– Спасибо за комплимент, – сухо обронила она.

Ксант хотел приобнять её за талию, но Биргит снова ускользнула и уставилась на полотно, занимающее большую часть стены. На нём был изображён вахадоранец в полный рост.

– Этой картины я у тебя не видела, – сказала она.

– Рон полгода назад её закончил. Прекрасная работа, Рон был великим художником.

– Был? Что с ним случилось?

– Он умер пару месяцев назад. Поссорился с кем-то в таверне, какие-то негодяи затащили его на крышу и сбросили вниз. Он свернул шею при падении. Мне об этом хозяин того заведения рассказал. Рон был удивительным человеком, кисти и краски слушались его. Очень жаль, что всё так сложилось. Его работы чудесны, и сколько прекрасных картин он мог бы ещё написать, – вздохнул бессмертный. – Но жизнь продолжается, мёртвых не вернёшь, мы должны жить дальше и думать о будущем, – Ксант пытался подобраться поближе, и, скорее всего, вкладывал в свои слова особый смысл, намекая на то, что Падира уже не вернуть.

– А кто здесь изображён? – спросила Биргит, не спуская глаз с вахадоранца.

– Воин, – ответил Ксант. – Я попросил Рона нарисовать доблестного воина, который принесёт народу благополучие.

– А почему ты не заказал свой собственный портрет? – уж слишком велика была любовь Ксанта к самому себе.

– Я не люблю позировать, это слишком утомительно. В жизни есть занятия куда более интересные.

Биргит снова осмотрела картину. На переднем плане стоял вахадоранец, одетый в богатый чёрный кафтан чуть ниже колен, в его руке был меч с необычным узором на клинке, а красные глаза как будто искали в этом зале свою жертву. На заднем плане высился чёрный вулкан, изрыгающий лаву, а на склонах теснились высохшие деревья с извилистыми узловатыми стволами и голые серые кустарники. У ног воина лежало опрокинутое ведро, вода растеклась, и в ней отразилось сумеречное звёздное небо с тусклым искажённым полумесяцем.

– Мне не нравится этот вахадоранец, – заключила она.

– Это красивая картина! По-моему, лучшая из всех, что рисовал Рон! – запротестовал Ксант.

– Я не спорю с тем, что картина прекрасна. Рон был отличным художником, но этот воин несёт разрушение.

– Нет, это благородный воин. Как он одет, какая осанка! Мне он нравится.

– Художники видят больше, чем мы. Рада была повидаться с тобой, – Биргит сделала пару шагов в сторону выхода.

– Ты уже уходишь? Подожди, останься, – Ксант последовал за ней.

– Я зашла всего на минуту, чтобы поблагодарить тебя и попрощаться перед путешествием.

Он возмутился, но Биргит отклонила все его протесты, предложения немного передохнуть и не отправляться ни в какие путешествия. Он даже изъявил желание отправиться в путешествие вместе с ней, на что получил крайне резкий отказ. Она задумала вернуться в Тамику, поговорить с матерью и забрать Хемина с собой. В таком деле Ксант не помощник.

Биргит вышла из зала, вдохнула свежего воздуха, отбросила неприятный осадок, оставшийся после разговора с бессмертным, и переместилась домой.

Деревня Тамика, провинция Ормидан

Густые заросли желтоцветной сныти, разлапистого папоротника и жгучей крапивы затрудняли движение. Биргит шла впереди, Дин и Витрик следовали за ней. Стволы вековых дубов и вязов, разросшийся бересклет, усыпанный тёмно-красными листьями, и разнообразные кустарники закрывали обзор. Лучи дневного солнца путались в ветвях и не пробивались к земле, так что в чаще, несмотря на полдень, стоял полумрак. По этой тропе уже давно никто не ходил. Биргит наверняка вышла бы сюда, если бы не свернула к злосчастной деревушке, которую разгромили бандиты.

Друзья знали о цели их визита в Тамику. Она собиралась отправиться в путь одна, но Дин убедил её, что Ормидан слишком опасен, чтобы путешествовать без сопровождения.

Биргит остановилась у развилки.

– Дальше начинается нейтральная зона, – она указала на поросший мхом деревянный столб с табличкой и вырезанным на нём символом. – Когда доберёмся до деревни, помните о мерах предосторожности.

– Не смотреть в глаза жителям, ничего не пить, ничего не есть, ни с кем не разговаривать, – произнёс Дин.

– Именно так, – подтвердила Биргит и двинулась по одной из дорог. – Люди с белыми волосами – шаманы, – напомнила она, – не приближайтесь к ним. Скоро мы будем на месте.

Биргит знала эти края: будучи девчонкой, она облазила все окрестные леса и поля. Жажда путешествий родилась вместе с ней, видимо, передалась по наследству от её отца-путешественника.

Вскоре показались деревянные домики Тамики. Жители останавливались и с интересом рассматривали красноглазую вахадоранку, одетую в тёмно-серые брюки, и её вооружённых друзей. Некоторые не стеснялись тыкать в такую необычную компанию пальцем. До этой маленькой деревушки редко доходили чужеземцы.

Дин и Витрик остановились у входа, Биргит зашла в дом одна. Её мать сидела за столом, перебирая какие-то травы. Нежданное появление дочери встревожило и одновременно обрадовало старую женщину.

– Дочка моя…

– Здравствуй, мама. Я ненадолго, – сказала Биргит, проходя в дом.

– Присядь, – засуетилась Атри, указывая на маленькую скромную лавочку.

– Может, хочешь чего-нибудь?

– Нет, спасибо. Не хочу застрять здесь ещё на год.

Атри склонила голову и тяжело вздохнула.

– Ты осуждаешь меня за это? – говорила женщина, – но я ведь мать, я хотела, чтобы ты была счастлива. Прости меня, дочка, – и губы её дрогнули.

– За это прощаю, – произнесла Биргит, сняла с плеча рюкзак и отложила его в сторону. – За год, который я провела здесь, произошло много хорошего. Я вышла замуж, и я люблю мужа, – она присела на лавку и спросила: – Или же мои чувства вызваны каким-то снадобьем?

– Нет, – возразила Атри. – Я хотела дать вам зелья, но только в том случае, если бы у вас не проснулись чувства друг к другу. Ваша любовь возникла без моего участия. Она настоящая. Это правда.

– Хемин здесь или в поле?

– Ты пришла за ним?

Биргит ответила утвердительно. Ей хотелось снова увидеть мужа, обнять его, рассказать обо всём и забрать в свой дворец, туда, где они будут жить вместе и будут счастливы.

– Хемин ушёл из деревни в тот же день, что и ты, – сказала Атри. – Пошёл искать тебя. Я больше ничего о нём не знаю, он не возвращался.

– И ты спокойно отпустила его?

– Конечно, нет. Он мне как сын! Я пыталась его отговорить, но он всё равно ушёл. Наверное, он отправился в Эилфир. Вы же говорили с ним об этой провинции. Я знаю, что он взял с собой твой портрет.

Биргит поднялась с лавки. Тот, за кем она шла, покинул деревню, и здесь у неё не осталось других дел.

– Мне пора, – сказала она.

– Рика, ты уже уходишь? Так быстро? – мать бросила молящий взгляд.

– Да, ухожу, – Биргит схватила свой рюкзак и уже коснулась двери, но не решалась выйти. За спиной стояла мать, которая стремилась оградить дочь от опасностей внешнего мира, такого огромного и непонятного. Изо дня в день в течение года родной человек создавал иллюзию прекрасного мирка: маленькая деревушка, где все друг друга знают и живут дружно, где всегда достаточно еды и всегда найдётся занятие по душе, а чудесная природа вокруг дополняла этот мнимый мир и окрашивала в ещё более яркие краски.

– Прощай, – сказала Биргит и вышла из дома, отгоняя нахлынувшие эмоции.

– Уходим, – бросила она друзьям, и они двинулись за ней.

Атри следовала за ними, кричала вслед, пытаясь её остановить, но вскоре поняла, что это бесполезно.

Город Раафа, провинция Эилфир

Прошло несколько дней с тех пор, как Хемин покинул Тамику. От деревни он углубился в лес, нашёл тропу, ведущую в Эилфир, и уже побывал в пяти небольших посёлках. Между поселениями только однажды ему повстречался угрюмый извозчик, который ехал порожняком и даже не посмотрел в сторону чужака. Как рассказывали местные, народ не любит путешествовать по западной части Эилфира, а тот, кто всё же решил сунуть нос в эти края, редко идёт пешком и налегке.