас.

– Это пока ещё не доказано.

Кирса сурово нахмурила седые брови.

– Именно поэтому закрой глаза и сконцентрируйся. Иначе я прикажу Крэсу сесть тебе на голову и клевать за лень и лоботрясничество.

Кэтрин с сомнением покосилась на ворона.

– Его зовут Крэс?

– Именно. Закрой. Глаза. И. Сконцентрируйся, ― воу, воу. Ещё немного и в ход пойдут розги. Кэтрин послушно зажмурилась. ― Расслабься. Ещё расслабься. Выдохни, дай сознанию очиститься. Отгони все посторонние мысли. Получается?

– Не знаю. Когда говорят: ни о чём не думай, как раз-таки хочется думать обо всём.

Тяжкий страдальческий вздох долетел до ушей ученицы, заставляя её почувствовать себя полной неудачницей.

– Представь эти миски. Их содержимое, каждую трещинку. Так, будто смотришь на них вживую.

Ну, это уже попроще задачка.

– Представила.

– А теперь представь лучи. Впитай их. Дай им стать частью тебя, ― это уже посложнее, однако Кэтрин послушно приказала воображению подчиниться. Мерцающие нити, размотавшись от мисок как от клубка потянулись к ней. А ничего, что это нити, а не лучи? ― Умница. Пускай будет нить. Сохраняй и не дай образу разрушиться. Тяни их ближе, ― командовала Кирса.

– Вы умеете читать мысли? Откуда знаете, что у меня получается?

– А ты открой глаза.

Кэт открыла и увидела тоже самое, что и в своей ментальной картинке. Четыре мерцающие нити, тянущиеся прямо к ней и теряющиеся где-то под корсетом. Там же что-то начало нагреваться и из-под одежды поспешно был вытащен медальон. Именно он впитывал магию, с каждой секундой становясь всё горячее. А в какой-то момент и вовсе заискрился прямо на ладони.

Кэтрин испугано ойкнула, подскочив на месте, и образ разрушился. Нити исчезли.

– Что это было? ― воскликнула удивленно она.

– Это сила начала приходить к тебе, ― улыбнулась довольная собой Кирса. ― Помни, проявляй почтение. Магию важно уважать. ― А теперь всё заново.

***

Первое занятие не продлилось долго. Второе чуть затянулось, а на третью ночь Кэтрин и вовсе задержалась в избушке до рассвета. Процесс всё сильнее её втягивал, особенно когда она смогла-таки набрать достаточно сил и следующим заданием было научиться ими пользоваться.

С каждым новым днём эйфория росла. Как и ощущение всесилия, которое доступно было лишь избранным. Практическая магия оказалась полноценным наркотиком, вызывающим привыкание. Попробовав немного, хотелось ещё и ещё. Снова и снова. К пятому-шестому занятию старуха получила, что хотела: ученицу, поглощающую знания с просто космической скоростью.