— На территории бензохранилища пожар!

Цзе Цзин и Лю Сыцзя выскочили из машины и вбежали в ворота.

Во дворе бензохранилища клубился черный дым, горел грузовик, на котором стояло десять с лишним бочек горючего. Бензохранилище было целиком автоматизировано, поэтому работало здесь всего несколько женщин, страшно испугавшихся пожара и не сумевших даже включить пожарный шланг. Некоторые из них плескали на горящие бочки водой, но огонь только усиливался. Он уже перешел на кузов и грозил вот-вот перекинуться на здание бензохранилища. Рядом за невысоким забором шло строительство; там лежали доски, баллоны с кислородом и ацетиленом, несколько десятков бензопроводов, неподалеку стояло девять цистерн с горючим. Если все это вспыхнет, то начнутся взрывы, и дома, магазины, лавки вокруг, включая находящихся там людей, превратятся в море огня. Люди в страхе бежали к воротам, молили о помощи…

— Товарищи, без паники! — закричала Цзе Цзин. — Лучше тушите огонь.

— Поздно, не успеть, надо отвести горящий грузовик! — возразил Лю Сыцзя.

Но кто это сделает? На кабине уже лопалась от огня краска, языки пламени подбирались к мотору. Если бочки взорвутся, грузовик взлетит на воздух и от водителя останется только кровавое месиво или кучка пепла.

— Чья это машина? — выкрикнул Лю Сыцзя.

— Моя! — дрожащим голосом откликнулся человек средних лет с простоватым лицом, искаженным от страха.

Лю Сыцзя презрительно усмехнулся и вдруг дал ему пощечину. Она оказалась такой сильной, что шофер свалился на землю. Никто даже не взглянул на него, все смотрели на Лю Сыцзя, готового броситься к горящему грузовику.

— Ты что? — схватил его за руку Хэ Шунь. — Это не игрушки, да и не наше дело! Пусть сами расхлебывают.

Сыцзя остановился. Действительно, ведь не они заварили эту кашу! Пусть Цзе Цзин решает, что делать, она заместительница начальника, коммунистка, на язык остра, вот и подождем ее распоряжений. Но девушки рядом не было. Кто-то испуганно вскрикнул, Лю Сыцзя обернулся и увидел, как маленькая фигурка подскочила к грузовику. Огонь мешал Цзе Цзин прорваться в кабину, тогда она сорвала с себя куртку, закутала голову и вскочила на подножку.

Лю Сыцзя уже раскаивался, что послушался Хэ Шуня. Как они, два здоровых парня, могли позволить женщине лезть в огонь? К тому же она неопытна — и сама погибнет, и делу не поможет! Он с силой оттолкнул Хэ Шуня, который то ли от страха, то ли он напряжения держал его мертвой хваткой.

— Сыцзя! — крикнул тот.

— Ты просто мерзавец! — выругался Лю Сыцзя и кинулся к грузовику.

Цзе Цзин уже включила мотор.

— Помедленней, не дергай! — как безумный кричал Сыцзя. — Один толчок — и все взлетит!

Он вскочил на подножку и стал помогать девушке выруливать:

— Не спеши, сбавь газ… Так-так, правее, еще, за воротами будет легче, чуть назад…

Грузовик медленно выехал за ворота. Люди в ужасе и изумлении кричали, но Цзе Цзин ничего не слышала. У Лю Сыцзя загорелась спина — он тоже ничего не чувствовал. Теперь бензохранилище в безопасности, однако машина по-прежнему может взорваться, надо поскорее отвести ее от людных мест и спрыгнуть. Он наконец ощутил, что спину жжет, обернулся, увидел огонь и, срывая с себя куртку, крикнул Цзе Цзин:

— Прыгай, я поведу!

— Не мешай, сам прыгай!

Языки пламени озаряли ее лицо и делали его необычайно красивым. Лю Сыцзя понял, что никогда не забудет его, если только сам останется в живых, но с неожиданной грубостью вырвал у нее из рук баранку и вытолкнул Цзе Цзин из кабины. Девушка с криком упала на землю. Этот крик принес Лю Сыцзя облегчение, он вдруг зарыдал, как не плакал уже давно. Хорошо, что его сейчас никто не видит! Какая чудесная девушка! И как жаль, что она презирает его, что он — не для нее!

Он прибавил скорость. Кабина уже превратилась в факел, ее задняя стенка раскалилась, стекло лопнуло от жара. Наверное, еще минута, может, несколько секунд — и машина взорвется. Прохожие кричали ему:

— Прыгай, прыгай скорей!

«Надо бы остановиться… Нет, слева школа! Ребятишки как раз на уроках и, если машина ахнет, ни один не убежит. Какой идиот построил школу рядом с бензохранилищем? Еще немного… Нет, тут универмаг, там электротовары, а тут дом новобрачных — на дверях большой иероглиф «счастье». Да, сегодня, кажется, мне крышка!» — думал Лю Сыцзя, обливаясь потом и не переставая нажимать на гудок. Машина мчалась вперед и пыхтела, как огнедышащий вулкан. Сыцзя понял, что остановиться на дороге — дело безнадежное, надо гнать к пруду, который должен быть слева неподалеку.

— Прыгай, прыгай скорей! — продолжали кричать прохожие.

Сто, двести, триста метров… Не снижая скорости, он круто повернул и увидел пруд. Хотел сбросить скорость, но в машине уже что-то перегорело, она потеряла управление. Лю Сыцзя открыл дверцу и, охваченный огнем, выпрыгнул из кабины. Он стал кататься по земле, чтобы сбить пламя, а грузовик, словно поколебавшись немного, рухнул в пруд. И сейчас же горячие бочки начали рваться одна за другой. Бензин разлился по воде, и она запылала. Парню стало жалко пруда. Потом он вспомнил о Цзе Цзин, не разбилась ли она, когда вылетела из машины? Он встал и чуть снова не рухнул — ноги пронзила боль, но он чувствовал, что кости целы. Если уж он, заранее собиравшийся прыгать, так ушибся, то что же стало с ней, когда он ее неожиданно вытолкнул?

Лю Сыцзя заковылял назад — навстречу ему бежала толпа людей. Среди них были руководители бензохранилища, школы, магазинов, представители домовых комитетов и просто зеваки. Окружив парня, они горячо благодарили его, восхищались, говорили, что своим поступком он сумел предотвратить несчастье. На него градом сыпались вопросы и похвалы:

— Как вас зовут, откуда вы?

— Мы хотим сходить в вашу организацию и как следует поблагодарить вас, чтобы ваше начальство тоже узнало о вашем подвиге!

— Мы хотели бы наградить вас…

— Вы настоящий герой! И, наверное, передовой работник?

— О чем вы думали, когда совершали свой подвиг?

Все эти славословия оглушили Лю Сыцзя. Некоторое время он молчал, а потом взорвался:

— Хватит, наигрались, отпустите меня!

Он вырвался из толпы, пробежал несколько шагов и, обернувшись, крикнул:

— Эх вы! Чтоб наши несчастья точно так же свалились вам на головы! Посмотрим, что вы тогда сделаете!

С этими словами он, прихрамывая, бросился дальше. Люди не могли понять, почему он так зол. Может, тронулся от страха? Его останавливали прохожие, заговаривали с ним, хвалили его, но он ни на что не реагировал. В конце концов заинтригованные люди кинулись за ним, чтобы понять, в чем дело. Среди его соотечественников всегда хватает праздных лиц, так что вскоре за ним гналась целая толпа. Цзе Цзин тоже беспокоилась о нем и, ковыляя, шла ему навстречу. Она была бледна, на лбу застыли капельки пота.

— Ну как ты? — взволнованно крикнул Лю Сыцзя.

Девушка слабо улыбнулась.

— Я ничего, а ты?

— Я тоже ничего. Побегу вперед, а то меня целая армия зевак догоняет!

Он бросился к своему грузовику и тут же уехал.

Были ли на этом свете люди, способные напугать или смутить Хэ Шуня? Похоже, что были. Казалось, ему выдался прекрасный случай отличиться: произошло невероятное событие, бензохранилище чуть не взлетело на воздух, и в этом событии был виноват не он, известный «злодей», а совсем другие. А Хэ Шунь только стоял рядом и глазел на пожар. Во двор вбегали все новые люди, которые расспрашивали друг друга, теряясь в догадках. Он вполне мог бы подробно расписать случившееся, «к маслу добавить уксуса», и тогда вокруг наверняка собралась бы толпа, которая, вытаращив глаза, с завистью и замиранием сердца смотрела бы на него — счастливца, видевшего все. Он стал бы героем дня, досыта удовлетворил бы свою любовь красно поговорить. Когда Цзе Цзин и Лю Сыцзя выехали на горящем грузовике, руководители бензохранилища и зеваки заметались, не зная, кого им благодарить. Он мог бы рассказать им, кто такой Лю Сыцзя, как он дружен с ним, упомянул бы, пожалуй, и про Цзе Цзин, и тогда люди отнеслись бы к нему совсем по-другому, нежели обычно в автоколонне. Раньше Хэ Шунь, не колеблясь, поступил бы именно так, однако сегодня что-то удерживало его. Он даже боялся, чтобы люди не узнали, кто он такой. Один из героев — его приятель, другой — начальник; это, конечно, слава для него, но одновременно и позор. Увидев, что во двор входит прихрамывающая Цзе Цзин, он испугался, вскочил в свою машину и подъехал к бензоколонке. Эта девушка внушала ему наибольший страх. Хотя она и раньше обличала, высмеивала его, он все-таки не принимал ее всерьез, даже подхихикивал над ней, но сегодня страх проник в самое его сердце. Хэ Шунь боялся не должности ее, а характера, души, которая пылала, словно факел, и высвечивала его наглость, ничтожество и никчемность. Лю Сыцзя тоже недаром крикнул ему, что он — просто мерзавец.