Миттерану было не до шалостей. Эти два дня он провел между оглоблями и перевез, наверно, месячную норму воды. Даже чтобы поесть, его не распрягали, а вешали мешок с овсом на шею. Маргарет тоже трудилась в поте своей ослиной морды, таская на тележке корма, мусор и прочие мелкие грузы. Этот апофеоз труда мне не очень нравился и напоминал аврал, случившийся по поводу весеннего субботника, когда рядовой Еремеев, бывший машинист мотовоза с "двойки", переехал упавший с подвесок на рельсы силовой кабель, чем сорвал плановые испытания очередного пилотируемого корабля. В наказание его перевели в хозвзвод, а генерал Шумилов, командир Космодрома, выбил у Правительственной комиссии ещё один стройбат, чтобы выкопать траншею под новых кабель и заодно чего-то там построить.
Делегаты приехали на микроавтобусе. И было их всего-то четверо. Три мужика средних лет приятной наружности и одна женщина. Сухая и поджарая. Как мне показалось - с голодным блеском в глазах. Ее звали мисс Стравберри, доктор медицины. Благодаря ей я впервые увидел её. В рост. Рядом с пирамидой. На сигаретной пачке. Безукоризненные линии тела, стройные ноги и лебединая шея меня сразу сразили наповал. Я влюбился с первого взгляда. С тех пор я не знал ни минуты покоя. А случилось все вот как.
Для обслуги этих самых специалистов из НАСА привезли две горничные и две официантки. Самых лучших. Понятно, среди них была и Зинаида. После своего регулярного общения с Миттераном она похорошела. Кожа у неё стала как бы полупрозрачной, гладкой и нежной. На лице - легкий румянец, про который говорят - кровь с молоком. Блестящие серые огромные глаза, тонкий нос с раздувающимися, как у кобылицы ноздрями, пухлые мягкие губы, и все это богатство обрамляла пышная копна волос цвета выжженой степи. Она стала ходить с высоко поднятой головой, с достоинством, легко покачивая бедрами, а мускулистые ноги как бы постройнели. Белые полушария её грудей, нежных, как спелый персик (уж я-то знаю), грозили сиюминутно вывалиться в вырез батистовой блузки. А сосцы, крупные, как сливы, обласканные Миттераном, готовы были протаранить тонкую ткань. Она вся излучала жизнь и желание. Ее товарки не могли понять причин столь благотворного преображения и подозревали, что Зинаида добыла какое-то хитрое снадобье. Зинаида, понятно, не открывала своего секрета и только загадочно улыбалась, глядя свысока на своих подруг.
Понятно, все четыре барышни во главе с Зинаидой произвели большое впечатление на мужскую часть делегации. А мистер Мэрдок, специалист по системам связи земля - орбита из Центральной Лаборатории НАСА в Хьюстоне, так просто был сражен наповал прелестями Зинаиды и не отрывал от неё глаз. Уже после первого завтрака он приступил к активной осаде крепости. Зинаида сразу "отшила" этого длинного лысоватого американца в золотых очках. Естественно, такой ход событий его только раззадорил.
Тем временем мисс Стравберри, оценив обстановку, сразу поняла, что конкурировать с русскими жрицами сервиса ей не по плечу. Пока дружественные делегации (мужские их части) состязались друг с другом за обильным столом, на рыбалке и опять за столом, мисс Стравберри отправилась исследовать ближние окрестности охотничьих домиков, прихватив с собой бутылку Московской, бутылку шампанского и кусок окорока килограмма на два.
Исследования неизбежно привели её к хлеву.
Я в это время дышал свежим воздухом, прогуливаясь с теневой стороны с Вас-Вас. Когда мисс Стравберри приблизилась к хлеву, Вас-Вас для порядку зарычал, но получив кусок сочной свинины с косточкой улыбнулся и заискивающе завилял хвостом. Мне сначала даже стало неудобно за него, но, вспомнив, что такую вкуснятину Вас-Вас ещё ни разу не едал (по крайней мере, на моей памяти), я простил его. Мисс Стравберри показала в улыбке свои зубы, как у Маргарет, и потрепала Вас-Вас по загривку. Потом она подошла ко мне и попросила, чтобы я ей попозировал для фото. Я презрительно отвернулся. Она понимающе кивнула головой и угостила меня соленой соломкой. Должен признать, это восхитительно... Даже вкуснее, чем хлопковый жмых. Я разрешил ей щелкнуть фотоаппаратом. Потом она зашла внутрь хлева, где нашла спрятанного там рядового Шубодерова. Как они там поладили друг с другом, я не знаю, но когда я всунул голову в дверь, то увидел, как голая задница Шубодерова колыхалась меж острых коленок мисс Стравберри, лежавшей спиной на сене. Рядом стояли порожние бутылки из-под Московской и шампанского. Принцессы хрустели сеном. А Миттеран дремал, положив голову на шею Маргарет. Я убрал голову, чтобы не мешать углублению их взаимоотношений.
Через полчаса мисс Стравберри и рядовой Шубодеров выползли из хлева взлохмаченные, взмокшие, но довольные друг другом, как мне показалось. Развалившись на тюках сена, к обоюдному удовольствию они обменялись сувенирами. Мисс Стравберри получила в подарок на память любимый ножик Шубодерова с наборной ручкой, а Шубодеров - фотокамеру. Конечно, мисс Стравберри посчитала, что ей очень повезло, потому что ножик был прекрасной ручной работы.
"Нет, что бы там ни говорили, жизнь на этой планете не угаснет", подумал я, глядя на их лица.
Потом мисс Стравберри раскрыла сумочку, достала оттуда пачку сигарет и зажигалку. И ту т-то я увидел ... мою Кэмэл! У меня даже ноги задрожали от возбуждения! Я потянулся к пачке... Мисс Стравберри удивленно посмотрела на меня и протянула пачку. Может быть, она подумала, что я хочу закурить. Я, не раздумывая, взял её и рысью пустился в степь. Вслед она мне что-то кричала, но я, конечно, не понял. Это был явный грабеж, но я ничего не мог поделать с собой. В утешение рядовой Шубодеров свернул самокрутку из кременьчугской махорки и предложил мисс Стравберри разделить её с ним по-братски.
После первой же затяжки мисс Стравберри посинела и чуть не задохнулась от кашля. Я же припрятал пачку в укромном месте и каждый день ходил любоваться своей Кэмэл.
Сигареты я потом отдал рядовому Варфоломееву Иоанну Денисовичу и рядовому Гутману Давиду Ароновичу, а коробочку оставил себе. Варфоломеев и Гутман, развалясь на сене, задымили благородным виргинским табаком, обсуждая проблемы становления иудео-христианской цивилизации и роль масонов, в частности, тамплиеров и розенкрейцеров в истории средневековой Европы.
"Я её, Кэмэл, должен найти. Обязательно!" - сказал я Иоанну Денисовичу, извиняясь, что вмешался в их научный диалог. На что он заметил, что, во-первых, не уверен - на пачке нарисована "она" или "он"; во-вторых, что живет "она" так далеко, совсем даже на другом континенте; и в третьих, "оно" относится к другому виду - одногорбых, а я - двугорбый. Я ответил: "Мне наплевать, что у неё не хватает одного горба. И я её непременно отыщу".
Рядовой Давид Аронович Гутман с интересом посмотрел на меня и отметил, что я начисто лишен расовых предрассудков, и это похвально. А рядовой Иоанн Денисович Варфоломеев сказал, что не допустит содомского греха. Хорошо, что он не знал о визитах в хлев сержанта Курбанбердыева и пышногрудой Зинаиды. Впрочем, я лично не видел никакой разницы между Маргарет, Зинаидой и мисс Стравберри. Правда, об этом не сказал вслух.
"Поживем - увидим, - сказал рядовой Гутман. - Может быть, Исак, тебе повезет. И ты найдешь свою Кэмэл".
На утро следующего дня гости собрались уезжать, нагрузившись богатыми впечатлениями и сувенирами. Мистеру Мэрдоку удалось только один раз дотронуться до руки несравненной Зинаиды, и, несмотря на языковой барьер, получить её адрес и обещание ответить ему на письма. Совершенно ошалелый, мистер Мэрдок предложил Зинаиде свою руку, сердце и банковский счет, но... так и уехал ни с чем.
Никто из его коллег не заметил недолгого отсутствия мисс Стравберри. Этот факт ускользнул даже от внимания особняка, старшего лейтенанта Гаврикова, а житейски мудрый помор Шубодеров спрятал подальше "Полароид", опасаясь, что младший сержант Псюхин реквизирует камеру.
Ночью же приключилось ЧП.
Видимо, заранее сговорившись, рядовой Шубодеров проник в домик, обыкновенный хилый деревянный домик, где в одиночестве ночевала мисс Ставберри. Через некоторое время из него послышались охи, ахи и ритмичные скрипы. Эти звуки привлекли внимание бдительного особняка старшего лейтенанта Гаврикова, и он "ушел в секрет" под окно домика. Как только частота скрипов и охов возросла до критической и мисс Стравберри, теряя контроль над собой, заорала, раздался грохот, и старший лейтенант Гавриков влетел через окно внутрь домика с пистолетом в руке. В комнате он обнаружил два барахтающихся тела. Совершенно голых, как потом в отчете отметил старлей Гавриков, среди обломков деревянной кровати. Одно из тел принадлежало мисс Стравберри, другое - рядовому Шубодерову. Вместо слов благодарности, возмущенная вторжением в её частную жизнь, мисс Стравберри набросилась с кулаками на старшего лейтенанта Гаврикова. Сам же старший лейтенант Гавриков посчитал, что пресек вылазку мирового империализма и сионизма с целью проникнуть к секретам державы через рядового Шубодерова. Тем более, что у него при обыске была обнаружена фотокамера американского производства. На допросе рядовой Шубодеров во всем признался, рассказав в подробностях, как было дело.
