Между прочим, здесь у каждой семьи – отдельная квартира, с цветным телевизоров, холодильником, стиральной машиной, ванной./…/ Во Франции обязательное восьмиклассное образование, и пока ребёнок учится (до 20 лет), семья получает на него денежное пособие. Молодежь «горячих» пригородов вся, как в униформе, щеголяет в фирменных кожаных куртках. Что же касается развлечений: до Парижа двадцать минут езды на общественном транспорте. Мне возразят: проезд стоит денег – однако платить в общественном транспорте нынешние «униженные и оскорблённые» считают буржуазным предрассудком. Если шофёр в автобусе об этом заикнется – получит по роже. А контролёра в электричке изобьют. В знак протеста водители автобусов и железнодорожники устроят забастовку. В ответ молодежь «горячих» пригородов забросает автобусы и электрички камнями. Полиция арестует хулиганов? Как бы не так! Полиции давалось негласное указание: без особой нужды не входить в «горячие» пригороды, не провоцировать несчастных и обездоленных детей.
Лишь когда социалистов прогнали из власти, новый министр внутренних дел Саркози попытался изменить ситуацию. Что из этого вышло, я уже рассказывал. Вдохновлённые победой на выборах, правые провели через парламент закон, запрещающий в подъездах домов «сборища молодёжи, мешающие свободной циркуляции движения». Переводится эта юридическая абракадабра так: если в вашем подъезде беснуются подростки, курят гашиш, распивают спиртное, задирают жильцов, которые возвращаются с работы домой или просто отважились высунуться на лестницу, – так вот, отныне жильцы имеют право вызывать полицию. С момента принятия закона прошло два года. За это время по этой статье во Франции осудили одного человека, на один месяц тюрьмы, причём его адвокат, показанный по всем каналам телевидения, пообещал подать на апелляцию. Какая была реакция прессы? Вы ещё не догадались? Единодушный вопль: полицейский произвол!
Пропустим банальную фразу, что, дескать, не все в «горячих» пригородах такие: отсюда вышли известные футболисты, актёры, музыканты и даже Бернар Тапи, бывший министр и миллионер. Постараемся лучше понять психологию подростка.
«Итак, меня зовут Мухамед Али. Я трижды оставался на второй год. Я плохо читаю и не люблю этого, и вообще всю науку в гробу видал. В квартире у нас тесно – видимо, маму под дулом пистолета заставили родить 12 детей (или принять своих родственников из Африки, которые приехали во Францию нелегально и поэтому живут у нас). Отец меня лупит и говорит, что если я не буду ходить в опротивевший мне колледж, то нам уменьшат денежное пособие… В ответ я луплю своих хилых одноклассников-французов, которые слишком высоко о себе думают, мол, они хорошо учатся, но драться не умеют. И белые девки нам дают, ибо каждая знает: если она с крутым парнем, черным или арабом, её никто не тронет. И пусть французы не скулят, они сами виноваты, что не могли мне обеспечить нормальную жизнь. Что такое нормальная жизнь? Я её видел в кино. Нет, не в кино, честно говоря, мне кино смотреть скучно, а в телевизионной рекламе: вилла на берегу моря, загорелая блондинка, спортивный “Мерседес”, часы “Ролекс”, путешествие в каюте первого класса на океанском лайнере. Конечно, я могу пойти работать, всюду требуются грузчики и строительные рабочие. Но что мне будут платить? СМИГ? (СМИГ– официальный минимальный заработок. – А.Г.). За СМИГ пусть французы уродуются. На СМИГе на ту жизнь, о которой я мечтаю, денег не накопишь. Я и сейчас в школе на продаже наркотиков зарабатываю в два раза больше. У крутых ребят, как я, другая дорога, и правильно поют ребята из HТМ: “Настоящий парень должен убить полицейского!” [8] (Для справки: HТМ – название популярнейшей музыкальной группы. Аббревиатура. Полное название переводится “Ё… твою мать”). Однако я не дурак и понимаю, что тюрьмы надо избежать, просто всё надо делать по-умному. Район, где мы живём, мне не нравится, и я из него выберусь. У меня будет и вилла, и яхта, и “Мерседес”, и загорелая блондинка! Один раз грамотно взять банк – и этого надолго хватит. А ещё мне предлагают поехать на Ближний Восток, пройти боевую школу исламистов. Большие деньги предлагают. Но это надо обмозговать, это я ещё не решил…»
Вполне допускаю, что в рассказе о трудных подростках в «горячих» пригородах я несколько утрирую, схематизирую и упрощаю. Себе в оправдание приведу такой факт: три или четыре года назад мэрия одного из пригородов постановила: «Всех родителей тех подростков, которые хулиганят на улицах, лишить денежных пособий». (Специально разъясняю: лишить не заработка, а денег, которые выдаются родителям на воспитание детей). В результате в этом пригороде воцарилась тишина, спокойствие и порядок, как в Монте-Карло. Увы, ненадолго. По всей стране прокатилась волна возмущения: «Это не гуманно, антидемократично, это расизм!» Постановление отменили.
Вполне допускаю, что я не очень объективен к французской прессе. Да, конечно, телевидение как коллективный агитатор и организатор диктует правила политкорректности. Однако вот я прочёл в “Либерасьон” серьёзную статью, где утверждается, что все бесчинства молодежи в «горячих» пригородах происходят по приказу наркодилеров. Это они, наркодилеры, управляют пригородами, и, естественно, они не хотят, чтоб к ним совалась полиция. И, дескать, раньше, до Саркози, в некоторых районах существовало негласное соглашение между полицией и наркодилерами: вы нас не трогайте, а мы сами следим за порядком. Не знаю, отважилась бы правая “Фигаро” забыть про социальную несправедливость и валить всё на наркодилеров, но у “Либерасьон” прочная репутация газеты левой и бунтарской. “Либерасьон” может себе позволить выпасть из общего хора.
Но вот когда выясняется, что кто-то из пригородных “шалунов” воюет в Чечне, в Афганистане, в Ираке на стороне исламских экстремистов, то это каждый раз для французской общественности – как гром с ясного неба. Между тем ни для кого не секрет, что во французских пригородах появились новоявленные мусульманские имамы, которые, мягко говоря, не испытывают недостатка в материальных средствах. А меня удивляет политическая грамотность французских наркодилеров. Когда в городе обыкновенная демонстрация, скажем, против повышения цен, то “кассёры” (от глагола кассе – ломать, т.е., погромщики А.П.), тут как тут, бесчинствуют на улицах. А вот на манифестациях против американской оккупации Ирака “кассёры” блистательно отсутствуют. Видимо, наркодилеры дают указания: «Ребятишки, сидите дома и смотрите мультфильмы по телевизору». Неужели для наркодилеров организовали специальные курсы по политкорректности?
Я подозреваю, что Франция давно стала запасным аэродромом исламских экстремистов, просто пока они стараются не высовываться. Пока. И то не всегда, например, участились случаи нападения на специальные бронированные пикапы, перевозящие деньги. Правда, на пикапы с деньгами нападали и раньше, но теперь грабители действуют, как профессиональные отряды спецназа. Интересно, где и в каких военных лагерях их тренировали?
… Сами понимаете, что мне со своими опасениями и подозрениями надо сидеть тихо во Франции и молчать в тряпочку. А то ведь осудят за разжигание расовой и религиозной вражды. Или засмеют – мол, это всё возрастные страхи, у нас много таких пенсионеров. А мне, между прочим, жалко их, французских пенсионеров. Именно они, бедняки и пенсионеры, больше всех страдают от иммигрантов. Они всю жизнь вкалывали, строили благосостояние Франции, с трудом, в кредит, купили себе маленькую квартирку в пригороде, и вдруг патриархальный пригород превращается в «горячий» район, и им, старикам и беднякам, некуда деваться. Ведь как только пригород “почернел”, цены на жилье резко упали, продать квартиру, конечно, можно, но что взамен купишь? Становиться в очередь в «ашелем» (государственные дома с дешёвыми квартирами)? Так там будет соответствующая публика: все иммигранты, узаконив свое пребывание во Франции, сразу пишут заявления на жильё в «ашелеме». Но интересы французских стариков и бедняков вступают в противоречие с государственной политикой. Ведь Франция защищает права человека вообще, а принимать во внимание какие-то досадные мелочи стыдно и некорректно. Политика Франции диктуется только благими намерениями. Теми самыми, какими вымощена дорога в ад.
