Желающему спастись не должно бояться и смотреть на лютые скорби, происходящие от бесов или от людей, потому что в человеческой жизни много изменений бывает: переменяются и люди от зла на добро и любовь. Боящийся скорбей обыкновенно приходит в слабость и малодушие. Если кто привыкнет убегать или избавляться от скорбей, или переходить с места на место, или выбирать время, и тогда начинать подвизаться, таковой во все дни своей жизни не найдет места и времени для получение пользы. Должно же взирать и надеяться на милость Божию и вспоминать от века преславные чудеса Его и помощь надеющимся на него угодникам Его, что ни в какой нужде и скорби не оставляет Бог и никогда выше силы нашей не попускает искушение, и посему должно нам с благодарением ради Бога и будущих вечных благ, мужественно нести свой крест, — терпеть все скорбное в данном времени и месте. По слову Апостола: многими скорбями должно нам войти в царство небесное (Деян. 14, 22); этим узким скорбным путем придем в высочайшее совершенство терпения и на всяком месте не лишимся полезного, но получим его милостью Божию и не потеряем напрасно время нашей жизни. Забудем все скорбное от бесов и людей и не будем заботиться ни о какой скорби, ни о пище; только о том пусть будет у нас попечение, чтобы настоящее время не прошло праздно, то есть без духовного подвига и молитвы. Когда же найдет на нас какая либо печаль от бесов и людей, или скорбь, или болезнь, или беда, тогда особенно прилежно будем молиться Богу, вопиять со слезами, нисколько не рассуждая и не заботясь о том, как избавиться от той нужды, ибо всякая скорбь без Божия промысла не бывает с нами, посему возлюбим УЗКИЙ и трудный путь скорбной жизни; ибо этот узкий и скорбный путь ведет в царствие небесное, а потому не будем избегать его в напастях, бедах, нуждах и скорбях, но мужественно будем терпеть все скорбное, трудное, неприятное, пока не получим божественной помощи… Подобает подвижнику, рабу Божию, быть крепким при всякой скорби, положить свое сердце как бы на твердыне, а не быть как вода слабым. Жизнь эта, как колесо вертящееся, не постоянна и не стройна; иногда бывает для человека благополучие, некоторый почет, — к сему не прилагай сердца; иногда бывает гонениe от людей — тогда не печалься; иногда от бесов скорби, нападение, страсти; — тогда не скорби. Все это приходит нам — и попускается Богом для нашего спасения, и опять отходит, как устроит благодать Его, чтобы наказать и помиловать нас. Ему слава ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Если хочешь не гневаться на оскорбителя твоего, то прилежно от всего сердца молись о нем Богу и дай ему какой-либо подарок, или малое утешение; иногда сам приди к нему, когда увидишь, что он опомнился от гнева, и поговори о прощении греха, узнай причину и показывай ему еще большую любовь; при встрече предупреждай его низким поклоном, и каждому говори о нем, что он добр; ничто так не приводит его в умиление и смирение, как это; и ничто так не возбуждает гнев у него, как укорение его оскорбителем, и отвращение от него, и заочное злословие его, потому что слышащий может передать ему о всем. Великое это зло, и духовных затрагивает эта страсть. Таковой, спасающий себя и друга своего, поистине мудрый и совершенный подвижник и лучше много трудящегося.

Если кто думаете, что он имеет любовь, но не одинаковую ко всем, а различает, отделяет нищего от богатого, немощного от здорового, грешного от праведного, чужого от ближнего, враждующего от любящего; то таковая любовь несовершенна, но отчасти. Действительная и совершенная любовь состоит в том чтобы всех считать и любить одинаково, как любящих, так и ненавидящих. Таковая любовь, а с нею нераздельно и милосердие, — кратко скажу, — есть невод всем добродетелям, все заповеди Божии собою обнимает и содержит. Если кто и может сохранить все заповеди, то только сохранившие это. Потому мы и не приходим в совершенство и не получаем благодати, что не исполняем в совершенстве заповеди. Возлегшему на пречистые перси Господа сказано в Откровении: победившему мир дам венец животный. Победить же мир, значит победить терпением мудрование его, и страсти, и всякое зло; т. е. страдать, отставить свои привычки и волю от мирского мудрования, миролюбивой жизни, и обратить к духовной жизни, не делать никакого зла и сохранять заповеди Божии. Ибо добрые дела — жертва Богу, и сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит, а человеческие страсти — жертва бесам. Однако человек сотворен бесстрастным; страсти же у него бывают от произвола — делать или не делать их. Нас же да сохранит Господь от страстей.

Внимай себе, инок, разумно и прилежно бодрым умом: когда приходят бесы, каким способом уловляют и чем сами побуждаются. Храни себя с великою осторожностию, потому что на всякий час ходишь среди страстей и сетей: повсюду окружают страсти, везде расставлены сети, да не будешь чрез страсти и сети привлечен врагом в его волю. Великая нужда настоит и необходимость бороться плотяному человеку с бесплотным, одному с тьмою врагов; много слез, много терпения, многого страдания и опасения и тысячи глаз всюду требуется. Ибо злобно, подобно льву, возлетают на нас злохитрые духи; погубили бы нас если бы не был с нами Господь. Многоопытны они в искусстве уловлять, более чем семь тысяч лет, без сна, пищи и отдыха всегда, на всякий час всеми способами ищут нашей погибели, со всякою хитростью и с великим старанием. В одном оказавшись бессильными, умышляют другое, также начинают иное и высматривают другое и кругом рыскают, где напакостить и наделать зла. Или не знаешь, с кем имеешь брань, какой полк невидимых врагов окружает тебя и каждый из них ведет свою борьбу, испущают бесчисленные голоса, желают поглотить твою душу, — и ты не радеешь? Разве возможно, чтобы, упитываясь, предаваясь сну, лежанию и постоянно утешаясь, и при этом получить спасение? Если не будешь внимательным к сему, не избежишь сетей. Как бы в огонь вскочить пришли мы на подвиг. Если желаем быть настоящими воинами Царя небесного и не ложными соучастниками, то удалим от себя всю молву и привязанность ко всему земному, от чего возникают умственные испарения и как туманом темным покрывают душу. Сбросим с себя всякое нерадение, и малодушие и женственную слабость, и так противостанем бесовскому коварству; потрудимся в молитвах и прочих добродетелях со всем усердием и силою, душою, сердцем, умом, подобно тому, как кто-либо быстро бежит дорогою, не оглядываясь, или какой скупой — постится. Ибо такова хитрость у лукавых бесов: они постоянно заняты нами; как сторожа подмечают наши наклонности и пожелания: о чем мы думаем и что любим, чем заняты помимо их; и какую страсть замечают в нас, к тому нас и побуждают, такие и расставляют нам сети; таким образом мы сами прежде возбуждаем против себя всякую страсть и бываем причиною ея. Потому бесы ищут в нас повода, что чрез свою наклонность и пожелание мы скорее запутаемся. Они не принуждают нас к тому, чего мы не желаем, от чего отклоняем ум, с чем не соглашаемся по своей воле, зная, что не послушаем их; они понемногу испытывают нас: не примем ли какую-либо страсть, и уже к нашему желанию и усердию присоединяют свои козни; ибо собственно нам принадлежит повод ко греху — пристрастие, слабость и небрежность, — не отсекаем начало каждой страсти; а конечная причина зла — бесы; чрез бесов впадаем мы во всякий грех, и помимо их не постигает нас никакое зло. Так бесы ввергают нас во всякую страсть, понуждают впадать во всякий грех, и мы запутываемся во всякой сети. Сетями же их называю прилог пожеланий и скверные помыслы, чрез которые мы связываемся всякою страстью и впадаем во всякий грех; лучше сказать, это — дверь бесам и страстям, которыми они входят к нам и расхищают наше духовное сокровище. Неумеренной сон, леность, безвременное ядение бывают причиною входу бесов. Пришедши, они прежде всего толкают в двери сердечные, то есть тайно, как воры, влагают помысл и замечают: есть ли сторож, или нет, то есть принят ли будет помысл, или нет; если принят, тогда начинают производить страсть и побуждать к ней и окрадывают духовное богатство. Если они найдут сторожа в сердечных дверях, то есть, когда кто привыкнет уничижать и отгонять их помыслы, отвращается умом начального мысленного прилога, имеет свой ум глухим и немым к лаянию их, обращенным в глубину сердца, то есть ничуть не соглашающимся с ними, — то таковому они не могут сделать пакости, так как ум у него трезвится. Затем они начинают вымышлять и расставлять различные сети и ловить в страсти; каковы: забывчивости ярость, неразумие, самолюбие, гордость, славолюбие, сластолюбие, объядение, чревобесие, блуд, немилосердие, гнев, памятозлобие, хула, печаль, наглость, тщеславие, многословие, уныние, страхование, сон, леность, тягота, ужас, ревность, зависть, ненависть, лицемерие, лесть, роптание, невepиe, непослушание, лихоимство, вещелюбие, мшелоимство, малодушие, двоедушие, острожелчие, любоначальство, человекоугодие, дерзость, смех. Потом возбуждают они большую бурю неотступных блудных и хульных помыслов, чтобы подвижник устрашился и отчаялся, или чтобы оставил подвиг и молитву. Если же враги, воздвигая все это, никак не могут удержать и отвратить от подвига твердой души и непоколебимого воина Христова, страстотерпчески положившего свое основаниe на камне веры, так что и реки скорбей своим устремлением не поколеблют его, тогда они окрадывают его кажущимся добром некиим, считая удобнее под видом добра поднести нечто свое, и таким образом лишают настоящей совершеннейшей добродетели, молитвы и подвига. Так принуждают нас творить духовные беседы, ради любви учить людей или прибавить что либо в пище, ради друга или для праздника усладить несколько, ибо знают, льстивые, что от сластолюбия пал Адам; прежде начнут помрачать умную чистоту и внимание к себе, и таким путем внезапно ввергают в ров любодеяния, или в какую-либо другую страсть. Если и таким образом не поколебают трезвящегося умом, то вооружаются ложными привидениями, возбуждают людей и сами с ними вооружаются, оскорбляя и смущая его разными болезнями. Искуснейший же воин все это мимо себя пропускает и ни во что ставит, как бы не относящееся к нему; ибо знает, что все это бесовское помышление. Если и так не победят, то борят высокоумием, влагают помысл, что он свят, говоря ему тайно: «сколько скорбей ты претерпел». Бесы, как хитрой ловец, когда первые средства их окажутся бессильны, тогда оставляют их, отходят, скрываются и представляются побежденными. Смотри же, человек, внимай, не плошай, они и до гроба твоего не отойдут, но приготовляют большую засаду, высматривают внимательно, каким образом снова начать и восстать, ибо не отдыхают. Когда теплота усердия остынет у подвижника, то они тайно, приготовив какую-нибудь сеть, опять приходят и расстилают, и ловят. Во всех путях добродетели бесы устраивают козни и препятствия, когда мы всякое дело исполняем внимательно для спасения своего, а не из человекоугодия, или по какому-либо замыслу. Если же в добродетели скрывается какая-либо нечистота — гордость, тщеславие и высокоумие, то в таком деле бесы не препятствуют нам, но даже понуждают на то, чтобы трудились без пользы. Ни о чем так бесы не стараются, как ухитряются всякими способами украсть время праздным. Во всем, что делают бесы, они стараются ископать нам три ямы: во-первых, противодействуют и мешают, чтобы не было добра во всех видах добродетели; во-вторых, стараются, чтобы не было добра ради Бога, то есть не имея возможности отклонить от добра, они силятся чрез тщеславие погубить все наши труды; в третьих, ублажают, как будто мы во всем оказываемся богоугодны, то есть, будучи не в силах опутать нас тщеславием, они стараются высокоумием погубить наши труды и лишить нас награды. В трех видах бывает и всякая бесовская брань против нас: прежде бесы помрачают наш ум, и человек становится забывчивым и много рассеян в каждом деле; потом, влагают праздной помысл, чтобы чрез него тратилось время; наконец, наносят различные искушения и болезни. Поэтому требуется нам на всякое время весьма трезвиться умом; ибо враги непрестанно ухищряются противодействовать нам. Если кто много лет подвизается, враги ищут удобное время, чтобы за один час разрушить труды его. Немногие из людей видят бесчисленные уловки, замыслы, коварства бесовские. Как бесплотной дух, он не требует отдыха и чрез долговременную жизнь научился уловлять. Посему никто не избежит коварства, пагубных сетей и засады их, кроме пребывающего в телесной немощи от постоянного подвига и живущий в нищете духовной, то есть с сокрушенным сердцем и в смиренных помыслах, — таковой победит их. Больше же всего содействует нам божественная помощь. Однако в нас, как прежде сказали, начало всех страстей: пристрастие, слабость и небрежность, — что не отвергаем душою и мыслью и не отсекаем первоначальной прилог каждой находящей страсти, а бесы прилагают еще большее. Ищи в себе причину всякой страсти и, найдя, вооружись и выкопай корень ея страдальческим мечом; если не искоренишь, опять пустит отростки и возрастет; без сего средства не можешь победить страсти, придти в чистоту и спастись. Посему должно, если желаем спастись, отсекать первоначальный прилог помысла и пожелание всякой страсти; побуждай малое, чтобы не впасть в великое и все последующее победишь этим одним. Очевидно же бесовскою бранью или какою либо другою упорною страстью обуреваться попускает Бог за гордость и высокоумие, когда кто считает себя святым или крепким и на себя надеется, а над слабейшими превозносится. Пусть таковой сознает свою немощь, познает Божию помощь и вразумится, что без Божией помощи он ничего не может делать и смирит свой помысл. Или опять попускает это, как наказание за грехи, чтобы покаялись и были опытнее в подвиге; или же — ради венцов за победу. Однако, чем ты побежден, от чего страдаешь, против того прежде всех страстей и вооружись — и на то употреби все свое усердие. Всякая страсть и страдание побуждается несомненною верою, сердечным трудом и слезами, горячим усердием и быстрым устремлением противостоять настоящей страсти, — сие есть высокое и похвальное отеческое борение. От четырех причин происходит и утверждается каждая бесовская брань против нас: от нерадения и лености, от самолюбия, сластолюбия и от зависти бесовской. Господь сохранит нас Своею благодатию от всех козней вражиих и страстных дел во веки. Аминь.