Из-под лопнувшей обивки стульев кое-где клоками вылезала серая вата, остатки позолоты тускло поблескивали на спинках кресел, на ножках столиков.

- Как же?.. Что же?.. - повторял он, пятясь к двери.

- Ничего, ничего! - выдохнула старуха. - Все верно...

Она встала и выпрямилась, поправила волосы, и голос ее зазвучал властно:

- А теперь ступайте.

- Простите, - сказал он совсем тихо.

Со стариком Сергей столкнулся на лестнице. Задыхаясь, останавливаясь чуть не на каждой ступеньке, "его превосходительство" поднимался, волоча сетку с какими-то кульками. Не было ни фрака, ни звезды, и невозможным казалось даже представить их под поношенным, без цвета, пальто.

- Он был там? - тихо спросил Сергей.

- Он дал слово, - ответил старик, продолжая подниматься.

...Узкая колея сворачивала по снегу к воротам, и Сергей заглянул во двор. Двор был как двор, самый обыкновенный - бачки для мусора, кривобокая скамейка в углу. А рядом - деревянные ворота-двери чьего-то гаража. Раньше здесь был, наверное, каретный сарай.

И тут в гараже вдруг заржала лошадь. Тоненько и весело, будто смеялась. И вторая ответила ей басом.

Западал снег. Медленно спускался он с неба и покрывал двор, и колею, и скамейку, и его опущенные плечи, и волосы (он так и не надел шапку), и эту странную улицу, где в такую погоду может привидеться все что угодно.