Хис стоял теперь посреди спальни, с отвращением озираясь по сторонам.

– Идиоту понятно, – изрек он, – что в эту китайскую кумирню попасть можно было только через дверь. В том-то вся и штука.

Штука, по выражению сержанта Хиса, заключалась в следующем: кроме главной двери, которую мы взломали, в комнате была еще одна – всего одна, ведшая в гардеробную. Отдельной ванной покои Арчера Коу не имели – дом строился в эпоху, когда апофеозом водопроводной роскоши считалась общая ванная на втором этаже. Позднее мы узнали, что мисс Лейк добилась монтирования отдельной ванны у себя в комнате, на третьем этаже. Арчер Коу делил ванную со своим братом Брисбеном, чья спальня находилась также на втором этаже, только в передней части дома. Сама же ванная располагалась между покоями братьев.

– Никаких следов оружия, поразившего Арчера Коу, – констатировал Маркхэм.

– Откуда здесь быть орудию убийства? – со знанием дела подхватил Хис. – Его вытащили из мертвого тела и, уж наверное, запрятали понадежнее.

– Пожалуй, – согласился Маркхэм. – В любом случае, сержант, сделайте одолжение, откройте окна. Здесь дышать нечем. И выключите электричество, не сочтите за труд.

– Нельзя этого делать! – возмутился сержант Хис и тут же поспешил сгладить резкость: – Кто-то ведь запер окна на шпингалеты и зажег свет. И я хочу знать кто. Вот приедет Дюбуа[9], снимет отпечатки пальцев…

Через несколько минут вернулся Вэнс. Лицо его было взволнованно, серые глаза горели негодованием.

– Просто чудо, что собака вообще осталась жива! После такого удара шансов у нее было немного. Бедняжку били тяжелым тупым предметом. Сейчас ею занимается доктор Блейми. К вечеру я получу более детальный отчет о ее состоянии.

Должен заметить, я редко видел Вэнса таким расстроенным.

– При чем здесь собака? Каким боком она относится к делу Коу? – спросил Маркхэм.

– Пока не знаю. – Вэнс почти обрушился в кресло, достал сигареты. – Но чутье подсказывает мне, что малютка скотти – наша отмычка. Собака не предусмотрена условиями этой кровавой задачи – и, тем не менее, собака наличествует. Она не из этого дома, а значит, может открыть нам нечто важное.

Маркхэм вдруг прищурился:

– И вдобавок она получила удар в то же самое место, что и Коу, – в голову, в левую часть лба!

Вэнс кивнул, впрочем, без энтузиазма.

– Это может быть простым совпадением, – произнес он, подумав. – Однако следует учитывать, что здесь собак никогда не жаловали и, соответственно, не держали. Более того, я припоминаю не одно саркастическое высказывание обоих братьев о собачьем племени. Как-то Брисбен устроил читку вслух пасквиля, который настрочил против собак Амброуз Бирс[10]. Видит Бог, это были едва ли не худшие полчаса в моей жизни!.. Итак, Маркхэм, можно с уверенностью сказать, что никто из домочадцев покойного не приводил в холл малютку скотти. В то же время, если собака попала сюда случайно, по ошибке, любой из домочадцев мог, не задумываясь, избить ее.

– Вы полагаете, собаку привел какой-нибудь визитер?

– Нет, едва ли. – Вэнс наморщил лоб. – Появление малютки скотти весьма подозрительно. Возможно, она попала в дом в результате печального инцидента – например, просчета, оказавшегося фатальным. Поэтому-то я так заинтригован. Следует принять во внимание и вот какой факт: человек, обнаруживший скотти, не захотел просто выпустить ее на улицу. Ибо испугался. Для собственной безопасности этот мерзавец попытался убить беззащитное животное; с этой же целью спрятал собаку за портьерами. Ах, лишь Провидение спасло скотти от лютой смерти!

– Ветеринар определил, в котором часу собака была ранена?

– К сожалению, нет. Он осмотрел опухоль над глазом, принял во внимание запекшуюся кровь и сказал, что собаку избили примерно двенадцать часов назад.

– Тогда же был умерщвлен и Коу!

– Правильно. Скотти либо стала свидетельницей рокового удара, либо появилась в доме вскоре после него.

– Крайне запутанная ситуация, – пробормотал Маркхэм.

– О да, – подхватил Вэнс. – Теперь на убийцу Коу брошена дополнительная тень позора. Нам же, милый Маркхэм, надо выяснить, кто хозяин собаки. Тогда мы получим представление и об обстоятельствах нашего дела.

Маркхэм выглядел озадаченным.

– Как, скажите ради всего святого, мы найдем хозяина потерявшейся собаки? – спросил он с тоской. – Знаете, сколько таких собак слоняется по Нью-Йорку? Если наша скотти принадлежит человеку, вошедшему вчера в этот дом, человек этот едва ли станет давать объявление о пропаже. Вряд ли он откликнется и на объявление о находке.

– Вы правы, – кивнул Вэнс. – Но не отчаивайтесь, Маркхэм, все не настолько сложно. Наша скотти – не просто живая игрушка. О нет. По всем признакам, недавно она произвела фурор на собачьей выставке, заставила поволноваться признанных призеров. Пока ветеринар ее осматривал, я тоже сделал кое-какие наблюдения. У нашей скотти короткая спина, превосходная грудная клетка, идеальный хвост. Она мала ростом, имеет хорошую подвижность коленных суставов и крепкие задние лапы. Ее телосложение близко к совершенству. В чем, в чем, а в скотчтерьерах я разбираюсь. Полагаю, в этой малютке течет кровь лористонов и орнсеев. Ее живучесть и выносливость, в сочетании с отвагой в чуть более светлых, чем требуется по канону, глазах, свидетельствуют о вмешательстве шотландских терьеров – уроженцев Лористона, деревушки в Центральной Шотландии. Впрочем, по моему личному мнению, это вмешательство минимально. С другой стороны, у нашей малышки отличные стати – продолговатая голова, выразительная морда, маленькие уши, чуть скошенный затылок. Следовательно, кто-то из ее предков родом с Внутренних Гебридов.

– Все это весьма познавательно, – Маркхэм с трудом подавил зевок, – но разве такие детали волнуют кого-нибудь, кроме профессиональных заводчиков? Не понимаю, нам-то какой от них толк?

– Толк будет, дорогой Маркхэм, даже не сомневайтесь, – улыбнулся Вэнс. – Эти детали поведут нас вперед. Дело в том, что в нашей стране каждый истинный ценитель отлично подкован относительно тонкостей выведения той или иной породы собак. А наша малышка скотти, несомненно, является продуктом кропотливой селекционной работы. Существуют, милый Маркхэм, такие вещи, как собачьи родословные, племенные книги, справочники производителей, профессиональные хэндлеры[11] и лицензированные эксперты-кинологи. Совсем нетрудно будет выяснить, кому принадлежит собака голубых кровей, если в ее экстерьере четко прослеживаются следы столь впечатляющих аборигенных пород. Более того: собака в отличной форме. Велики шансы, что совсем недавно она участвовала в выставке. А раз так, значит, скоро у нас будет еще целый набор важных фактов.

Хис не скрывал ни скуки, ни скептицизма, однако все же спросил:

– Вы хотите сказать, мистер Вэнс, что можете найти владельца любой породистой собаки, какая только вам попадется?

– О нет, сержант! – поспешил разуверить Вэнс. – Я лишь имел в виду следующее: если собака значится в племенной книге и если без особого труда определяется основатель рода, то шансы найти владельца собаки весьма велики. Разумеется, необходимо запастись терпением.

– Только-то! – скривился Хис. – Ладно, допустим, вычислили вы хозяина псины. А дальше что? Он возьмет да и скажет: «Спасибо, сэр. Маленькая мерзавка сбежала от меня еще в прошлый четверг. Я ее обыскался».

Вэнс изобразил улыбку:

– Очень возможный сценарий, сержант, очень возможный. Но видите ли, какое дело: воспитанные, вышколенные собаки не сбегают от хозяев, не увязываются за чужаками и не проникают в незнакомые дома. Я вам больше скажу: собак таких великолепных статей, как у нашей скотти, не выпускают одних на улицу. – Вэнс откинулся в кресле, прикрыл глаза. – Тот факт, что прекрасная, ухоженная собака оказалась в чужом доме, поистине отдает мистикой. Если мне удастся разгадать эту загадку, я получу обширное представление об убийце.