И сколько ни понатолкалось вокруг народу, все постепенно были втянуты, словно смерчем, в этот безумный кенгуриный танец. И все старались перепеть, перекричать, переорать, перевизжать друг друга.

Квак стоял в стороне и смотрел на бешеный калейдоскоп рук, ног, носов, ушей, оскаленных в улыбке (но в улыбке ли?) зубов. Лиц он не различал. Повсюду мелькали маски, маски, маски. Королю стало страшно. Что это бурлит и кипит, клокочет и разливается?.. Тысячеголовая гидра?.. Извержение из преисподней?

– Играйте ламбаду, – произнес он, но его никто не слышал.

Темп сумасшедшего танца нарастал. Музыка оглушала, от нее уже лопались барабанные перепонки в ушах.

– Но это же не ламбада, – попытался проговорить он, да не смог услышать самого себя.

Король почувствовал, как противные колючие мурашки забегали, запрыгали по всему телу. И чтобы избавиться от них, а заодно и от предательски подкравшегося озноба, Квак бочком-бочком и тоже воткнулся в разбушевавшийся хоровод.

–  подпел Квак, и стало ему легко, как в родном болоте.

Вот так и закончилась эта совсем не смешная, а как раз наоборот – жутко печальная история.

Однако война между мышами и лягушками с попеременным успехом продолжается и по сей день. Голубь мира никак не залетит в их сторону.

Кстати о птичках: обе страны стали недавно членами Организации Объединенного Населения.